Ничего личного. Книга 1

Часть 1. Мальчик под дождем

- Эй!
Амадео повернулся и получил струю воды прямо в лицо. Микки захохотал и отбросил пустую пластиковую бутылку.
- Ну ты и раззява! Я снова на высоте! – и он изобразил танец победителя.
- Ты просто застал меня врасплох, – проворчал Амадео, стряхивая воду с лица и длинных волос. – В следующий раз я тебя обязательно сделаю!
- А это ты не мне объясняй, а Терезе, – мальчик стукнул его в плечо. – Да ладно, чего ты сразу раскис, подумаешь, в пятый раз водой облили…
- Ничего я не раскис! – Амадео вернул тычок. – Зато спорим, я быстрее тебя добегу до пожарного гидранта!
- И снова промокнешь! – заливисто засмеялся Микки. – Он сломан уже неделю как! Ты вообще вечно витаешь в облаках, Амадео.
- Ну ладно, ладно! – Амадео снова хотел обидеться, но приятель выглядел таким счастливым, что он тоже улыбнулся.
Мальчишки шли по улице, то и дело выпинывая из-под ног друг друга камушки, которые со звоном влетали в пустые консервные банки. При каждом попадании Микки издавал торжествующий вопль и воображал себя именитым футболистом.
- Трибуны ликуют! – орал он, размахивая руками и раскланиваясь. – Спасибо, спасибо!
Амадео искренне радовался за друга. Когда-нибудь Микки станет знаменитым игроком и сможет уехать отсюда, из этого квартала, в котором каждый день – борьба за выживание. Амадео было всего восемь, но он уже отлично знал, что такое смерть, и не раз видел ее на грязных, пропахших грязью и тленом улицах. 
Но сейчас ярко светило солнце, Микки вопил, загоняя очередной мяч в ворота, и мрачные мысли быстро оставили Амадео. Здорово, когда рядом есть друг, с которым можно подурачиться, погонять наперегонки, побрызгаться водой. И Амадео твердо решил: если ему когда-нибудь удастся выбраться из этого места, он возьмет Микки с собой. И Тереситу тоже.
Терезу оба считали своей маленькой сестричкой. Ей недавно исполнилось пять, короткие черные волосы кудрявились, как у барашка, а огромные черные глаза наивно хлопали, когда она слушала рассказы братьев о прошедшем дне. Иногда они с Микки приносили кукол, найденных в бесконечных скитаниях по кварталу, и тогда радости ее не было предела.
- Эй, мы обещали Терезе прийти сегодня пораньше, не забыл? – окликнул он Микки. 
- А, да, точно, – отозвался тот, примериваясь камнем в очередную банку. – И вывести ее погулять к фонтану, она давно хотела. Тогда давай наперегонки! Ты же сам собирался! – и он первым рванул вперед, оставив Амадео далеко позади.
- Микки! – в отчаянии выкрикнул тот. – Ну что за подлый гад… Я все равно тебя догоню!
- Попробуй! – донесся издалека насмешливый голос.
- А вот и не буду! – заорал вслед Амадео. – Пойду пешком, зато не устану! – и нарочито медленно зашагал следом.
Да, сегодня выдался хороший день. Вокруг кипела привычная для квартала жизнь: торговцы зазывали к прилавкам в надежде продать что-то из потрепанного товара или залежалой еды, громогласные дородные матери орали на детей из окон, постоянные клиенты толклись у дверей бара, ожидая, когда двери распахнутся, и можно будет промочить глотку. Отовсюду доносились привычные разговоры и даже смех. Хорошая погода никого не оставляет равнодушным, и Амадео тоже широко улыбался, радуясь новому дню.
Повернув за угол, где скрылся Микки, он столкнулся с чьей-то ногой.
- Ой… Извините… – привычно пробормотал он, сдавая назад.
- Извините? Ты че, принц какой? – насмешливо глянул на него сверху вниз мужчина в кожаной безрукавке. Заметив испуг в глазах Амадео, прибавил. – Ладно, не каждый день тут вежливого встретишь. Современная молодежь только и знает, как хамить. Проходи давай.
Амадео мышкой прошмыгнул мимо мужчины, не забыв поблагодарить. Обернувшись через плечо, увидел, как тот передает кому-то, скрытому в тени, небольшой сверток, а в ответ получает деньги. Наверняка наркотики. Но Амадео это не касалось, поэтому он тут же забыл обо всем.
Тереза уже ждала их. Черный насупленный взгляд перебегал с Микки на Амадео.
- Вы обещали прийти пораньше, – капризно протянула она.
- Знаем, знаем, Тересита, – успокаивающе сказал Амадео. – А все из-за Микки, он снова облил меня водой!
- А тебе лишь бы жаловаться. – Микки показал ему язык, чем несказанно рассмешил Терезу.
- Пойдем уже! – Амадео схватил девочку за руку. – Этому придурку лишь бы ржать.
- Ой-ой, наш принц снова обиделся? Какой ты однако ранимый, – продолжал измываться Микки, когда они шагали по залитому солнцем кварталу к небольшой площади. – Тебя, случаем, в роддоме не подменили? Чего ты забыл в таком захолустье-то?
- Живу я тут, дурак! – огрызнулся в ответ Амадео.
- Да ладно тебе, ты что, правда обиделся? – Микки недоуменно почесал нос. – Расслабься, я же просто шучу. 
- А вдруг Амадео настоящий принц, почем тебе знать! – вдруг выдала Тереза. – Может, у него есть самый настоящий замок, а там полно слуг, и все они ищут своего принца, который неожиданно пропал.
Амадео поперхнулся.
- Ну ты… придумаешь, Тересита…
- А почему нет? Ты и правда похож на принца. У тебя красивые волосы и ты очень милый, – просто сказала она. – Ой, фонтан! – вырвав руку у Амадео, она бросилась вперед.
- Он же не работает, глупая! – крикнул ей вслед Микки.
- Он никогда не работал, – отозвался Амадео. – Но все равно он красивый.
- Ага, прямо как ты, принц, – хихикнул друг.

- Ух, кто же знал, что пойдет дождь! – Микки, отфыркиваясь, влетел в подвал, служивший им домом. – Такая погода была… Откуда он взялся, черт побери?
- Не ругайся, Микки, – не терпящим возражений тоном сказала Тереза, поправляя мокрое платьице. – Это нехорошо. Амадео же не выражается.
- Потому что он принц, ему по статусу положено, – фыркнул тот.
Амадео стянул мокрую футболку. Они только-только начали играть в догонялки вокруг фонтана, как неожиданно набежали тучи и полил ливень. Добежать до дома быстро не получилось, они все насквозь вымокли.
- Переоденься, Тересита, – он протянул ей большую, сложенную в несколько раз сухую тряпку. – А то простудишься.
Та шмыгнула носом.
- Не простужусь, подумаешь, дождик. Я хочу есть.
Микки прошел в дальний угол и закопался в куче тряпья. Вскоре торжествующе вытащил небольшую облупившуюся коробку, в которой оказался хлеб, уже начавший плесневеть сыр и бутылка с водой.
- Цела! Я же говорил, никому и в голову не придет искать тут.
Разделив еду между товарищами, он сел на деревянный ящик, скрестив ноги.
- Завтра нужно будет добыть еще. Запасы кончаются. Амадео, ты со мной?
- Конечно, – пробормотал тот с набитым ртом. – Спрашиваешь.
- Хорошо, тогда завтра с утра и займемся. Я выяснил, что старый алкаш Эдуардо не запирает дверь своей лавчонки – замок сломался. А встает не раньше одиннадцати. У нас полно времени, чтобы его обчистить, – Микки вгрызся в кусок зачерствевшего хлеба.
- А я? – возмущенно воскликнула Тереза. – Почему вы всегда ходите без меня?
- Потому что ты еще слишком маленькая, – отрезал Микки.
- Вовсе нет, – мягко сказал Амадео. – Просто девочки не должны добывать еду, это работа для мальчиков.
Он не стал прибавлять, что не хочет, чтобы Тереза начала воровать. Это плохо, это неправильно, но им приходилось это делать, чтобы выжить. Никто не возьмет на работу восьмилетнего мальчишку. Или десятилетнего, как в случае с Микки. Он пытался, но везде перед ним закрывали дверь с напутствием подрасти для начала.
Поэтому оставалось только воровство. Они никогда не брали деньги или ценные вещи – только еду, чтобы насытиться и забыть о пропитании на какое-то время. И так изо дня в день, неделя за неделей им удавалось жить в этом мире.

