Ника - значит победа

1

Ты меня не упускай из виду

И одну не отпускай из дому.

         Даже если затаишь обиду,

Ни за что не отдавай меня другому.

В. Лесовская,

«Я буду твоей тайной»

В темноте можно было проехать мимо, ни в одном окне, конечно же, света не было, да и фонарей поблизости не наблюдалось.

Но я не проехала. Несмотря на то, что бывала здесь нечасто. В детстве тетка иногда брала меня к себе на каникулы, а в более старшем возрасте приезжала я сюда гораздо реже…

Даже странно, почему она решила оставить дом мне.

Впрочем, детей у нее не было, а к моему старшему брату тетка всегда относилась прохладно. Видимо, потому что мальчик, во мне ей нравилось видеть дочь.

Хотя нужно сказать, чувство это не было действительно глубоким… Домой тетка отправляла меня всегда с видимым облегчением, даже в детские годы я понимала, что тетка от меня устает, впрочем, как и от людей вообще. Она любила одиночество.

Одиночество – это то, от чего мы бежим, и то, чего нам не хватает так часто…

Ничего. Скоро я получу свою порцию одиночества. Большую порцию одиночества, такого тягучего и густого, хоть ложкой ешь. Во всяком случае надеюсь на это.

Я оставила машину у ворот, прошла в сумерках в дом. Вещей у меня было с собой немного, торопясь, я просто покидала все, что попало под руку, в две большие сумки, доставшиеся мне в качестве приятного бонуса к покупке в одном книжном интернет-магазине.

Еще в то время, когда я запоем читала по книге в день. Классику, современную литературу, нон-фикшн – все подряд.

Читала, чтобы забить чем-то голову, чтобы отвлечься, чтобы не думать о своей семейной ситуации в той объективной реальности, с которой я ничего не могла поделать…

А потом эта таблетка перестала работать.

Может быть, требовалось что-то посерьезнее.

Но я не стала искать.

Просто уехала.

В доме было так же холодно, как на улице, ничего удивительного, конечно, но после привычного комфорта городской квартиры это неприятно поражало.

Ужасно хотелось согреться. И выпить чаю. Горячего. С сахаром, которого я себе почти не позволяла.

Я поставила сумки на старый продавленный диван и пошла за дровами. В темноте, почти наощупь…

Долго мучилась, пытаясь открыть ключом сарай, у осторожной тетки даже дровяник был на замке.

Впрочем, возможно, осторожность и предусмотрительность – не такие уж и плохие качества. Ведь именно благодаря им наследство перешло ко мне в положенный срок, без всяких проволочек. Все документы были в порядке, да и сам дом содержался в приличном виде.

И никогда тетка не попадала в такое положение, как я…

А, что толку лить слезы о пролитом молоке.

Тетка – это тетка, а я – это я. И то, что применимо к ее жизни, мне не подходило вовсе…

Я трижды ходила за дровами, пока у печки не образовалась целая гора. Открыла заслонку, достала из буфета спички… Надрала бересты на растопку.

Огонь занялся сразу, и я подумала, что это добрый знак.

Может быть, все еще будет хорошо?..

Надежда – глупое чувство.

Но она всегда умирает последней.

Растопив печь, я пошла за чаем. За продуктами я планировала съездить завтра… Но здесь были минимальные запасы: крупы, макароны, сахар…

Включив электрочайник, я вскипятила воду. Есть не хотелось…

Так же, как и вчера.

Так же, как и на прошлой неделе.

Я сидела на диване, пила чай, периодически подкладывала дрова. На автопилоте, бездумно зашла в вк, ничего нового там не было. Вернее, было – не было интересного.

Еще одно бессмысленное, невротическое действие. Только доказывающее в очередной раз, в каком паршивом состоянии находится на самом деле моя психика.

Дом прогревался медленно. Не раздеваясь, я закуталась в одеяло. Нужно попробовать заснуть… Черт с ней, с печкой… Пусть горит, сколько влезет… Не буду ждать…

Но сон не шел. Он покинул меня уже месяц назад; кажется, именно столько я нормально не спала.

Не помогла ни дорога, ни новое, свободное от тяжелых ассоциаций место. Словно черная туча, навалились мысли, все эти бесполезные, бессмысленные раздумья о том, что было бы если, что делать и кто, собственно, виноват…

Глупая, глупая Ника.

Мама дала тебе имя, которое значит «победа».

А ты проиграла.

Зафейлила все, что было можно.

И пришли слезы. Тихие, горькие слезы без рыданий и истерического заламывания рук. Они не приносили облегчения. Они ничего не меняли.

Но я просто не могла держать их в себе.