Село, куда она попала по распределению после окончания педагогического училища, стояло прямо на федеральной дороге. Она буквально разрезала село на две части. Зато автобусов, едущих в областной центр, он находился в двадцати пяти километрах от села, было достаточно много. Поэтому она позволила себе остаться актрисой областного театра юного зрителя и почти каждый вечер ездила на репетиции.
А вот сегодня она опоздала к автобусу, на котором рассчитывала приехать в город вовремя. Однако выглядела она достаточно привлекательно, поэтому охотников подвезти всегда было более, чем достаточно. Да и времена были такие, когда этого можно было не опасаться. Он представился Владимиром Ивановичем и оказался очень даже интересным собеседником. С большим интересом расспрашивал её и о театре, и о школе, где она работала, да и о себе рассказал. Теперь она знала, что он строитель производственных предприятий, и здесь строит сейчас птицефабрику, поэтому каждый день дважды проезжает мимо села: из города на объект и назад.
Вечером следующего дня в комнатку, которая ей была выделена на проживание на территории интерната, где она работала, прибежал ученик: «Вас директор вызывает!» И что это ему взбрело на ночь глядя?
В кабинете директора сидел Владимир Иванович.
- Что ж это вы скрыли от меня, что ещё и в театре играете? – встретил её вопросом директор, - пусть самодеятельном, но, ведь, это интересно! И мы всегда поддержим такое рвение к жизни.
«Да, но при чём здесь Владимир Иванович?» - чуть было не произнесла она вслух.
- Если бы вы сказали, что у вас сегодня важная репетиция, я бы не стал вас загружать, - продолжал директор, - даже неловко перед вашим режиссёром, который вынужден был в результате искать вас по деревням.
Она подставила под нижнюю челюсть руку, чтобы та не отвалилась от удивления.
- Ну, вот, Владимир Иванович, вам ваша актриса. Надеюсь, что с утра вы всё-таки будете как всегда на уроках, - последнюю фразу директор произнёс уже в её адрес.
- Ты что это удумал-то? – уже во дворе школы она обратилась к своему новому знакомому, даже не заметив с какой лёгкостью она перешла на «ты».
- Ну, а как иначе-то я мог тебя найти? – так же непринуждённо Владимир Иванович позволил себе обратиться к ней, как к старой и доброй знакомой.
Она пригласила его зайти к ней в её комнатушку, немного смущаясь того, что вместо обоев на стенах её были росписи маслом, сделанные ею самой,( её рвение к жизни проявлялось и в живописи), и всякие надписи, которые сопровождали её в жизни.
Первую надпись, которая замысливалась как последняя, была на двери изнутри: «VALE!»
- Это что же означает? Не успел зайти, уже – вали?
- Для некоторых так. Ну, а для других это латинское слово означает «будь здоров!» или «прощай!»
А вот натюрморт с шампанским на стене перед столом ему очень понравился. Он достал из портфеля своё шампанское:
- Это в дополнение! Но сначала можно я тут всё рассмотрю и перечитаю? А кто этот старик с гитарой?
- Это копия с работы Пикассо. Голубой период. Неужели, незнаком?
- Ну, не все же такие продвинутые, я же просто строитель. Пусть инженер, но по музеям не хаживал... Ну а петух-то этот громадный здесь почему?
- Потому что топтать меня можно только ему. Я предупреждаю об этом всех, кто ко мне приходит.
- Но, ведь, это же можно двояко понять.
- Двояко и намекаю.
- А почему вместо ковра буквы?
- А какие буквы? Видишь?
- О, Т, Н, Е… И всё… Странно. Это что-то значит?
- Да. Здесь, если постараться, можно сто пятьдесят восемь раз прочесть «он не тот».
- Почему?
- Потому что «того» встретить не просто.
- А вдруг, я – тот?
- Поживём, увидим.
- И что будет, когда ты убедишься, что я – тот?
- Вместо буквы «е» напишу «о». Получится фраза «но он тот».
- Значит, надо купить новой краски. Скоро будешь менять свой «коврик», - самоуверенно заявил он и продолжил читать надписи на стенах, -- «Не жизнь, а сплошная дорога» - часто ездишь в город?
- Достаточно часто, чтобы это утверждать.
- А это как прочесть?
- CARPE DIEM – карпе диэм – «срывай день», лови момент то есть. Из Горация.