Ночью Амадео что-то разбудило. Он сел на куче тряпья, пытаясь понять, в чем дело. Кто-то залез к ним? Но вокруг все было тихо, даже крысы, в изобилии водившиеся в округе, не тревожили.
Рядом беспокойно зашевелилась Тересита. Микки спал, как убитый, но она ерзала, сбрасывая с себя старое, в дырах одеяло.
Амадео протянул к ней руку и тут же отдернул – девочка вся горела.
- Микки, – прошептал он, пихнув друга в бок. Тот никак не отреагировал, и Амадео потряс его за плечо. – Микки, проснись, с Терезой что-то не так!
- А? Что? – сонно пробормотал тот. – С Терезой? Что с ней может быть не так, она же поела…
- У нее сильный жар, да проснись ты наконец!
Тереза металась, скидывая одеяло, которым Амадео и Микки пытались накрыть ее, и тихонько хныкала, иногда срываясь на сухой кашель.
- Я хочу мишку… Купи мне мишку, хочу искупать его в фонтане…
Микки с беспокойством смотрел на нее.
- Она бредит или что? Не понимаю.
Амадео прижал одеяло собой, чтобы девочка не могла его скинуть. Даже сквозь ткань чувствовался ужасный жар, исходящий от ее тела. Как будто вот-вот сгорит.
- Не знаю, но ей очень плохо. Надо что-то делать, Микки. У нас даже воды не осталось.
Тот кусал губы, сжимая горячую мокрую ладошку Терезы.
- Ладно. Я пойду поищу лекарства, а ты присмотри за ней.
- Что? Ночью? Но где ты найдешь их ночью?
- Залезу в аптеку, да какая разница где! – вспылил тот. – Присмотри за ней, я постараюсь быстро вернуться.
- Но откуда ты знаешь, что нужно?
- Разберусь как-нибудь, читать я все-таки пока умею!
- Ладно, – Амадео сильнее обнял Терезу, которая снова начала метаться.
Микки, не сказав больше ни слова, выскользнул из подвала. С его уходом словно стало темнее, и Тереза снова тихо захныкала, требуя своего мишку.
- Потерпи, Тересита, – прошептал Амадео. – Потерпи, скоро Микки вернется, мы тебя вылечим… И мишку тебе принесет. Только потерпи.
Прижимая к себе девочку, Амадео вскоре уснул.

Он проснулся от собственного чиха. В носу жутко свербило, Амадео шмыгнул и с трудом разлепил глаза.
Похоже, Микки так и не вернулся – его место пустовало. Тереза лежала рядом. Она не металась, не ерзала. Она вообще не шевелилась.
- Эй, – позвал Амадео, и в горло вцепились стальные крючья. Он откашлялся, но стало только хуже. – Эй, Тересита. Проснись, уже утро.
Она не шевелилась, и Амадео потряс ее за плечо. Голова девочки свесилась со свертка одежды, служившего подушкой.
Ледяной ужас пронзил все нутро Амадео. Он снова и снова тряс Терезу, нарочно не замечая похолодевшую кожу, так резко контрастировавшую со вчерашним жаром. Наконец в полнейшем бессилии отпустил ее и подтянул колени к груди.
Маленькая Тересита умерла. Микки не вернулся. Амадео остался один. 
Слезы потекли по щекам, оставляя светлые дорожки на грязных щеках. Что за несправедливость? Почему маленькая девочка должна была так глупо погибнуть? Почему не удалось ее спасти? Почему не получилось? Что он сделал не так?
Он и не пытался ничего сделать. От этой мысли его словно окатило ледяной водой. И правда. Микки хотя бы ушел за лекарствами, Амадео же не сделал вообще ничего!
Он сжал кулаки и стиснул зубы. Слезы закапали на грязное одеяло.
На очередной чих голова отозвалась тупой болью. Он лег, сжавшись в комочек, и не сводил глаз с Тереситы. Он до сих пор не верил в то, что ее больше нет, а перед ним лежит лишь тело.
Головная боль нарастала. Вскоре Амадео затрясло, будто от холода, и он плотнее закутался в старые тряпки. Микки вернется. Он должен вернуться рано или поздно, даже если не достанет лекарства. Тем более что Терезе они уже ни к чему.
Зубы стучали, голову будто охватил огонь, но тело колотило в жутком ознобе. Он просто умрет здесь. Умрет, как Тереза. И все. Пусть это станет облегчением той боли, что разрывала изнутри, пусть она прекратится!
Вскоре Амадео провалился в беспокойный, бредовый сон, иногда выныривая из него, затем снова погружаясь в липкое горячее болото. Дрожь то унималась, и тогда он скидывал с себя неприятно пахнущее одеяло, то снова возобновлялась, и он укутывался с головой. Кашель рвался из груди, как чудовище с острыми зубами, царапаясь, кусаясь. Нос не дышал, и Амадео приходилось хватать воздух ртом, как выброшенной на берег рыбе. Его тошнило, выворачивало наизнанку, руки и ноги ломило, и он все сильнее съеживался, будто надеялся уменьшиться и исчезнуть.
Сколько времени он так пролежал, неизвестно. Но когда вынырнул из небытия, из двери лились лучи закатного солнца. Тересита лежала на своем месте, свесив голову со свертка одежды.
Сам не зная зачем, Амадео поднялся. Ноги едва держали, мир вокруг ходил ходуном, но он не мог больше лежать и умирать здесь, в этом тесном, душном помещении, которое, казалось, стало еще меньше. По крайней мере, он попытается найти Микки, и потом они вместе похоронят Тереситу. Это тяжело, но кто-то должен.
Опираясь на стену, Амадео двинулся к выходу, через каждые несколько шагов сгибаясь в приступе неодолимого кашля. Наконец дрожащей рукой толкнул приоткрытую дверь и вышел наружу.
Солнце и правда садилось, он не ошибся. Сколько же он пролежал в таком состоянии? День? Два? А может, и все три? Тересита сгорела за вечер, почему он продержался так долго?
Слезы снова подступили, готовясь вырваться на свободу, но Амадео стиснул зубы. Нет. У него будет еще время поплакать, сейчас он должен найти Микки.
Шаг. Другой. Стена закончилась, держаться больше не за что. Но, кажется, он приходит в себя, держится уверенней. У него получится. Оторвавшись от стены, Амадео медленно двинулся дальше по улице. Ничего, что быстро не удается, он еще слишком слаб. Не следует требовать от себя невозможного.
- А ну пошла прочь с дороги, девчонка! – услышал он за спиной. И тут же сильная рука толкнула мальчика на мостовую.
Амадео не смог даже вскрикнуть – голос совершенно пропал. Вор с кошельком в тонких пальцах промчался мимо и скрылся из виду. А позади раздался визг тормозов.
Обернуться он не успел. Его подбросило в воздух и Амадео, пролетев несколько метров, ударился об асфальт, перекатившись несколько раз. Руку пронзила ужасная боль, но кричать он не мог. Поэтому корчился на дороге, кусая губы, волосы упали на лицо, закрывая свет. 
Хлопнула дверца, раздался стук каблуков.
- Ты что наделал, болван?! – услышал он мальчишечий голос. – Глаза разуй, куда ты прешь перед машиной!
Носок ботинка врезался в ребра Амадео, и тот прикусил губу сильнее. По подбородку потекла струйка крови.
- Я тебя научу, как надо себя вести, ты, мусорная кры…
- Лукас! – вдруг прозвучал над переулком властный голос. – Что ты себе позволяешь? Живо вернись в машину!
- Но, папа, он…
- Я сказал, вернись в машину, Лукас.
Шаги. Идут к нему. Амадео весь съежился, ожидая удара, но вместо этого ощутил на голове чью-то тяжелую и теплую ладонь. Волосы соскользнули на глаза, и он зажмурился.
- Малыш, – произнес тот же властный, но вместе с тем мягкий голос. – Ты сильно ушибся?
Амадео хотел ответить, но из горла не вырвалось ни звука. Сознание уплывало, и он не стал удерживать его, провалившись в непроглядную тьму.

