Незаменимая

Глава 33

Жутко болела голова. Казалось, в ней устроился на ночлег ёжик и никак не мог улечься. Всё ворочался, ворочался и ворочался. Кололо и в висках, и в затылке, и подо лбом. Я застонала и попыталась повернуться на бок – спина гудела. Похоже, я уже порядочно пролежала в неудобной позе и она затекла. Сквозь прикрытые веки почудилось, чья-то тень легла мне на лицо. А потом на лоб с влажным чмоком опустилась мокрая холодная тряпка. Я вздрогнула – слишком был похож этот звук на Ольгердовы поцелуи. А ведь он и правда лобзал Амалии руку? Прямо сейчас! В библиотеке!

- Мама!

Дернулась, но подняться не получилось – вместо этого я со сдавленным криком повалилась обратно в постель. Голова превратилась в единый ком боли, но даже сквозь него пробивались метавшиеся в панике мысли. Я не понимала – где нахожусь и что случилось? Сон видела или и впрямь говорила с тенью? Что же она мне сказала? От чего пыталась оградить? Хорошо еще, что комната была моей – это я успела разглядеть.

- Мисс Иветта, - затараторил знакомый женский голос где-то совсем рядом. Только теперь он звучал непривычно робко. – Это я, Клоззи.

Я попыталась ей улыбнуться – узнала, мол.

- Лежите-лежите! Доктор вам строго-настрого запретил вставать. И говорить – тоже.

- Что случилось?

Похоже, не слушаться чужих советов было у меня в крови.

- Вы ничего не помните?

- Почти. Помню, что упала на пол… А потом со мной говорила тень…

Клоззи тяжело вздохнула, а потом успевшая нагреться тряпка на моем лбу уступила место другой – совсем ледяной. Даже ёжик в голове на несколько секунд перестал ворочаться – от испуга.

- Вы упали и сильно ударились головой. Хорошо еще рядом оказался господин Эдуард. Он отправил голубя к знакомому доктору, и тот примчался уже через пару часов. Кстати, до постели вас помог донести тоже он. Я и не ожидала, что человек из благородных окажется таким… - она замялась. Я готова была поспорить, что сейчас ее щеки пылали румянцем. – Отзывчивым. И приятным… Прям, кавалер настоящий!

- А мама? Не приходила?

- Нет. Миссис Эльзавет и миссис Верджин покинули нас утром.

- Утром?

- Да, вы лежите без сознания вторые сутки.

На душе стало тоскливо. Мама не пришла. Она не могла не знать, что стряслось, но не поспешила на помощь. Она тоже верила Амалии больше, чем мне, и вычеркнула порочащую ее имя дочь из жизни. Боль, с которой я уже смирилась, снова заворочалась в сердце, ткнула спицей. И по сравнению с ней ёжик в голове показался детской забавой. Я застонала – рвался наружу кашель, но что-то мешало ему выбраться из горла.

- Я вам водички принесу, только скажите. Будете?

Не в силах ответить из-за бившего меня то ли приступа кашля, то ли озноба, я протянула руку, нашарила ее – вздрогнувшую от прикосновения и сжала. Так хотелось, чтобы Клоззи не уходила, чтобы посидела рядом, погладила по голове, как когда-то это делала мама. Сейчас мне казалось, что я потеряла ее навсегда, что она никогда больше не захочет видеть меня. И даже моих детей, если такие случатся, при встрече обойдет стороной.

- Хорошо-хорошо, я никуда не уйду, - на этот раз привычным звонким голосом вездесущей горничной, ответила Клоззи.

Мы молчали. Я прикрыла глаза и прислушивалась к редким шорохам. Она сжимала мою руку в ответ и гладила меня по волосам, будто ребенка. Это успокаивало и я бы, наверное, уснула, если бы Клоззи не решилась снова завести разговор.

- Вы ведь никуда больше не уедете? – с надеждой спросила она.

- Нет, Клоззи. Я ведь никуда и не уезжала. Меня… Заставила. – Я запнулась. А стоило ли говорить, как всё было на самом деле? - Впрочем, никто в это не верит.

- Это Амалия, - с затаенной обидой в голосе отозвалась горничная. – Она! Больше некому. Вы даже не представляете, как она себя тут вела, пока вас не было! У нас сроду такого не творилось, как с ее появлением!

- Что тебе до них? – устало произнесла я. Не хотелось, чтобы Клоззи ворошила это осиное гнездо и напоминала мне про подслушанный в библиотеке разговор.

- Вам больно? – участливо спросила горничная. - Мне бы было больно, если бы муж вдруг позарился на Веретт. Это соседка наша – вечно крутится около ограды в запахнутом халате! И зимой ее не отвадишь!

- Ольгерд мне не муж, - напомнила я ей.

- Так это пока! Не отступится же он от своего слова.

- Да. Не отступится…

- Вот пусть и катится эта Амалия, откуда припылила! Тут ей никто не рад!

- Главное, что ей рад хозяин этого дома. А мнение остальных ничего не значит, - будто сама себе тихо произнесла я и тут же пожалела. Не хватало еще, чтобы и прислуга знала, как я мало значила для их господина!

Но Клоззи будто не услышала – не переспросила, не выдала реплики в ответ. На нее это не походило – говорливую и любопытную. И меня вдруг посетила неприятная догадка.