Нежитеевед

Нежитеевед

Полночь. Морг. Санитары сидят в подсобке и пьют казенный спирт. В секционной дежурит бедный студент. Вдруг он с позеленевшим лицом влетает в подсобку:

- Там... Там...

Встревоженные санитары:

- Что?

- Там покойник ожил!

- Ох, блин! Мы уж испугались, думали, главврач с проверкой.

Немного о призраках, грустных воспоминаниях и о том, как отдыхают ученые –нежитееведы.

- Рен, иди к нам, все веселье пропустишь,- позвала меня Кин, веселая рыжеволосая девчонка, работавшая в Институте нежитееведенья и прикладной некромантии. Мы дружили еще с университетских времен, и именно она сманила меня с прежнего места работы в свой институт.

- Сейчас, сейчас, - сказала я, не торопясь покидать руины замка. – Представляешь, здесь остатки эктоплазмы! Мой аластак[браслет для обнаружения призраков] будто взбесился .

- Ох, ну отвлекись ты ненадолго от своих призраков и зомби. Пошли к ребятам, там шашлыки стынут! – скомандовала подруга и, не слушая моих возражений, потащила к компании аспирантов и лаборантов. Они без нас времени зря не теряли и уже разобрали шампуры с ароматно пахнущим мясом. Правда, нашу с Киной порцию они не тронули. И на том спасибо.

Я взяла шампур, даже откусила небольшой кусочек от шашлыка. Но есть что-то совсем расхотелось. Мыслями я была далеко. Мне вдруг вспомнился далекий зимний вечер, заснеженная речка и светловолосый мальчик в смешной шапке с помпоном, в коротком пальтишке и старых ботинках. Его звали Вервик и он был полуэльфом. Его мать умерла, когда ему было девять, а отца никто никогда не видел. Поэтому воспитывала его тетя, не питавшая особой любви к нему. Неудивительно, что он проводил больше времени у нас… Дело в том, что его мать была коллегой моего отца, и тот всегда хорошо относился к ней и к Вервику. А я, я считала его своим другом. Он всегда защищал меня, рассказывал удивительные волшебные сказки и звал Лайтэ. По-эльфийски – это птичка. Вообще-то слов на эльфийском мой друг знал не так уж и много, а стоило мне заикнуться об его отце, сразу мрачнел и не желал ничего говорить.

Но у нас и без того находилось, о чем поговорить. Мы могли часами болтать или придумывать разные истории о рыцарях, драконах и лепреконах. А еще обожали кататься с горок и всегда с нетерпением ждали зимы. Но однажды… однажды Вервик свалился в полынью и я не смогла его спасти. Тогда я впервые узнала, что такое настоящая боль. Не мимолетная детская обида, а горечь, раздирающая тебя изнутри.

Спас меня от отчаянья, как ни странно, Вервик. Он стал приведением после смерти и вернулся ко мне. Родители были в панике, даже вызывали некроманта. Но тот ничего не успел сделать. Я закатила истерику, и полуэльф остался со мной.

Я думала, что он останется навсегда. Но я ошиблась. Я взрослела, все меньше времени проводила с Вервиком. Тот злился, начинал буянить, родителям с каждым разом все тяжелее было его успокаивать. И мне пришлось с ним расстаться, отпустить. Вервик даже обрадовался: ему было больно видеть, как я взрослею, а он остается мальчиком лет десяти.

 Такая вот история. Собственно, именно с Вервика и начался мой интерес к призракам и другим потусторонним существам. И именно этот интерес стал причиной того, что я поступила в Астральный университет, на специализацию – нежитеевед. Страшно звучит, но на самом деле вполне нормальная профессия. Хотя тех же зомби изучать тяжеловато. Тупые как пробка и все время порываются тебя укусить. Куда больше мне нравится общаться с призраками и духами.

- Та-ак, Рен, признавайся, кто и что тебе наливал? Иначе с чего ты опять в свой астрал выпадаешь, а? – Кин помахала у меня перед лицом рукой. Я очнулась от воспоминаний и увидела, что все уже успели полакомиться шашлыками и теперь пьют вино. А я как идиотка сижу со своим шампуром и пугаю всех отсутствующим взглядом.

- Извините, мне надо побыть одной, - выдавила я, положила шампур на расстеленную скатерть и пошла к руинам. Вечно у меня все наперекосяк. Хотела расслабиться, послушать песни у костра, а вместо этого начала вспоминать прошлое и испортила себе настроение.

Я вздохнула и остановилась у полуразрушенной стены, поросшей мхом. Погладила грубо обтесанные камни, помнившие еще, наверное, Войну Трехлетней ночи[1], и пожалела, что вещи не умеют говорить. Они могли бы рассказать много интересного.

- Тиа кто-то обидел? – раздался чей-то тихий голос.

Я огляделась. Рядом никого не было. Я нахмурилась: неужели ребята решили меня разыграть? Но тут я посмотрела на аластак и все поняла.

- Материализуйся, - попросила я. Призрак не стал упрямиться, и вскоре передо мной стояла невысокая темноволосая девочка в смешном чепчике и длинной ночной рубашке, украшенной вышивкой.

- Привет, - я улыбнулась. – Никто меня не обижал, просто взгрустнулось. Я – Кайренэ, можно просто Рен. А как зовут тебя?

- Истальса. Когда-то я жила в этом замке, - грустно произнесла девочка. – А потом была война… Дальше я не помню. Ничего… Сначала было одиноко и страшно, а потом я привыкла. Меня однажды изгнать пытались какие-то глупые мальчишки, у них не получилось. Потом за ними пришел какой-то дедушка, надавал подзатыльников и обозвал некромантами-недоучками. А передо мной извинился. Я, оказывается замковый дух, и храню эту землю. Странно это, я ведь даже колдовать не умею. Как я могу ее защитить?