Писк. Писк. Писк.
Навязчивый звук зудел в голове, вырывая из блаженного сна, где они снова были вместе. Микки. Тересита. И он, Амадео. Играли втроем у неработающего фонтана в старом квартале. Шел дождь, но он больше не пугал, наоборот, ласкал холодными струями разгоряченную кожу, даруя ощущение облегчения, смывая боль.
Но писк не прекращался. И Амадео нехотя разлепил веки.
Боль ударила по нему, подобно волне, так, что дыхание на мгновение перехватило, и на глаза навернулись слезы. Правая рука горела огнем, под ребра будто напихали кипящего масла. Каждый вдох давался с трудом, на грудь словно положили мешок с песком.
- Пришел в себя? Хорошо, – произнес женский голос.
Перед Амадео появилась женщина, одетая в белый халат и плотно сидящую на голове шапочку. 
- Не бойся, ты в больнице. Как тебя зовут?
Амадео открыл рот, но не смог издать ни звука. Медсестра кивнула, будто ожидала подобного.
- Ничего, голос вернется. Ты сильно простудился, но тебя вылечат. А еще у тебя сломана рука. Так что не вздумай вставать самостоятельно. Если сильно болит, кивни, и я дам тебе обезболивающего.
Амадео не замедлил затрясти головой. Боль просто сводила с ума, и как долго сможет вытерпеть, он не знал.
Вскоре боль начала отступать, и в голове немного прояснилось. Что случилось? Как он тут оказался? Кто его привез? Эти вопросы так и рвались наружу. Прочитав недоумение на лице Амадео, медсестра улыбнулась и выглянула за дверь.
- Господин Солитарио, мальчик пришел в себя.
- Очень хорошо, – прозвучал в ответ знакомый голос. Амадео силился вспомнить, где же слышал его, и не смог.
В палату вошел мужчина в строгом темно-сером костюме. Узел бордового галстука был слегка ослаблен, шляпу он держал в руке. Черные волосы аккуратно уложены.
- Здравствуй, – мужчина подошел к кровати Амадео и опустился на стул рядом. Добрые карие глаза внимательно изучали мальчика. – Меня зовут Кристоф. Мне сказали, говорить ты пока не можешь, так что я просто расскажу, как ты тут очутился. Моя машина сбила тебя, и я приношу свои извинения за это недоразумение. К сожалению, ты сломал руку и получил трещину в ребре, поэтому тебе придется какое-то время побыть здесь.
Амадео слушал и не понимал. Его сбила машина? Да, он это вспомнил, но кто такой этот Кристоф? 
И тут все встало на свои места. Грозный окрик «Лукас!», вопрос, сильно ли он пострадал… Тот самый голос, властный и в то же время мягкий, вызывающий доверие – вот кто этот человек!
Внезапно Амадео стало страшно. Он слышал немало историй от местных мальчишек, пытающихся заработать на жизнь таким нехитрым способом, как бросание под колеса и выманивание денег у богачей. Вдруг Кристоф сочтет, что он такой же? Что он специально упал под его машину?
Кристоф повернулся к медсестре.
- Что с ним? Почему он вдруг так испугался?
Амадео же лихорадочно соображал, как убедить Кристофа, что он вовсе не такой, что ничего ему не нужно, ни лечения, ни денег. Но голос и не думал возвращаться, а Кристоф вот-вот подумает, что он просто-напросто жалкий мошенник.
- Понятия не имею, господин Солитарио. Но я могу дать ему ручку и бумагу…
- Давайте, – нетерпеливо сказал Кристоф.
Амадео закивал. Вот оно, решение! Писать Амадео научил один из обитателей Старого квартала. Он напишет, что сожалеет об этой неприятности, скажет, что сам во всем виноват, и убедит Кристофа, что ничего плохого не хотел.
Кристоф читал его едва разборчивые каракули с кучей ошибок, и на губах проступала улыбка.
- Что ты, малыш, я вовсе не думал о тебе ничего плохого. В конце концов, это ведь мой автомобиль тебя сбил, и меньшее, что я могу для тебя сделать – вылечить. Не беспокойся о деньгах, все за мой счет.
Амадео растерялся. Он снова потянулся за ручкой, однако Кристоф мягко накрыл его руку своей.
- Ты необычный мальчик. Мало кто способен прийти к такому странному выводу, большинство наоборот постарались бы вытянуть из меня как можно больше в качестве компенсации. За честность я говорю тебе спасибо. А сейчас извини, у меня дела. Я постараюсь проведать тебя чуть позже. Не возражаешь?
Ошарашенный Амадео мог лишь кивнуть.

Следующую неделю он провел в больнице. Трижды к нему приходил Кристоф и приносил огромный пакет с разными вкусностями. Столько всего Амадео в жизни не видел и в первый раз попытался отказаться от такой милости. Однако Кристоф строго посмотрел на него, и Амадео больше не возражал.
Голос вскоре вернулся, и Амадео смог сказать Кристофу свое имя, но тот упорно продолжал называть его малышом. Амадео рассказывал обо всем: о своей жизни в старом квартале, о пожарном гидранте, который сломался, о футболе с консервными банками, о здоровенной крысе, которая сильно напугала его как-то в заброшенном доме. Кристоф внимательно слушал, и Амадео льстило такое внимание. Раньше он не мог так запросто общаться с человеком гораздо старше себя.
Но одна мысль не давала покоя. И однажды он решился заговорить о ней с Кристофом.
- Извините, – робко спросил он, пряча глаза. – Могу я… попросить вас об одной услуге? Она совсем небольшая, но очень важная.
- Разумеется, малыш. Проси о чем хочешь.
Запинаясь, Амадео рассказал ему о Тересите и пропавшем Микки. Терезу надо было похоронить, это нехорошо, что она осталась там, а Микки… Амадео хотел знать, что с ним случилось, почему он не вернулся. И не мог бы Кристоф помочь, отпустить из больницы ненадолго…
На этот раз Кристоф слушал внимательней обычного. Когда голос Амадео неуверенно затих, он положил ладонь на голову мальчику.
- Я сделаю то, что ты просишь, малыш. Но с одним условием – из больницы ты не выйдешь. Ты еще слишком слаб. За Тереситу не беспокойся, она найдет покой. Что же касается твоего друга, я узнаю, что смогу. Идет?
Амадео вскинул голову, в черных глазах застыла надежда.
- Вы правда это сделаете?
- Кристоф Солитарио всегда держит слово. Хорошенько запомни это, малыш, – в обычно смешливых глазах на этот раз не мелькнуло и тени улыбки.

