Ничего не меняется

Диалоги о

Моя красивая тетрадь

Во сне не хочет умирать...

Гермиона не то чтобы даже испугалась. Она оторопела. Все, что она читала о магическом мире, заклинаниях и чарах, не подготовило ее к тому, что владелец старого дневника может каким-то образом пообщаться с ней через принадлежащий ему предмет. В первый момент она вообще испытала иррациональное ощущение, что с ней говорит сам дневник. Но уж этого-то быть никак не могло.

«Сначала расскажите мне, кто вы такой, сэр, и каким образом ваши реплики появляются в тетради, которую я держу в руках?» — написала она в ответ и зачарованно пронаблюдала, как ее чернила исчезают, оставляя лишь гладкие белые листы.

«Это Протеевы чары, — ответил через минуту хозяин дневника. – Ты знаешь о таких? Они связывают между собой несколько предметов. Ты пишешь в дневнике, и твои реплики появляются в другом, который находится у меня. Я пишу в нем ответ – и ты видишь его у себя».

Протеевы чары! Ну конечно! Как она сама не додумалась? Ведь она действительно встречала упоминание о них, подробно не изучала, конечно, но могла бы и сопоставить. Гермиона моментально успокоилась. Теперь, когда странности ежедневника разъяснились, она не видела причин, почему бы ей не пообщаться с его законным владельцем. Тем более, что надо бы вернуть ему такой ценный артефакт. Ну, или не ему, а тому, с кем он общался, и кто потерял эту вещь в туалете Миртл. Или все-таки выкинул? Все теперь было ей понятно. Вот только…

«А почему пропадает то, что я пишу? Разве оно не должно оставаться на бумаге?»

«Я стираю, — ответил ей собеседник. – Иначе на этих страницах давно закончилось бы место».

Все снова звучало логично. Гермиона достала палочку и из интереса попробовала стереть реплику «Я стираю». Однако у нее ничего не получилось.

«Не старайся, — проступило чуть ниже. – Я хозяин дневника, у меня есть доступ, чтобы что-то в нем менять. А ты можешь только писать».

Гермионе стало стыдно за эту выходку, хотя вроде бы и не было ничего страшного в том, чтобы попробовать тоже стереть пару слов.

«Извините, — ответила она. – Очень хотелось увидеть, как это работает».

«Ничего страшного. Итак, все-таки что насчет моих вопросов? Кто ты, и как к тебе попал мой дневник?»

Гермиона невольно улыбнулась. Этот человек определенно знает, чего хочет, и о своих целях не забывает.

«Я нашла его в заброшенном туалете в Хогвартсе. Как я поняла, его кто-то выбросил. Может, вы скажете, у кого он был до сих пор? Я могу его вернуть».

Ответ появился не сразу, будто хозяин дневника некоторое время размышлял.

«Не стоит, — написал он наконец. – Этот человек явно на меня сердит, так стоит ли навязываться? Подожду, пока остынет».

Интересно! А ей что, все это время хранить дневник у себя? И вообще…

«А как я узнаю, что пришло время отдать дневник?»

«Просто открывай его каждый вечер, пиши сюда пару слов. Ты ведь не против пообщаться? А когда ситуация изменится, я скажу тебе, кому отдать эту тетрадку, хорошо?»

Гермионе не понимала, почему нужно разводить какие-то недомолвки на пустом месте и почему бы сразу не сказать, кому отдать тетрадь. Но если человек хочет секретов – это его право. Так что она пожала плечами и ответила:

«Хорошо».

«Замечательно! – обрадовался он. – Надеюсь, это не слишком тебя затруднит. Но мы так и не представились друг другу. Меня зовут Том. А тебя?»

Ох, говорили ей родители, не разговаривай с незнакомыми людьми… они, впрочем, имели в виду тех, кто подходит на улице или звонит по телефону. Но уж в том, чтобы назвать свое имя человеку, который сейчас где-то далеко, ничего страшного нет?

«Меня зовут Гермиона».

«Очень приятно».

Н-да… нормальные люди знакомятся в начале разговора, а Гермиона умудрилась протянуть до самого конца. Где, спрашивается, все умения из книги по этикету? Зря, что ли, декан одалживал ей литературу в прошлом году? Она пожелала Тому спокойной ночи и отправилась ложиться спать. Уже лежа в кровати, видимо, по ассоциации с книгой по этикету, она подумала: «А ведь он представился просто как Том. Без фамилии. Неужели тоже маглорожденный? Или счел, что достаточно того, что его фамилия написана на дневнике? Том Реддл… в книге «Кто есть кто» такой фамилии не было. Ну точно ведь маглорожденный».

* * *

«На каком факультете учишься?» — спросил Том следующим вечером.

«На Слизерине», — ответила Гермиона со сдержанным опасением: вот как выяснится сейчас, что Том гриффиндорец, как он выскажет ей что-нибудь… гриффиндорское. Но обошлось.

«Надо же, я тоже со Слизерина», — написал Том. Значит, он все-таки не маглорожденный, а полукровка? Или маглорожденный уникум, вроде нее самой? Гермиона вдруг неприятно удивилась, когда это для нее стало значимым происхождение собеседника. Вроде бы, среди учеников Хогвартса она различий не делала – с тех пор, как провалилась ее первая попытка объединиться с другими маглорожденными для изучения магии. А тут второй день только и гадала: маглорожденный или нет? Тьфу! Но пока она думала, как бы повежливее спросить Тома Реддла о его происхождении, он сам выступил в том же духе:

«Ты чистокровная или полукровка?»

Ну точно, это тлетворное влияние факультета Слизерин. Казалось бы, какая разница, а?! И как, интересно, он отреагирует на правду? Может быть, не захочет больше с ней разговаривать?

«Я маглорожденная», — написала она, и эта строчка очень, очень надолго задержалась на бумаге, не исчезая.