- Ты меня пугаешь.
- Да что уж там! Давай лучше попробуем твоё шампанское.
- А знаешь, я понял, кто ты. Вот поэтому ты такая необыкновенная.
- И кто же я?
- Ты – волшебница.
Так они и подружились. Потом всё больше и больше привыкали друг к другу и, наконец, сблизились настолько, что подали заявление в ЗАГС. Он называл её только волшебницей, и даже «моей волшебницей». Она часто стала бывать у него дома, спросила как-то, отчего он не сделает ей дубликат ключей, он сослался на занятость, и тогда она решила сделать ему сюрприз в своём духе.
Купила вставной замок. Точно такой же, как в его квартире. И однажды, когда была там, воспользовавшись его отсутствием, с помощью пары отвёрток заменила замок. Конечно, это мужских рук дело, но её такие мелочи никогда не останавливали, если ей хотелось преподнести сюрприз. Даром, что волшебница! Потом она подменила незаметно в его связке ключ от старого замка на новый. И стала ждать того дня, для которого и совершила все эти действия с замком. Это был день его рождения.
В те времена сотовых не было. Договориться о встрече с разбегу было непросто. А заранее она извинилась, что не сможет быть в будний день в городе и предложила отметить день рождения в субботний день. На том и согласились.
Но сама же, пораньше освободившись от всех школьных проблем, приехала в город, купила всяких вкусностей к столу, свечки, разноцветные шарики и пришла со всем этим к нему днём, пока он был на работе, открыв дверь своим ключом.
Прибралась, что немаловажно для холостяцкой квартиры, приготовила ужин, украсила стол, зажгла свечи, подвесила шарики и стала ждать. Только что-то он задерживался… Вдруг да он празднует сейчас где-нибудь в ресторане с мужиками? Придёт поздно… Пьяный… Да. Сюрприз какой-то у неё получается не тот…
Было уже часов одиннадцать вечера, она совсем уж было расстроилась, но тут из-за окна стали раздаваться голоса подвыпивших людей. И как ей показалось… Она выглянула в окно… Да! Точно! Это он там, а с ним его друг и… какие-то две девушки…
Она подвинула холодильник так, чтобы между стеной и им было место для неё, спрятаться решила. А чтобы на кухне никто не смог включить свет, вывернула лампочку и тряхнула её, чтобы сбросить вольфрамовую нить. Теперь, если и попробуют включить свет, то не получится, а в темноте её не увидят.
- Ничего себе! Какой сюрприз! Что ж ты, Володечка, не сказал, что дома у тебя лучше, чем в ресторане?! – визжали девушки.
А Владимир Иванович ходил по квартире озадаченный: «Ничего не понимаю… Ничего не понимаю…»
- А что тут понимать-то, - обратился к нему его друг, - потом разберёшься! А сейчас – к столу, господа!
Она сидела за холодильником, прислушивалась к тому, что происходило в соседней комнате и всё больше понимала: коврик над её кроватью останется без изменений. Потом ей всё это надоело и она решила завершить вечер сногосшибательным акцентом.
Раздевшись до гола, она взяла в руки одну из свечей и появилась в комнате с гостями, немало их удивив и напугав. В полной тишине прозвучал только приглушённый голос Владимира:
- Волшебница?!...
- Что же вы остановились? Праздник продолжается! Володечка! – передразнив соперницу, обратилась она к Владимиру Ивановичу, - я ещё не умею телепартировать одежду, дай мне, пожалуйста, хотя бы простынь…
Он молча подал ей первое, что попалось под руки, гости выскочили в прихожую и в панике стали собираться.
- Куда же вы? – она вышла к ним, - всё только начинается!
Но гости продолжали молча одеваться.
- Милый, проводи гостей! Проводи! Я настаиваю. Посади в такси и убедись, что уехали!
Они вышли, а она бросила на диван тряпку, которой прикрывалась, быстро оделась, вышла, заперла дверь, написала на ней мелом «VALE!» и поднялась на этаж выше, чтобы не столкнуться с Владимиром. Он зашёл в квартиру, она вызвала лифт и без сожаления уехала.
Дома она достала краску, которую приготовила, чтобы исправить надпись на «ковре» и крупно и красиво написала на самом видном месте: «Никогда не делай не тому сюрпризов!»