Два дня от Кристофа не было никаких новостей. В больницу он не приезжал. Амадео скучающе глядел на дождь, барабанящий по карнизу, и пытался отогнать от себя самые мрачные мысли.
Завтра его должны выписать. А Кристоф наверняка не придет. Свой долг он уже выполнил, хотя это было необязательно. Рассчитался с мальчишкой за причиненные увечья – и adios. Он и так слишком много отдал, больше, чем следовало.
Амадео затряс головой, и волосы упали на лицо. Нет, он не должен так думать о Кристофе. Единственный человек, который когда-либо был добр к нему, дал, пусть и на время, ощущение теплоты. За все это нужно сказать спасибо, только вот он больше… не придет.
Амадео тяжело вздохнул и протянул руку за книгой, которую ему принес Кристоф. «Тим Талер, или Проданный смех». Поучительная история о мальчике, который ради денег потерял способность смеяться. Амадео запоем прочел ее и с восторгом обсуждал с Кристофом планы, как можно было обхитрить барона Трёча, не прибегая к губительной сделке. Тот лишь улыбался и задавал колкие вопросы, на которые Амадео, хмуря брови, искал достойный ответ.
Читать расхотелось. Амадео положил книгу обратно на тумбочку и улегся на левый бок. В палате было тихо, только дождь без конца ударял по стеклам.
Амадео почти уснул, когда дверь в палату приоткрылась. Радостно вскочив, он открыл рот, чтобы поприветствовать Кристофа, но вместо него внутрь сунулся вздернутый нос.
- А, так это тебя отец обхаживает уже несколько дней, – прозвучал надменный голос, от которого улыбка сползла с лица Амадео, как ненадежная краска.
Мальчик, старше Амадео года на три-четыре, важно вошел в палату, оглядывая все вокруг с таким презрением, будто оказался в самой мерзкой выгребной яме. Темные волосы были гладко прилизаны, лишь на затылке торчал непослушный вихор. Одежда с иголочки – темно-зеленый жилет, белая рубашка, черные брюки. И выражение презрения на лице, которое сопровождало его всюду, на что бы он ни посмотрел.
- Неплохо устроилась, помойная крыса, – выплюнул он, и Амадео накрыла волна возмущения.
- Сам ты помойная крыса! А это моя палата. Не нравится – уходи.
Отпора мальчик явно не ждал. Лицо перекосилось, и он рявкнул:
- Да ты хоть знаешь, с кем разговариваешь! Немедленно извинись, или я заставлю тебя вылизать мои ботинки!
- Тебе надо – ты и вылизывай, – Амадео отвернулся от него и укрылся одеялом.
- Надо же, какие крысята невоспитанные пошли! – заверещал мальчишка, топнув ногой. – Ничего, скоро все передохнете! Как тот хорек! Как его звали? Микки, кажется?
Амадео вздрогнул.
- Что ты сказал? – он сел на кровати и повернулся к мальчику. – При чем тут Микки?
На лице гаденыша отразилось торжество.
- Сдох он, твой Микки! Хозяин аптеки сделал в нем огромную дыру, футбольный мяч пройдет! Я слышал, как он говорил об этом отцу, да, так что это точная информа…
Амадео слетел с кровати и сбил мальчишку с ног.
- Думай, что говоришь!! Микки не могли убить, не мог…
- ПАПА!!! – завопил тот. – Он меня убьет, папа, помоги!!
Амадео соскочил с него и ошеломленно отступил, наткнувшись на кровать. Рука тупо ныла, в голове царил полный хаос. Микки? Умер? Как такое может быть?
Нет, он врет. Наверняка врет, тем более Амадео вспомнил, почему ему знаком этот мальчишка. Это он ударил его, когда Амадео валялся на асфальте, оглушенный после удара машиной. Подошел и пнул, как какую-нибудь собаку. Значит, его отец…
- Что тут происходит? – на пороге палаты возник Кристоф, удивленно глядя на распростертого на полу сына.
- Папа, он хотел меня убить! – захныкал тот, поднимаясь. – Кинулся на меня, как дикий пес!
- Ты сказал, что Микки убили, как ты мог вообще такое придумать?! – крикнул в ответ Амадео.
- Амадео, – серьезно сказал Кристоф, впервые назвав его по имени. И это подействовало на Амадео сильнее, чем если бы он накричал на него.
Он заполз на кровать, чувствуя, что внутри все сжалось в тугой комок. Слышал, как Кристоф выпроваживает сына из палаты (Лукас, иди в холл и посмотри по телевизору мультики, я сказал, иди), но не воспринимал ничего. И только когда дверь палаты с мягким стуком закрылась, рискнул спросить:
- Это правда?
Кристоф подошел и присел на край кровати.
- К сожалению, да. Я не стану скрывать от тебя ничего, малыш. Твой друг пытался ограбить аптеку, и владелец застрелил его, не разобравшись, что перед ним ребенок.
Амадео зажмурился. Горячие слезы растворились в подушке.
- Это я… – он всхлипнул. – Я виноват, я ведь мог тогда пойти с ним… Или вместо него, это все моя вина…
Кристоф положил руку ему на плечо.
- Я так понимаю, когда Тересита заболела, вы решили ее вылечить?
Амадео закивал, не поднимая головы.
- Вы приняли правильное решение. Никто не осудил бы вас за это. Но Микки поступил глупо. Он хотел как лучше, но если бы люди умели читать мысли, скольких конфликтов удалось бы избежать. Это не твоя вина. С таким же успехом ты можешь винить Терезу в том, что она заболела.
Амадео приподнялся и удивленно посмотрел на Кристофа.
- Нет… Ни в коем случае! Тересита тут ни при чем!
- Вот видишь, – уголки губ Кристофа слегка приподнялись в улыбке. – Ни ты, ни она не виноваты в том, что произошло. Тебя, кажется, завтра должны выписать?
- Да…
- Думаю, можно это устроить и раньше. Ты ведь не будешь возражать? Небось, надоело уже терпеть уколы.
- Ну… Наверное, – Амадео несмело кивнул, хотя все внутри кричало о том, чтобы остаться здесь. Там его больше никто не ждет, а тут он хотя бы может видеть Кристофа. Пусть не так часто, но все же.
- Тогда как насчет того, чтобы выписаться прямо сейчас? – Кристоф указал на тумбочку. – Оденься и собери вещи, а я пока поговорю с врачом.
Оставшись один, Амадео нехотя оделся. Хоть одежда, которую принес ему Кристоф, была впору, хотелось снять ее, выкинуть на улицу и снова натянуть больничную пижаму.
Только бы не возвращаться в Старый квартал. Только бы не быть одному.
Только бы остаться рядом с Кристофом.

Амадео понуро брел за Кристофом по больничному коридору. С выпиской не возникло никаких проблем, врач дал кое-какие наставления, но зачем? Все равно Амадео вернется в свой квартал, где всем наплевать на него и лекарства достать негде, если понадобится. Он тяжело вздохнул, загнав слезы поглубже, чтобы не вздумали вырваться на волю. Чего еще он ожидал? Рано или поздно сказка должна закончиться. Только он, в отличие от Тима Талера, свой смех потеряет.
У крыльца стоял черный автомобиль, сверкающий отполированными боками. Амадео невольно залюбовался, представив, каково это – нестись на полной скорости по длинному ровному шоссе, обгоняя ветер и даже само время! Но тут из окна выглянул тот самый противный вздернутый нос, и мечта распалась на кусочки. У Кристофа есть сын. Непонятно, зачем он провозился с Амадео столько времени.
- Кристоф, – позвал он, поправив на плече рюкзак. Внутри лежала книжка и сладости, привезенные этим удивительным мужчиной. Их нельзя было оставлять, пусть хотя бы что-то напоминает о нем.
Тот обернулся.
- В чем дело, малыш?
- Я… – слова с трудом проталкивались наружу, но Амадео заставил себя вымолвить. – Спасибо за все, что вы сделали. Я правда очень вам благодарен. Спасибо, что позаботились о Тересите и узнали про Микки. И спасибо, что провели со мной эту неделю. Мне очень приятно было с вами познакомиться, До свидания, – он склонил голову в вежливом поклоне и быстро сбежал по ступенькам, стараясь не расплакаться.
- Эй, малыш! – окликнул его Кристоф, но он даже не подумал остановиться. Слезы все-таки прорвались и градом лились по щекам.
Он не думал, что будет так больно. Сердце бешено стучало, горло перехватывало от разочарования, во рту стоял противный горький привкус. Амадео сглотнул, но стало только хуже.
Лоб взорвался белыми звездочками, и Амадео отлетел назад. Упасть ему не дали – высокий мужчина в темных очках и черном костюме бережно подхватил его у самой земли. Амадео изумленно захлопал глазами – похоже, он врезался в такую же здоровую скалу, что сейчас держала его.
- Осторожней, твоя рука еще не зажила, – Кристоф подошел и присел перед ним. Затем кивнул громиле. – Отпусти его, он никуда не убежит.
Тот подчинился, поставив Амадео на ноги. Место удара горело, но Амадео даже не замечал – он в немом изумлении смотрел на Кристофа, который протянул руку и осторожно коснулся его лба.
- Сильно ушибся, малыш?
И эти слова, самые первые, которые Кристоф сказал ему, корчащемуся на асфальте после удара бампером, пробили брешь в стене безразличия, которую Амадео старательно создавал вокруг, чтобы оградить себя от той боли, которую причиняло расставание с Кристофом. Он просто упал на колени и расплакался. По-детски, с надрывом, никого не стесняясь, он плакал о Тересите, плакал о Микки, о своем одиночестве, о том, что сказка кончилась, и теперь впереди не будет ничего. Лишь пустота.
Неожиданно тепло обволокло его, и Амадео распахнул глаза. Две крупные слезы скатились по щекам.
- Малыш, прекрати плакать, ты меня пугаешь, – ласково произнес Кристоф, прижимая к себе мальчика. – Успокойся и объясни мне, куда ты побежал?
- Я… – Амадео всхлипнул. – Простите, я не хотел вас напугать, я просто…
- Решил, что раз лечение закончилось, то я отправлю тебя на все четыре стороны? – Кристоф улыбнулся. – Ты такой необычный мальчик, Амадео. Бесхитростный, честный, открытый. Моему сыну есть чему поучиться у тебя. А теперь выброси все плохие мысли из головы и честно ответь на вопрос: ты хочешь вернуться в Старый квартал?
- Никогда в жизни! – с жаром выкрикнул Амадео и, испугавшись своей наглости, уткнулся лицом в грудь Кристофу.
- Это хорошо, – Кристоф провел рукой по волосам мальчика. – Очень хорошо.

