Незаменимая

Глава 44

Моя оплошность не осталась без последствий. Стоило маме передать караул тете Лигии, как она тут же приступила с расспросами. Пришлось и ей признаться, что фактически мужем и женой мы с Ольгердом не стали. Это расстроило тетушку, и она попыталась вызнать – почему? Но я старалась обойтись общими фразами – не хотелось ни вспоминать брачную ночь, ни тыкать пальцем в Амалию, ни доверять тайну про Велимира. В конце концов, тетя Лигия поняла, что ничего не добьется, и отступила. Зато ей на смену пришла мама. Что ни день, она приходила меня проведать и радовалась каждой съеденной ложке супа. Но стоило нам остаться наедине, как начинался штурм.

- Я всё понимаю, - первым стенобитным ударом в ворота, заговаривала мама. – Но быть так долго девицей при живом муже… Это же стыдно! Что будут говорить о нас, о тебе? О твоей новой семье?

Все попытки перевести разговор в другое русло отметались. Мама не слышала ничего, что не было связано с Ольгердом. Пришлось сознаться, что мой муж не испытывал ко мне ничего, кроме отвращения. Да и зазноба у него имелась. Но маму это не удивило и не поколебало.

- Милая, про пассию Ольгерда я уже слышала. И поверь, не только от Верджин. Но он – мужчина. У них толстая кожа. К тому же роман на стороне приписывается скорее к их победам, чем к поражениям. А вот ты… Ты же рискуешь… Ох! Милая, если случиться что-то… непредвиденное, ты можешь попасть в лапы кого угодно!

Она намекала на закон крови и не догадывалась, что именно с его помощью я и надеялась избавиться от тягостного брака.

- Неужели нельзя быть поласковее? - Мамины щеки покраснели, она отвела глаза и принялась обмахивать себя платком. – В конце концов, можно лечь в постель без сорочки. Мужчины на это падки, как я слышала, и даже твой Ольгерд не удержится от искушения …

- Мама! Какая может быть сорочка, если мы спим в разных комнатах? И я об этом не жалею, - я не выдержала. В эту минуту опять была готова выложить правду на блюдо и подать без приправ и соуса. Хорошо, что кроме нас с ней больше никого не было рядом. – Мне страшно от одной только мысли, что он будет мною владеть! Знаешь, я ведь запирала двери, чтобы он не вошел…

- А вот это – зря, - перебила она, поджимая губы. – Запирать надо тогда, когда муж в спальне и не выпускать, пока долг не будет исполнен. А потом -пусть хоть в конюшне спит! Пойми, дурочка ты моя, пока ты не скрепишь брак кровью ты в опасности. Это сейчас у тебя сытая жизнь в достатке, но случается всякое. Вдруг ты столкнешься с каким-нибудь чудовищем? Не приведи Ахаюро, ты же можешь стать женой любого оборванца!

Хорошо, что в этот момент в дверь постучали – пришел доктор Ранди. Мама с трудом вернула себе благодушие и завела с ним пустую беседу, пока он осматривал мою рану. К слову – чувствовала я себя с каждым днем всё лучше. И даже доктор признался, что впервые видел, чтобы с такой кровопотерей люди так быстро шли на поправку. Вернее, по его практике я вообще не должна была выжить.

А на следующий день мне разрешили встать и пройтись по комнате. Ноги ослабли, поэтому сделать это самой оказалось непосильным. Зато с помощью тети Верджин и мамы я смогла спокойно добраться до двери и обратно. Доктор Ранди смотрел на эту сцену, довольно оглаживая бороду, и мне показалось, что он больше косился на тетю, чем на пациентку. И она отвечала ему – то улыбнется едва уловимо, то одарит теплым взглядом. Доктор не пропускал ни единого ее жеста и всякий раз распускался и цвел, как бутон розы. Я же только радовалась за них. Наконец-то тетя Верджин сделал правильный выбор и порвала с асьтаху! И кто сказал, что это невозможно? Стоило лишь разглядеть рядом стоящего человека, и Эдуард остался с носом!

Он, кстати, тоже приходил навестить. Говорил мало и только с тетей Лигией, изредка кивая в мою сторону. С возвращением сестры он переменился – присмирел и стал невозможно сдержан. Ни косых сальных взглядов, ни шуточек. Мне даже показалось, что между ними висела какая-то тайна, из-за которой Эдуард и вел себя при тете Лигии паинькой.

А на третий день едва солнце бросило на пол светлую полосу, в комнату ворвался Ольгерд. Красный, пыхтящий с раздувающимися ноздрями. Дверь была не заперта, но мне показалось, что будь на ней хоть десять замков – он вынес бы ее с разбега.

- Ты! Ты разболтала всем!

Он тыкал в меня пальцем, а я спросонья не могла понять – что ему надо?

- Что ты хочешь этим добиться? Каких заслуг? Думаешь, я буду спать с тобой после этих мерзких сплетен?!

- Я ничего никому не говорила.

- Врешь! Ты сказала своей тетке, а уж она-то оповестила всех! Ты знала, что она не умеет держать язык за зубами, и всё равно проболталась! Ты! Ты…

Договорить у него не вышло.

- Она-она, - раздался дребезжащий голос тети Лигии у него за спиной. – Она – твоя жена, а вот в том, что теперь в Лотере не осталось никого, кто не полоскал бы наше имя, виноват только ты. Ты связался с тем, кого я тебя предупреждала обходить стороной, ты оставил жену в брачную ночь и не прикасался до сего дня. И это ты пытался ее убить. Так что если кого и судить, то не ее.

Голос тети Лигии был спокойный, но от ее слов Ольгерд сжимался, будто она лупила по нему скалкой.

- Я ее не убивал, - принялся он отпираться. – Всё вышло случайно, на охоте...