Незнакомка

Глава 27

Опускаю голову, чтобы не смотреть на сцену. Зачем? Чтобы увидеть на лице Эрика ненависть? Не хочу. Время, которое им требуется для того, чтобы занять свои места, кажется вечностью. Возможно, он уже увидел меня. Конечно, сейчас бы не заметить предательницу Майер в первом ряду. Нужно быть слепым, чтобы упустить меня из виду.

Любопытство одолевает мой страх, и я осторожно приподнимаю голову, чтобы взглянуть на сцену. Вижу, как ректор садится одним из последних, прямо рядом с Хантом. Они оба увлечены разговором. Ни один из них не смотрит в зал, и где-то глубоко в душе я чувствую разочарование. Да, признайся, Грейс. Ты хотела, чтобы он смотрел только на тебя. Черт!

Почему так быстро бьется сердце? Потому что рядом Хант. Ответ лежит на поверхности. Просто я никак не хочу принять тот факт, что все еще не забыла его. Я пыталась. Я правда хотела это сделать. Как убить в себе чувства к человеку, который ненавидит тебя больше всего на свете? Где найти ответ на этот вопрос?

Услышав, как заиграла торжественная музыка, все в зале поднимаются со своих мест, и пользуясь случаем, я снова смотрю на сцену. Уже без стеснения наблюдаю за Эриком, но он даже не пытается посмотреть на меня. Нет ни единого намека, что его интересует одна выпускница в первом ряду. До чего же неприятное чувство. Знать, что ты безразличен человеку, в которого влюблен.

После небольшого вступительного слова, к микрофону подходит ректор, начиная свою долгую напутственную речь. Я почти не слушаю его, хотя мне стоило бы это сделать. Почему-то в памяти невольно пролетают самые яркие моменты моей студенческой жизни. Боже, все-таки были времена, когда я не чувствовала себя так одиноко. За эти годы произошло столько событий, но все они меркнут по сравнению с тем, что случилось со мной за последние несколько месяцев. Надеюсь, это будет мне уроком.

Отведя взгляд от ректора, снова бросаю осторожный взгляд на Эрика. Но ничего. Он смотрит куда-то вдаль. Сомневаюсь, что он вдумывается в слова ректора. Сомневаюсь, что он вообще его слушает. Наверное, всего его мысли заняты предстоящей свадьбой? Или он скучает по своей невесте? Считает часы до их встречи? Мечтает поскорее сбежать отсюда, чтобы его внимание не раздражала одна особа. Я.

— А сейчас хотелось бы предоставить слово нашей выпускнице, которая сегодня подведет итог вашей общей работы, итог вашей маленькой жизни, которую вы провели здесь, в стенах нашего университета. Я с большим удовольствием хочу пригласить на эту сцену одну из наших лучших выпускниц, которая на протяжении почти всего обучения работала в редакции студенческой газеты и была ее незаменимым сотрудником — мисс Грейс Майер. Поприветствуем ее! — говорит ректор, и весь зал начинает аплодировать.

О, нет. Я не готова. Уже? Прямо сейчас?

Внезапная паника охватила меня, все тело сковало от страха. Черт, это сложнее, чем я думала.

— Грейс Майер!

Называют мое имя. Нужно встать и подняться на сцену. Клянусь, я слышу, как стучит мое беспокойное сердце. Громко. Слишком. Боже.

Поднявшись с места, делаю несколько нерешительных шагов. Возможно, сейчас он все-таки смотрит на меня. Что-то думает. Я не могу и не хочу выглядеть жалкой в его глазах. Почему-то эта мысль придает мне ту самую уверенность, которой так не хватало. Вздохнув, поднимаюсь на сцену и глядя на зал, а не в правую сторону, где сидит Хант, подхожу к микрофону. Кажется, сердце теперь стучит еще громче. Уверенность ушла, покинула меня. Стало слишком тихо.

Все ждут от меня громких слов, пожеланий… Трясущимися руками хватаюсь за стойку микрофона. В голове слишком много посторонних мыслей.

— Добрый день, дорогие выпускники, наши родители, которые сегодня пришли поддержать нас в этот прекрасный, но в то же время грустный праздник. Отдельно хотелось бы поприветствовать наших любимых преподавателей, которые на протяжении всего этого времени относились к каждому из нас с большим уважением, терпением, были нашими наставниками не только в учебе, но и в жизни. Знаете, сегодня именно тот день, когда хочется сказать так много, но собрать все мысли в кучу так сложно, что не хватит и недели, чтобы вспомнить все, что происходило с нами эти несколько лет.

Сердце начинает колотиться сильнее, когда я вспоминаю свою речь. Я знаю, что скажу дальше, но сейчас написанные мной строки кажутся несуразными. Неправильными. Мысли рождают совсем иные слова. На мгновение закрываю глаза, чтобы собраться. Давай, Грейс. Твой последний рывок.

— Журналистов либо боготворят, либо ненавидят. Кому как ни вам это не знать. Сегодня в этом зале собрались те, кто не представляет свою жизнь без журналистики. Сенсации, новости, которые смогут перевернуть весь мир, громкие интервью, кричащие заголовки — вот, за чем мы будем так отчаянно гнаться всю нашу сознательную жизнь. Мы с вами выбрали именно этот путь — непростой и тернистый. Именно для этого нам с вами давали не только знания, но и учили быть сильными, выносливыми. Оглянувшись назад, я поняла для себя, что есть вещи, которым мы должны научиться сами. Без чьей-то помощи. Я надеюсь, что за годы, проведенные здесь, мы действительно научились самому главному — быть самими собой. Да, мы должны быть сильными, но даже сильные люди имеют свои слабости. Не нужно бояться их показать. Мне кажется, нам с вами еще только предстоит понять, с какими трудностями нам придется столкнуться. Но моим главным напутствием для вас, для самой себя будет одна простая вещь — будьте не только профессионалами, будьте людьми. Живите, чувствуйте, сопереживайте и, самое главное, умейте вовремя умерить свои амбиции. Поверьте, иногда этого так не хватает.

Взгляд бегает по сидящим в зале. Они все молчат, слушают меня. Мне казалось, что моя речь никому не будет интересна. Замечаю маму, которая улыбается мне, и я улыбаюсь ей в ответ. Зная, что она рядом, мне становится спокойнее.