Амадео, раскрыв рот, взирал на огромный дом, где ему предстояло теперь жить. Потолок уходил высоко-высоко, из огромных окон лился серый свет дождливого вечера. Мебель, казавшаяся жутко громадной, выглядела так, будто проступила со страниц старой книги, которую Амадео отыскал в куче мусора когда-то давно, в другой жизни.
К Кристофу подошла женщина, вытирая руки о белый передник. Волосы забраны сзади в тугой пучок, из которого торчало бессчетное число шпилек, синее платье спускалось ниже колен. Строгое, слегка надменное выражение лица не изменилось, когда она кивнула мужчине.
- Добрый вечер, господин Кристоф, как прошла ваша поездка? А где гость, о котором вы говорили?
- Здесь, где же еще? – Кристоф удивленно посмотрел за спину. – Амадео, в чем дело? Не стоит бояться, это госпожа Роза. Она ведает всеми домашними делами. Роза, комната для малыша уже готова?
- Разумеется, господин Кристоф, разумеется! – засуетилась та. – Я сделала это сразу же, как получила ваш приказ.
- В таком случае доверяю его вам, – Кристоф легонько подтолкнул Амадео в спину. – Иди, госпожа Роза покажет тебе, где ты будешь жить.
- За мной, молодой человек, – тоном, не терпящим возражений, произнесла Роза и застучала невысокими каблуками черных туфель по паркету.
Следуя за женщиной по длинному, ярко освещенному коридору, Амадео пытался уложить в голове явившуюся перед ним картину. Кристоф задумал забрать его уже давно, но почему? Чем привлек маленький бродяжка такого богатого человека? Вопросы, вопросы – и ни одного ответа. Решив, что позже спросит об этом самого Кристофа, Амадео тряхнул головой и принялся с интересом рассматривать интерьер.
- Прошу вас, – госпожа Роза распахнула перед ним дверь. – С сегодняшнего дня вы будете тут жить.
Комната не поражала размерами, однако мальчику она показалась едва ли не дворцом. Большая и удобная с виду кровать стояла у окна, из которого открывался вид на сад. Пол устилал светлый мягкий ковер, в котором утонули пальцы ног, стоило шагнуть внутрь. Вдоль левой стены, над письменным столом протянулась полка с книгами, и глаза Амадео восторженно загорелись.
- За той дверью ванная, – Роза указала длинным тонким пальцем вправо. – Дверь рядом – стенной шкаф, там вы найдете одежду. Надеюсь, она придется вам по размеру.
- Спасибо, – Амадео вежливо поклонился. Она удивленно подняла брови, впервые явив хоть какие-то эмоции.
- Что ж, – голос звучал гораздо мягче. – Располагайтесь. Ужин в семь. Попрошу не опаздывать.
Когда госпожа Роза ушла, Амадео несмело подошел к кровати. Восторженно замер, положив ладонь на мягкое светло-зеленое одеяло. Но уже в следующее мгновение радостно прыгал на ней, хохоча во все горло.

- Зачем ты привез его сюда, папа?! – бушевал Лукас, меряя мелкими шажками кабинет Кристофа. – На кой черт тебе сдался этот оборванец?
- Последи за своим языком, – строго сказал Кристоф. – И сядь. Немедленно.
Лукас хотел возразить, но под пристальным взглядом молча отошел к креслу и забрался в него с ногами. Отец несказанно удивил его, когда усадил в машину щуплого мальчишку, которого с таким усердием навещал в больнице, и объявил, что теперь он будет жить с ними. На громкое возражение Кристоф никак не отреагировал.
Всю дорогу Лукас буравил незваного гостя взглядом. Тот же с восторгом пялился в окно, будто в первый раз ехал на машине. Хотя кто знает, может, так оно и было – откуда у оборванцев родители с такими шикарными автомобилями, как у его отца?
- Что, надавил на жалость? – прошипел он достаточно громко, чтобы мальчишка его услышал.
Тот удивленно повернул голову, длинные волосы скользнули по плечу.
- Прости?
- Надавил на жалость, говорю. Поплакался перед папой, вот он тебя и приютил. Побитая дворняга.
В черных глазах мелькнул огонек.
- Пожалуйста, не говори так. Я тебя не обзывал.
- Как хочу, так и буду говорить, понял? И ты мне не запретишь.
Тот лишь пожал плечами, не ответив на агрессивный выпад, и Лукас возликовал. Этот червяк и слова не скажет, а попробует пожаловаться – и Лукас сделает все, чтобы выдворить его из дома.
Он надеялся, что отец отправит пацана в комнату прислуги, где ему было самое место, однако – и это больше всего возмутило Лукаса – крысенышу досталось вполне приличное жилье. Будто нищий в одночасье стал принцем.
- И все же я не понимаю, – буркнул он, рисуя пальцем на ручке кресла невидимые узоры. – Зачем тебе этот мелкий выро… – он прикусил язык, – …этот мальчишка?
Кристоф поднял глаза от бумаг.
- Ты вряд ли поймешь, Лукас, ты еще слишком юн.
- Мне уже двенадцать! – сердито отозвался тот. – Я много чего понимаю!
- Нет, сынок, не понимаешь, – покачал головой Кристоф. – Но когда-нибудь поймешь, что судьба далеко не всегда справедлива. Она может наказать того, кто совершенно этого не заслуживает. Амадео хороший мальчик, и я надеюсь, что вы с ним подружитесь.
- Я?! – возмущению Лукаса не было предела. – Дружить с этим уличным отбро…
- Я, кажется, попросил тебя не выражаться, – в голосе Кристофа звякнул металл. Затем он вздохнул. – Лукас, я не требую от тебя безбрежной любви к нему. Я всего лишь прошу – прояви к малышу немного уважения. Он этого заслуживает. Может быть, вы подружитесь, когда лучше узнаете друг друга – я не исключаю такого. Пожалуйста, не суди о людях по их происхождению. Этот путь никуда тебя не приведет.
Мальчик возмущенно фыркнул, скрестив руки на груди.
- Разве высокое происхождение не дает автоматическое уважение? Если у тебя есть власть и деньги, то ты можешь все!
- Ты ошибаешься, сынок, – Кристоф снисходительно улыбнулся. – Если ты считаешь именно так, то я что-то упустил в твоем воспитании, – он глянул на старомодные часы на стене. – Без пяти семь. Пора идти ужинать, иначе Роза разозлится, что ты снова опоздал.
Лукас соскочил с кресла и, нарочито громко топая, направился к двери. На пороге он остановился.
- И все же я не считаю это хорошей идеей, папа. Он еще доставит нам немало неприятностей, вот увидишь.
- Не думаю, Лукас. Иди на ужин, – Кристоф снова занялся документами. Он не видел, как губы сына искривились в усмешке.
- А я думаю, папа, – прошептал он, отвернувшись. – Еще как думаю.

