Незаменимая

Глава 34

Проснулась я опять же под монолог тети Верджин. Только на этот раз она говорила буднично и спокойно, будто читала статью в газете. Никаких восторгов и эмоций. На миг показалось, что я и не спала вовсе, а лишь ненадолго прикрыла глаза.

Но выглядывавшая из-за плохо задернутых занавесок ржавая луна подсказывала, что полдень остался далеко позади. В комнате было непривычно светло. Повсюду мерцали желтыми огнями восковые свечи. И около кровати, и на столе, даже рядом с дверью на бронзовом подсвечнике. Там же стояла тетя Верджин и выглядывала что-то у себя под ногами, не переставая говорить.

- …так что все ваши рекомендации соблюдались неукоснительно, - подытожила она.

И только тогда я заметила около письменного стола щуплого старичка, что-то писавшего в толстую тетрадь. Голова его блестела смуглой кожей, лишенной всякой растительности, зато свисала на грудь кудрявая седая борода. Кустистые брови хмурились, крупный мясистый нос дергался из стороны в сторону, когда старичок смешно жевал губами. Он размеренно кивал в такт тетиным словам, мелькая писалом по разлинованным страницам.

- Ну-с, - обратившись ко мне, произнес он. – Приступим теперь же к осмотру.

Я занервничала - не потому, что боялась докторов, просто не знала, что именно сейчас произойдет. Неизвестность всегда пугала сильнее, чем дюжина неизбежных уколов.

- Не надо так бледнеть, - успокоил доктор. – Мы всего лишь посмотрим гематому. Если динамика положительна, вы сможете понемногу вставать с постели. Но!

Он вздернул кверху указательный палец с опоясавшим его крупным янтарным перстнем.

- Только по нужным делам. В остальном же – постельный режим до полного выздоровления.

- Но, - я замялась. Доктор надвигался на меня, как готовая разразиться градом туча. Я же чувствовала себя при этом беспомощным птенцом, только что вылупившимся из яйца. – Голова совсем не болит. Я уже пробовала вставать – и ничего не случилось. Правда!

- Не могу вас за это похвалить, - хватая мою голову цепкими холодными пальцами, сказал он. – Но с другой стороны – рад за вас. Это значит… Наклони-ка голову… Что мы идем на поправку… Ага. А теперь в эту сторону… Столько волос, однако! Почтенная!

Головы доктор не повернул, и тетя Верджин не сразу поняла, что он просил ее о помощи.

- Почтенная, помогите же мне разобраться с волосами! Иначе я в них запутаюсь, как муха в паутине! И вам придется остричь девушку, чтобы меня спасти.

Я не сразу поняла, что это шутка. Сначала дернулась – неужели, они и правда отрежут мне волосы? И тут же охнула, потому что пальцы доктора больно впились в затылок. Заскулив, я прижала ладони к лицу, мысленно уговаривая себя потерпеть. От шеи ко лбу побежали раскаленные искры.

- Так-с! Вот тут совсем плохо… Вы компресс прикладывали?

Тетя растерялась. Похоже, она не знала ответа. Я постаралась прийти ей на выручку.

- Мне клали на лоб какую-то тряпку, но с чем – не знаю.

- На лоб?! – воскликнул доктор. – Но компресс надо делать не на лоб, дорогуша, а на тыльную часть! Вот здесь – вы же чувствуете, где болит?

- У меня уже ничего не болит.

Я соврала. На самом деле, чем дольше он там возился – мял пальцами, тем отчетливее чувствовался противный ёжик в голове. Я даже принялась досадовать на доктора – не трогал бы, и ничего бы не болело!

- Вот и хорошо, что не болит. А с компрессом тем более не заболит.

- Милая, - опередила меня тетя Верджин. - Не спорь с доктором Ранди. Он такой мастер, такое светило!..

- Я делаю лишь то, к чему имею дарованье, - тут же отозвался старичок. По голосу я поняла, что похвала пришлась ему по душе. – Пожалуй, на вас можно положиться, уж простите – но имени вашего я не запомнил. У меня слабая память на имена…

- Ничего-ничего, главное, чтобы наша Иви поправилась!

- Это, не сомневайтесь, скоро случится. Если, конечно, соблюдать покой, вовремя принимать лекарства и делать процедуры. Я оставлю вам рецепт – вижу, вам эта девочка дорога и вы не станете смотреть на советы врача сквозь пальцы.

Когда осмотр закончился, тетя обложила меня подушками, погрозила пальцем – мол, попробуй только – встань, а потом поспешила проводить доктора в коридор. Там был кто-то еще, но он пожелал остаться неизвестным. Зато тетя так и залилась соловьем, расписывая, какой чудесный доктор и как хорошо, что именно он пришел мне на помощь. Тогда я сообразила, что скорее всего за дверью стоял Эдуард – это же он пригласил в поместье врача. Но узнать – права я или нет, не получилось. Он так и не показался, а тетя, когда вернулась, ничего про него не сказала. Впрочем, эта мысль недолго меня занимала.

С этого дня начались мои мучения. Тетя следовала рекомендациям доктора Ранди неукоснительно – по часам подносила мне горькое лекарство и кислые настойки на крепком виде. Сама следила, как и что делала Клоззи, когда доходило до компрессов. И не давала даже приподняться в постели, не то, чтобы встать по нужным делам. Забота тетушки казалась излишней, но она была одной из немногих, кто меня поддерживал и заботился с какой-то несвойственной ей материнской пристрастностью. И я подчинялась.