Ничего Особенного

Глава 40. "Солнце в глаза." (18+)

Саная (октябрь - ноябрь 2016)

Тонкий солнечный луч шаловливо скользнул в комнату, осторожно пробравшись в узкий зазор между тёмными шторами. Тихонько пощекотав по щеке, неторопливо добрался до глаз заставив зажмуриться. Попытавшись отделаться от него, я сонно пошевелилась, подумывая подняться и плотнее задёрнуть шторы. Моё неловкое движение породило недовольное фырканье прямо в ухо. В него что-то невнятно пробурчали и тёплая рука, расслабленно обнимающая талию внезапно ожила, уверенно возвращая меня на исходную позицию, крепко прижимая к сильному мужскому телу за спиной. Тихонько вздохнув, пришлось смириться, подставив вредному лучу ухо и чувствуя, как разбегаются по спине мурашки от едва ощутимого дыхания в шею. Замирая, я прислушалась. Прислушалась к тому что разгоралось в душЕ. Было ли это счастьем? Не знаю… Скорее, было похоже, словно я вернулась домой. Похожее чувство накрывало в детстве, когда после долгих месяцев в интернате, наконец оказывалась дома, в объятиях родных, чувствуя любовь, заботу, безопасность… Хотя… может это и было счастьем?

Сон категорически бежал прочь, сваливая всё на солнце и оставляя наедине с воспоминаниями о вчерашнем дне.

О нашем обеде, на широкой, уютно зелёной террасе ресторана. О том, как где-то между супом и кальмаром в кляре я сказала: «Прости, что не прилетела в Лондон». О том, как он ответил, что и не думал обижаться, ласково сжав мои пальцы. Врал конечно, но я сделала вид, что поверила. Ближе к десерту, среди легкомысленной болтовни Барни вдруг посерьёзнел.

- Знаешь, я ТАК скучал! - выдавил, пристально заглянув в глаза.

- Я тоже! - ответила на его взгляд.

В парке, куда мы забрели после ресторана, оказалось многолюдно. Многочисленные детские площадки кипели движением и оглушали гвалтом, когда мы проходили мимо, время от времени ненадолго зависая возле них, зачарованные этой бурлящей энергией и детским смехом.

Полюбовавшись на искрящуюся на солнце гладь небольшого озера, перешли на другой берег по симпатичному горбатому мостику. «Идём, покажу тебе места, где проболтался всё детство!» - потянул он за руку, увлекая под пушистые кроны деревьев.

Спортивные площадки для крикета, футбола и ещё каких-то игр, обильно раскинулись перед нашими глазами заканчиваясь зелёной оградой далеко вдали. Не смотря на дневное пекло люди на площадках двигались бодро, бегом передвигаясь по плотному насту и громко крича. «Здесь я провёл большую часть детства и юности, играя до темноты с приятелями в футбол или крикет, а потом мы пили пиво и дурачились под вон теми деревьями. Ох и влетало мне потом дома!» - махнул Барни рукой, смешно морща нос на солнце.

Приветливая тень зелени осталась за спиной, позволив обжигающему солнцу моментально нагреть макушку до температуры закипания. Испугавшись, что голова взорвётся как попкорн в микроволновке я перехватила проходящего мимо продавца головных уборов. Из обилия кепок, шляп и бондан, болтающихся на конце длинной палки, выбрала себе модную шляпу из соломки, похожую на мужскую, а Барни чёрно- белую кепку с надписью «Супермен». Нахлобучив ему на кудри, полюбовалась: «Тебе идёт!»

- Считаешь, я похож на Супермена? - лукаво поинтересовался он.

- Ага, одно лицо ! - поддакнула я, поправляя козырёк. – Осталось летать научиться…

- Не всё сразу, детка. - подмигнул он, загадочно добавив. - Давай-ка пока поучим летать тебя!

- Эй, куда?! – не успела сообразить, что происходит, как оказалась перехваченной поперёк талии и стремительно оторвалась от земли. – Поставь, где взял! Барни! Слышишь! - пыталась образумить гада, но уже через минуту ахнула, оказавшись усаженной на высокие деревянные качели, примостившиеся на самом краю спортивной площадки.

- Нет!! Не смей! – пыталась остановить произвол, но качели уже взмыли ввысь, унося в растаявшую под горячими лучами бледную лазурь неба. В который раз посетил вопрос: «Нет, ну я ему персональная игрушка что ли?». Ответить себе на него не успела, задохнувшись от ужаса и восторга одновременно. Здорово! Это было здорово!

Я летала, крича и смеясь так громко, что живот свело болью.

- Не прощу тебя! – пообещала ему в нагло смеющуюся физиономию, когда качели остановились и я попыталась удержаться на нетвёрдых ногах. На что получила смачный чмок в щёку.

- Солнышко, ты такая красивая, когда злишься! Ну не дуйся! Хочешь куплю шоколадку?

- Ха, думаешь отделаться так просто?! - сердито фыркнула в ответ, поднимая с земли слетевшую шляпу. – Ну уж нет, Собти, за все мои муки с тебя как минимум ужин!

Трогательно сложив брови домиком, с трагизмом каящейся Марины Магдалины, нахал прихватил мою ладонь.

- О нет, только не опала! Готов искупить вину!

- Кровью? - уточнила я, пряча улыбку.

- Не, ну не так радикально. Пойдём, я знаю одно классное местечко в квартале отсюда.

Вечер уже удлинил тени и смягчил солнечный жар, когда позади остались последние парковые заросли.

До того «классного местечка» мы так и не добрались. Не помню, как разговор свернул на его номер в отеле. Честно, честно! На мой вопрос, почему остановился там, а не у родных, Барни как обычно неопределённо пожал плечами, привычно сливая неприятную тему.

« Ну, в гостинице тоже неплохо – четыре звезды, места дофига, кровать мягкая, кондей опять же, все дела…» - расписывал он мне достоинства своего жилья, незаметно свернув рассказ предложением поужинать у него в номере. Ясно – за дурочку меня держит! Конечно, немного подумав … я согласилась. В конце концов - у него был кондиционер.

Симпатичные белые коробочки с китайской едой, что мы купили по дороге в отель, так и остались не распакованными, сиротливо валяясь в пакете на гладкой плитке номера, у самых дверей. Там, где их уронили вчера. Жалко, конечно, но ход до них так и не дошёл. Как так получилось сообразить я не успела, как впрочем и вспомнить сейчас в деталях всё, что случилось вчера вечером. Меня просто снесло его напором и желанием, словно податливую куклу, закрученную в торнадо происходящего. Это было как на тех качелях - безумно и счастливо. Первый раз всё было так быстро, что я запомнила только будоражащую судорогу нашего дыхания, горячие губы, отчаянно прильнувшие к моим и его, полностью поглотившего меня. Каждый его вздох, каждый взмах ресниц над затуманенным взглядом, каждое его прикосновение было любовью, нежной, сладкой, такой влекущей. Отказать этому было немыслимо. Его было так много, рядом, вокруг, внутри, что оставалось лишь раствориться в этом жарком дурмане.