Амадео проснулся, но не торопился вставать, нежась под теплым одеялом. Сквозь закрытые веки светило красным солнце. Птицы уже завели утренние трели, льющиеся в открытое окно, мягко шелестела на легком ветерке листва.
Блаженство прервал стук в дверь и надтреснутый, но от этого не менее громкий и властный голос Розы:
- Господин Амадео! Живо встали с кровати и привели себя в порядок! У вас есть пять минут!
Стук каблуков удалился по коридору дальше – она отправилась будить Лукаса. Амадео картинно вздохнул и откинул одеяло.
Прошло два месяца после того, как Кристоф забрал его к себе. С руки сняли гипс, но двигалась она еще плоховато. Ежедневно Амадео посещал Стефан, семейный врач семьи Солитарио, и помогал делать упражнения для ее разработки.
На свое счастье Амадео оказался левшой, и травмированная рука не помешала посещать занятия. Каждый день, в девять часов в дом приходил учитель. До двенадцати он занимался с Амадео, затем, дав ему самостоятельное задание, переключался на Лукаса, который обычно сидел позади, выполняя свою работу. Часто в спину Амадео летели слюнявые бумажки, линейки и однажды даже тетрадка. Длинные волосы Амадео постоянно страдали от нападок мальчишки, он, не стесняясь, дергал их, путал, лепил жвачки и репей. Учитель не раз делал Лукасу замечания, и тот злобно шипел, что все припомнит «этому оборванцу».
Амадео оказался благодарным учеником. Он с жадностью впитывал новые знания, задавал кучу вопросов, а если что-то не понимал, не стеснялся спрашивать. Учитель нахвалиться не мог, а Лукаса рвение Амадео еще больше раздражало.
- Надеешься стать благородным принцем? – издевался он в перерывах между занятиями. – Не выйдет, крысе место на помойке!
Амадео не раз ловил себя на мысли, что хочет врезать Лукасу, и посильнее, чтобы тот прикусил язык. Но не мог. Кристоф не заслужил такой неблагодарности за спасение. И Амадео, скрипя зубами, молча выдерживал все издевательства и нападки.
Вот и сейчас он получил тычок в спину острой ручкой, а через секунду почувствовал, как прядь волос дернули назад.
- Лукас, отпусти, – прошипел он, стараясь, чтобы учитель, отвернувшийся к прикрепленному к стене плакату, ничего не заметил.
- Не отпущу, – последовал ответ. – Знай свое место и не слишком умничай, я в твоем возрасте эти задачки как орешки щелкал. А ты тупица.
Амадео раздраженно дернул головой, пытаясь освободиться. Лукас с садистским удовольствием сверлил между лопаток ручкой и мерзко хихикал.
- Кажется, у вас появилось свободное время, господин Солитарио? – раздался резкий голос учителя. – Тогда почему бы вам не начать изучать самостоятельно следующий параграф?
Лукас отпустил Амадео и разочарованно фыркнул, но перечить учителю не посмел.
Как только Амадео более-менее поправился, Кристоф подозвал одного из многочисленных громил в черных костюмах, которые постоянно присутствовали в доме и снаружи. Он распорядился, чтобы тот занимался с мальчиком спортом – от бега до плавания и борьбы.
- Ты должен уметь постоять за себя, – объяснил он это решение и Амадео, и охраннику, который с удивлением отметил, что пацан слишком мал для серьезных нагрузок. – Даже если, на первый взгляд, тебе ничего не угрожает. Сейчас ты живешь в моем доме, а у меня есть недоброжелатели, как ни печально это признавать. Лукас уже давно занимается борьбой, и тебе это тоже не повредит.
Именно последняя фраза и убедила Амадео. Он не хотел быть в чем-то хуже Лукаса. Даже больше – он собирался превзойти его, как бы эгоистично это ни звучало. Он докажет, что обидное прозвище «помойная крыса» – не для него. Докажет, что и он кое-чего стоит.
Поэтому после учебы он отправлялся обедать, а через час – в спортзал, располагавшийся в цокольном этаже поистине гигантского дома Кристофа. Там же находился и небольшой бассейн, и сауна, где Кристоф любил, как он выражался, «погреть кости». Амадео осторожно заглядывал туда, но там было слишком горячо, и он старался держаться подальше, не понимая, что такого Кристоф находит в этой душной маленькой комнате.
Охранник по имени Дэвид уже ждал его. Сегодня он должен был научить Амадео плавать. В Старом квартале не то что завалящей речушки – достаточно глубокой лужи не найдешь, поэтому Амадео спускался по ступенькам в воду с некоторой опаской.
- Не бойся, пацан, – подбадривал его Дэвид в своей обычной манере. – Если что, я тебя поймаю, даже нахлебаться не успеешь. А теперь ложись на воду… Вот так, не бойся, я держу.
- Чего ты с ним цацкаешься, – Лукас непринужденно болтал ногами, сидя на бортике. – Швырнул в воду, и все дела. Выплывет – значит, научился, нет – туда ему и дорога.
Дэвид метнул в него строгий взгляд.
- А тебе не пристало разглагольствовать, Лукас. Последи за своим языком – это раз. И два – быстро намотал десять дополнительных кругов по бассейну.
На лице Лукаса вспыхнуло возмущение.
- Что?! Но я…
- Я сказал – быстро, – безапелляционно отрезал Дэвид. – Это тебе наказание за плохое поведение.
Тот с недовольной миной сполз в воду.
- Я пожалуюсь отцу, – буркнул он, проплывая мимо.
- Жалуйся, сколько влезет. Амадео, а теперь попробуй поработать ногами.
К концу занятия Амадео научился более-менее прилично держаться на воде. Плавать было страшновато, но вместе с тем и увлекательно. Дэвид все время был рядом и страховал его, и Амадео с восторгом пытался плавать от одного бортика к другому, молотя ногами и руками по воде.
- На сегодня хватит, – Дэвид вытащил его из воды и усадил на бортик. – Ты молодец, упорный. Этого лоботряса мне три дня учить пришлось, – он кивнул на отфыркивающегося Лукаса.
Амадео едва не рассмеялся, но вовремя прикусил язык. Незачем злить и без того разъяренного тигра. Откусит все, до чего сможет дотянуться.
Дэвид выбрался из бассейна и взял полотенце.
- Пойду переоденусь. Амадео, хотя тут и тепло, не сиди долго – простыть раз плюнуть.
- Я понял, Дэвид, – улыбнулся тот.
- Что, понравилось? – ехидно спросил Лукас, когда Дэвид скрылся в раздевалке. – Чувствуешь себя героем, да?
- О чем ты? – Амадео стянул резинку с мокрых волос.
- Как тебе удалось так быстро научиться? – Лукас заискивающе заглянул ему в лицо. – У меня ушло три дня, чтобы научиться держаться на воде, а тебе понадобился всего час.
- Не знаю, – бесхитростно пожал плечами Амадео. – Я плавал первый раз в жи…
- Тогда попробуй во второй!
Сильный тычок в спину – и Амадео оказался в воде. Паника захлестнула вместе с брызгами, мешая дышать и заставляя забыть все, чему научил его Дэвид. Амадео попытался вскрикнуть, однако Лукас ударил ногой по воде, посылая небольшую волну, которая не замедлила залиться в рот и нос.
- Что, щенок, так эффективней, да? – орал он, наблюдая за барахтающимся Амадео. – Давай же, выплывай! Ты же умеешь!
Амадео не видел перед собой ничего, кроме водного тумана, застилающего глаза. Грудь стиснуло, выдавливая остатки воздуха из легких, в горле встал огромный ком. Миг – и вода сомкнулась над ним.
Крики Лукаса слились в далекий гул. Тихий шум воды вокруг, жуткое стеснение, будто его завернули в тесное, удушающее одеяло… И надвигающаяся темнота. Благословенная темнота, которая избавит от всего этого.
Громкий всплеск и свет. Снова свет. Твердая плитка и сильные руки Дэвида, давящие ему на грудь. Амадео надсадно закашлялся, и горло жутко засаднило. Зато противный ком наконец исчез.
- Лежи, – приказал Дэвид. – Куда вскочил?
- Я… я в порядке, – выдавил Амадео и снова зашелся в кашле.
- Вижу я, – Дэвид раздраженно оглянулся на Лукаса. – Ну? Расскажешь, что произошло?
Тот выглядел не на шутку перепуганным.
- Я… я не знаю, я…
- Я поскользнулся, – прохрипел Амадео. – Поскользнулся и упал… в воду.
Дэвид нахмурился, не отводя взгляда от Лукаса.
- Поскользнулся?
- Да, – Амадео дернул охранника за руку, заставляя повернуться к нему. – Я поскользнулся, Дэвид, только и всего.
Когда мужчина взял его на руки, чтобы унести в комнату, Амадео мельком увидел Лукаса. Словно громом пораженного.

