Незаменимая

Глава 23

Прогулка не принесла мне радости – всю дорогу я не подняла головы и не проронила ни слова. Велимир тоже не стал нарушать тишину. Мы сделали несколько кругов по парковым дорожкам, а потом вернулись к замку. Там уже ждал Эрвин, переминаясь с ноги на ногу. Похоже, что к послеобеденному чаю мы всё равно опоздали.

Велимир помог мне спешиться и проводил до парадной. Там мы расстались, так и не сказав друг другу ни слова. Я поднялась к себе – снять уличную юбку, а когда спустилась, то в обеденном зале Велимира не обнаружила. И, судя по накрытому на одну персону столу, составлять мне компанию он не собирался. Эрвин сухо ответил на мой вопрос о хозяине.

- Господин занемог после прогулки. Кажется, его продуло. Он просил у вас прощения и велел кланяться.

Я вяло кивала, крутя в руках чашку с остывшим травяным чаем. Потом просила, чтобы Эрвин передал мои соболезнования и пожелания поскорее выздоравливать. Он обещал, что донесет всё слово в слово. Но даже если бы дворецкий и впрямь высказал Велимиру мои фразы, разве мог он передать, что творилось в моем сердце? Буря из стыда и желания снова видеть дорогого человека и знать, что с ним всё в порядке…

Надо ли говорить, что и ужин в одиночестве был мне не в радость? Зато когда после трапезы я поднялась к себе, у дверей прямо на полу ждал сюрприз. Букет лилий – десятка два белых пятиконечных звезд с тонким ароматом! Они были холодными и влажными, будто и впрямь их только что срезали на улице. Но как же Велимиру удалось их раздобыть, если даже самые терпеливые и выносливые цветы не устояли перед ночными заморозками?

Я собрала лилии в охапку и прислонила к себе, прижала к щекам нежные лепестки. Аромат стал сильнее, забил всё вокруг, оставляя только радостное волнение в груди. Оно колыхалось там, будто море – спокойное, размеренно точившее ленивыми волнами скалы…

Когда недомогание Велимира затянулось на третьи сутки, я сначала испугалась за него – а не переросла ли простуда во что-то более серьезное? Но Эрвин на мои нескромные вопросы каждый раз на удивление спокойно отвечал, что господин почти в полном порядке.

- Ему просто надо немного побыть одному, - наконец, не выдержал и излишне скоро выпалил дворецкий.

И тут я начала понимать, что никакой простуды не было. На самом деле Велимир просто избегал встреч со мной. А как это сделать, если приличия не позволяли заставлять гостей есть без хозяина дома? Только прикинуться больным! Догадка ошарашила меня и заняла на весь следующий день. Я уже не сомневалась, что она верна, не изводила Эрвина вопросами и вздохами. Наоборот, погрузилась в себя и почти ничего не замечала вокруг. Даже аппетит – и тот покинул меня, хотя еда, приготовленная Дорис, вряд ли кого-то могла оставить равнодушным. Кажется, ей стало лучше – блюда снова пестрели разнообразием. Не забывала кухарка и о десертах, но сейчас ничто не могло мне подсластить горькую пилюлю рассуждений.

Первое, что шло на ум – виной всему моё слишком вольное поведение. Вместо того, чтобы отпихнуть его, дать понять, что не позволю прикасаться к себе, я млела и ждала поцелуя… Я! Почти замужняя женщина ждала поцелуя от другого мужчины! Разве мог Велимир уважать меня после этого? Версия была противной, обидной, но будь я в Лейширсте – она-то и оказалась бы правильной. Вот только я была в Валенции, в майорате Вежличей, где всё дышало неординарностью и вызовом привычным традициям.

Стоило пойти от обратного, и выходило, что Велимир стыдился сам. Возможно, пенял себе за проступок, за то, что сам не смог остановиться, поддался искушению… И теперь он прятался от меня… Потому что боялся снова не сдержаться? От этих мыслей щеки обливало жаром, а в груди пекло. Как же хотелось поскорее развеять этот туман, расплести клубок и выяснить, кто же в этом детективе был главным. Одно я пока могла сказать наверняка – Велимир был здоров, но избегал меня.

Вскоре теория подтвердилась. Как раз на следующее утро я направилась проведать миссис Дорис. Эрвин больше не докучал мне излишним вниманием, не следил за каждым шагом, к тому же до завтрака было еще далеко, поэтому я не торопилась. Прогуливалась по пустым коридорам, слушая, как эхом уносился вглубь звук моих шагов. Оказавшись на лестничной площадке, задержалась – послышалось, кто-то окрикнул меня с улицы. Здесь как раз было окно - небольшое круглое глядельце. Уже повернувшись к нему спиной, я тут же обернулась и, как дворовый сорванец, приникла к стеклу в пыльных разводах. Окно располагалось довольно высоко, и приходилось стараться изо всех сил, чтобы на цыпочках ухватить взглядом хоть что-нибудь.

Там, на заднем дворе, был Велимир. Обнаженный по пояс, он кружил по круглому загону на белой лошади. Тонкая жилистая с отдающей голубизной кожей. Она гарцевала, брыкалась, останавливалась и тут же принималась бешено метаться, грозя сбросить упорного седока. Ее грива развевалась, хвост фонтаном брызг разлетался в стороны. Но удивительной лошадью я любовалась недолго, хотя раньше не скоро отошла бы от такой красоты. Теперь же мой взгляд не мог оторваться от того, кто ловко сжимал ее между ног – без седла и сбруи.

Велимир одной рукой вцепился животному в гриву, второй охаживал ее плеткой по крупу то с одной, то с другой стороны. Разгоряченный, исходящий паром, с бугрившимися мышцами на широкой груди. Я таяла, представляя, как еще недавно он прижимал к ней меня… И от этой безвольности становилось по-настоящему жутко. Вот когда захотелось бежать, сломя голову! Прочь! Туда, где не вспыхнет и тени надежды, что я сейчас лелеяла. Быть рядом с тем, с кем хочется, а не с угрюмым и постылым Ольгердом! Разве я имела на это право?!