Амадео со вздохом отложил книжку. Роза принесла горячий шоколад, но тот медленно остывал на тумбочке возле кровати.
Разумеется, Лукас не желал ему зла, когда столкнул в бассейн. Он просто не осознавал, что шутка может как-то повредить, всего лишь хотел немного поиздеваться. Но, как Амадео ни убеждал себя в этом, злость все равно брала верх. Этот мелкий гад специально скинул его в воду, зная, что Амадео не умеет плавать! Еще и пришлось его выгораживать… И как это он до сих пор не примчался с вопросом, зачем Амадео так поступил?
Дверь открылась, и в комнату зашел Кристоф. На лбу залегла глубокая складка, губы сжаты в плотную линию. Амадео потянулся за книжкой и задел кружку с шоколадом.
- Ой… – только и успел вымолвить он, наблюдая, как темно-коричневая жидкость заливает страницы с муми-троллями. – Ой, Кристоф, простите, пожалуйста, я не хотел…
- Все в порядке, Амадео, – тот поднял опрокинутую кружку и отставил ее в сторону, затем взял полотенце и промокнул лужу. – Это пустяк.
- Но… – Амадео в отчаянии смотрел на испорченную книжку. – Она же…
- Я же сказал, все в порядке. Если хочешь, завтра куплю тебе новую.
Мальчик прикусил губу. Он знал, что эта книга – из библиотеки Кристофа, которую он показал, когда проводил экскурсию по дому. Такой огромной комнаты с книгами Амадео видеть еще не приходилось. Он с восторгом взирал на высокие стеллажи, забитые под завязку. Иногда он брал оттуда что-нибудь почитать, естественно, спросив перед этим разрешения. Некоторые книги были очень старыми, и мальчик даже опасался прикасаться к ним.
Но муми-тролли… Он взял их только сегодня и едва успел прочитать начало.
- Простите, – снова прошептал он.
Кристоф присел на край кровати, отложив грязное полотенце.
- Так что произошло сегодня в бассейне, малыш? – он протянул руку и убрал еще влажную прядь с лица Амадео, заправив ее за ухо.
Амадео упрямо сжал кулаки и опустил голову.
- Я же говорил – просто поскользнулся. Плитка скользкая от воды. Вот и упал.
Больно было врать Кристофу, но иного выхода он не видел. Не хотелось огорчать его, пусть виноват был не Амадео. Хотя как знать? Не появись он в этом доме, Лукас вел бы себя хорошо.
- Малыш, – Кристоф сложил руки на коленях. – Если произошло что-то другое, о чем ты не хочешь или боишься рассказать, то наказывать тебя я все равно не буду.
- Нет же, Кристоф! – Амадео отчаянно тряхнул головой. – Я просто поскользнулся. Правда!
Кристоф вглядывался в черные глаза и не мог понять, лжет тот или нет. Мальчик упрямо стоял на своем, несмотря на убеждение в том, что ему за правду ничего не будет.
- Хорошо, – он наклонился вперед и погладил Амадео по волосам. – Я тебе верю, малыш. Попросить Розу принести еще шоколада?
Тот замотал головой.
Не успела за Кристофом закрыться дверь, как в нее тут же сунулся вздернутый нос. Амадео тяжело вздохнул – он даже книгой прикрыться не мог, ее забрал Кристоф.
- Эй, ты, – начал Лукас в своей привычной манере. Он зашел в комнату и прислонился спиной к двери. – Это что вообще было?
- Не понимаю, о чем ты, – Амадео отвернулся к стене.
- Почему ты не сказал им, что это я тебя столкнул? Побоялся, что не поверят? – Лукас подошел ближе и склонился над ним, противно зудя в ухо. – Или что? А может, моего наказания испугался?
- Я тебя не боюсь, можешь не стараться, – Амадео раздраженно сел на кровати. – Зачем пришел?
- Ну конечно же, убедиться, что с тобой, маленькой принцессой, все в порядке! – фыркнул Лукас. – Скажешь кому-нибудь, что произошло на самом деле – ты покойник.
- Можешь не беспокоиться, – Амадео снова улегся. – Я и не собирался никому говорить.
- Так и знал, что ты трусливая девчонка, – Лукас выскользнул из комнаты.
Амадео зло сжал руками одеяло. Этот дурак думает, что Амадео его боится. Ну и пусть. На самом деле Амадео скрывал правду из-за Кристофа – не хотелось огорчать добросердечного хозяина дома тем, что его сын попросту моральный урод.
Амадео со вздохом провел рукой по волосам. Пальцы наткнулись на что-то липкое. 
- Да чтоб тебе пусто было, Лукас! – воскликнул он, пытаясь отодрать намертво прилипшую жвачку.

Три года пролетели незаметно. Амадео прилежно занимался, научился плавать и нырять. Еще Дэвид обучал его различным боевым приемам, но неизменно повторял, что для хвастовства их использовать нельзя, а только тогда, когда тебе угрожает опасность. Но Лукас этого явно не понимал. Чего стоили нападки и призывы к спаррингам, во время которых он неизменно использовал какой-нибудь запрещенный прием, за что получал от Дэвида дополнительную нагрузку. Отношений с ним это, понятное дело, не улучшало.
Каждый вечер Амадео залезал в кровать и, прихлебывая горячий шоколад, бесподобно приготовленный Розой, погружался в мир книг – волнующий, захватывающий и всегда неожиданный. Лукас смеялся над ним, называя книжным червем, но Амадео научился не обращать внимания на его выходки, и тот постепенно успокоился. Лишь изредка Амадео получал тычки в спину да оскорбления. Но и к этому можно было привыкнуть. В остальном новая жизнь ему очень нравилась. И Кристоф, и Роза, и все в доме относились к нему по-доброму.
Сегодня занятия отменили. Амадео сидел в своей комнате, укутавшись в одеяло, и читал книгу, которую дал ему Кристоф – она называлась «Лев, колдунья и платяной шкаф». Волшебный мир Нарнии настолько захватил Амадео, что он не сразу услышал, что снаружи кто-то кричит.
- Эй! – вопил Лукас, указывая куда-то вверх. – Посмотри-ка, какой беспредел творится!
Амадео выпутался из одеяла и открыл окно. В комнату ворвалась духота – с самого утра на горизонте стояли тяжелые темные тучи, готовые, как войско, двинуться в наступление.
- Что случилось? – прокричал он в ответ.
- И как ты обращаешься с вверенной тебе собственностью? – Лукас заливисто засмеялся. Ему шел шестнадцатый год, и он изрядно вытянулся за лето. – Посмотри, какой ужас!
Амадео проследил за его пальцем и застыл. На ветке дерева болталась книга в темно-красной обложке. Отсюда название было не разглядеть, но золотые буквы то и дело вспыхивали на начавшем скрываться за облаками солнце.
Книга из библиотеки Кристофа. Больше ей неоткуда было взяться.
Амадео выбежал на улицу со скоростью ветра и, задрав голову, уставился на книгу. Высоко. Очень высоко. Как она туда попала?
Ухмыляющееся лицо Лукаса не оставляло других вариантов. Этот паршивец не забыл о своих выходках, а просто готовил очередную пакость. Вот тебе и затишье перед бурей.
- Лукас, ну зачем? – воскликнул Амадео. – Она же твоего отца! Тебе не стыдно?
- Мне? Нисколько. А что тебя смущает? Она очень хорошо украшает сад, – и он снова рассмеялся.
Амадео сжал кулаки. Он мог бы как следует треснуть Лукаса, только от этого книга на землю не вернется.
Тучи практически полностью заволокли небо. Последний луч солнца мигнул и погас, поднялся ветер. Книгу раскачивало, но с ветки она не соскальзывала – сидела крепко.
- Только не говори, что боишься высоты! – Лукас ехидно подмигнул. – Иначе чего тебе стоит залезть туда и снять ее, а?
Амадео сглотнул. Ладони слегка похолодели, стоило лишь представить, как он сидит на этой ветке, а внизу, под ногами – пустота. И не за что ухватиться, не на что опереться…
- Ну давай, докажи, что ты не трус! – подначивал Лукас. – Или оставишь книжонку болтаться на дереве, а? Как расстроится отец… – и он заговорил басом, подражая выговору Кристофа. – Ах, Амадео, ах, малыш, я тебе доверил такое сокровище, а ты его не сберег…
- Хватит! – крикнул Амадео, сжимая кулаки. – Я достану ее оттуда, а ты… С твоей стороны это было подло!
- Подло? Подло было являться в мой дом и вести себя тут, как хозяин! Видишь, тучки собираются? Давай, лезь, ты же не позволишь, чтобы книга промокла? Одну ты уже испортил, да? Горячим шоколадом! Отец тогда сильно расстроился…
- Замолчи! – рявкнул Амадео, глядя наверх. Так высоко… Еще и ветка тонкая, как Лукасу удалось зашвырнуть туда книгу?
Стараясь не обращать внимания на дразнилки, Амадео подошел к изогнутому стволу. Забраться на него не составляло никакого труда, но чем выше, тем холоднее становились руки и ноги. Сердце то испуганно замирало, то бешено колотилось в горле.
Очередная ветка громко хрустнула под рукой и сломалась. Амадео с трудом сдержал крик, прижавшись всем телом к стволу и вцепившись другой рукой в обрубленный сучок. Дыхание перехватило, и он с трудом смог вдохнуть.
Когда бешеное сердцебиение немного унялось, он рискнул приоткрыть глаза. Книга болталась на ветке слева, но до нее было не дотянуться. Не хватало совсем чуть-чуть.
На улице становилось темнее – туча накрыла небо свинцовым телом, вдалеке начало погромыхивать. Вот-вот хлынет дождь, надо торопиться, как бы страшно ни было.
Амадео собрался с духом и поставил ногу на следующую ветку. Она прогнулась под его весом, но не сломалась. С трудом оторвав руку от спасительного сучка, схватился за ветку повыше. Теперь он мог дотянуться до книги, надо только осмелиться отпустить одну руку…
Пальцы почти коснулись обложки, когда он услышал снизу окрик:
- Малыш!
Нога соскользнула с ветки, и Амадео полетел вниз.

На мгновение его накрыла темнота, но в следующее мгновение он увидел над собой обеспокоенное лицо Кристофа.
- Сынок, ты в порядке? Скажи что-нибудь, ну же…
Губы сами собой разошлись в улыбке. Кристоф назвал его сыном! Но ликование почти сразу погасло. Наверняка он просто оговорился.
Амадео судорожно вдохнул, только сейчас заметив, что от страха задержал дыхание, когда падал, будто нырял в воду. Но сделал это слишком резко и закашлялся, а голова немедленно закружилась.
Странно, но боли от удара о землю он не чувствовал. Похоже, Кристоф его поймал, и только благодаря этому он избежал серьезной травмы.
Тяжелые капли застучали по земле, подъездной дорожке, листьям кустарников, с каждой секундой их становилось все больше. Кристоф поднял Амадео на руки. 
- Давай вернемся в дом, не то вымокнем.
- Но… Но книжка…
Кристоф удивленно оглянулся.
- Какая книжка? Ах, эта, – он наклонился и, держа мальчика одной рукой, поднял с земли книгу. Теперь Амадео смог увидеть название: «Портрет Дориана Грея». Брови Кристофа сдвинулись к переносице. – Откуда она тут?
Амадео прикусил губу. Книга, похоже, была ценная и очень-очень старая, судя по потертой обложке и пожелтевшим страницам. Но Кристоф не стал дожидаться ответа. Он сунул книгу под мышку и зашел в дом, прижимая к себе Амадео.

Амадео съежился в кресле в кабинете Кристофа, стараясь казаться незаметным и мечтая исчезнуть совсем. Лукас же стоял перед самым столом, опустив голову. Руки сжимались в кулаки, и если бы Кристофа тут не было, наверняка сейчас один из них прилетел бы Амадео в лицо.
- Ты понимаешь, что едва не произошло, Лукас? – отчитывал того Кристоф. – Мальчик мог погибнуть, свалившись с дерева, или сломать себе что-нибудь!
- Угу, ветки кустарника, – пробормотал Лукас.
- Я не слышу, говори громче! – Кристоф ударил ладонью по столешнице. – По-твоему, это детские шалости? Тебе уже не десять лет, чтобы по глупости прощалось подобное! Тебе скоро шестнадцать, а ты все еще ведешь себя, как маленький ревнивый ребенок!
- Я не понимаю, почему столько внимания уделяется этому выродку! – выкрикнул Лукас, поднимая голову. – Чего в нем такого необычного, что ты решил цацкаться с ним, как…
- Прекрати говорить так, будто Амадео тут нет, – отрезал Кристоф. – И я запрещаю тебе оскорблять его, – он раскрыл дипломат и достал оттуда тонкую папку. – Я забрал все необходимые документы. С сегодняшнего дня Амадео официально мой сын и твой брат.
Сначала Амадео не понял, о чем говорит Кристоф, но когда Лукас едва не задохнулся от возмущения, до него дошло. От радости сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Он стал сыном Кристофа?! Настоящим сыном?! Об этом он и мечтать не смел! Значит, Кристоф не оговорился тогда, он и правда назвал его так!
- Отец!! – заорал Лукас, и Амадео снова испуганно сжался. – Какого черта?!
- Не кричи! – оборвал его Кристоф. – Я это решение принял уже давно. И сейчас нет смысла устраивать истерики. Амадео – твой брат. И ты должен относиться к нему как к брату. Все ясно?
Лукас задрожал от плохо сдерживаемой ярости, лицо пошло пятнами. Амадео с испугом увидел, как по ладони новоявленного брата потекла струйка крови – он настолько сильно сжал кулак, что ногти глубоко впились в кожу.
- Я спросил – тебе все ясно, Лукас? – спокойным голосом поинтересовался Кристоф.
Тот тряхнул головой, пытаясь прогнать ослепляюще красную ярость, накрывшую его. Немного отвлекла боль в правой ладони, и он слегка разжал пальцы. Теплая жидкость защекотала кожу. 
- Да отец, – хрипло ответил он. – Мне все ясно.