Николь. Душа для демона

Пролог

...Небеса не дают второго шанса случайно.
Его дарят лишь для того,
чтобы что-то изменить в своей судьбе.
Или в судьбе кого-то еще.

ПРОЛОГ

Бессвязные стоны разлетались на миллионы осколков и таяли на ветру. Пронзительные редкие вскрики вспарывали пасмурный воздух до самых облаков.

В двадцати шагах от мрачного замка сверкнула арка портала, выпуская высокого мужчину. Сердитый ветер врезался в широкую спину, взметнул полы плаща и швырнул гостю в лицо жалобные стоны, подхваченные у замка. Мужчина вздрогнул и нахмурился от тягостного предчувствия. Слишком знакомыми показались женские рыдания. Он закрыл портал и поспешил к замку. Парадный вход, каменные ступени, дубовые двери. Ну же, быстрее. Отмахиваясь от учтивых рук дворецкого, он рявкнул:

– Где?

Старик поклонился и засеменил к невзрачному проходу, ведущему в крыло прислуги. Мужчина двинулся за ним. Опустевшие коридоры гулко гремели под его тяжелыми сапогами и словно не замечали шелестящие шаги дворецкого. Джантар Юндай по прозвищу Демон шел навстречу женским стонам, надеясь, что там кричит не она, не его сьяринта.

Увы. В полутемной душной комнате, на влажных простынях вздрагивала и бессильно выгибалась его хрупкая драгоценность. Обнаженная и растрепанная, она то невнятно стонала, то пронзительно вскрикивала. В неверном свете чадящих свечей тускло блестела ее кожа, покрытая пленкой пота, влажные пряди сьяринты беспомощно цеплялись за лоб и виски.

По углам стояли чаши с водой, в которой плавали листья священной каливы. На стене прямо над изголовьем был нарисован узловатый знак шисарн, призванный оградить жилище от демонов – в этой комнате бестолково пытались изгнать бесов, вместо того чтобы оказать настоящую помощь.

Джантар досадливо скривился и шагнул к кровати. Подхватил дрожащую сьяринту, закутал в теплый плед и процедил сквозь зубы служанке, которая незаметно шептала молитвы в углу комнаты:

– Найди своего господина, татка, пусть придет ко мне.

И вынес драгоценную ношу из темного полуподвального помещения, в котором даже дышать было нечем. Не чувствуя тяжести в руках, не видя ничего вокруг, он взлетел по лестницам и ворвался в свои покои, в которых разжигали камины и спешно наводили порядок.

– Потерпи, потерпи, – прошептал он и внес ее в умывальню, где татки уже наполняли чугунную ванну чистой водой.

Джантар усмехнулся. Такие проворные и исполнительные, они моментально наполнили его комнаты теплом заботы. Новые простыни, свежие полотенца, горящие камины. Все, чтобы угодить нежданному господину с дороги. Привычная рутина им давалась легко. Но перед новой задачей они беспомощно топтались, как сломанные куклы, не способные проявить сообразительность. Лишь нелепые попытки изобразить деятельность в виде суеверных ритуалов.

Где Мансей? Почему ей до сих пор не дали сонного молока? Словно глупые сороки, татки блестели своими любопытными черными глазами и ожидали его приказов. Совершенно не умеют думать.

Джантар сердито сжал зубы, раскутал всхлипывающую сьяринту и опустил в воду. Одной рукой он придерживал ее за шею, не давая захлебнуться, другой доставал из поясной сумки белый флакончик в пеньковой обвязке.

У любого воина всегда есть с собой лучшее средство от боли – сонное молоко, которое затуманивает разум и позволяет отключиться от боли в теле. Правда, плата за него большая – с каждым разом возвращаться все сложнее и страшнее. Реальность становится чуждой и ранящей, а края забвения заманивают притягательной сказкой, туманя разум. Спасительный и разрушительный наркотик.

Открутив большим пальцем крышку, он поднес флакон ко рту сьяринты. Всего несколько капель. Для нее достаточно.

Джантар мягко обтирал ее тело губкой, наблюдая, как боль уходит из нервных сплетений, отпускает свою жертву из раскаленных тисков. Размягчились черты, разжались кулаки. Дыхание стало спокойнее.

– Как давно она в таком состоянии? – спросил он у оставшейся татки, замершей на коленях у двери.

Та испуганно шевельнулась и поклонилась, касаясь лбом каменного пола:

– Несколько часов, господин, – раздался тихий ответ.

Джантар удивленно перевел взгляд с татки на расслабленную сьяринту. Быть такого не может! Он достал безвольное тело из воды и понес ее в спальню, где щедро разливал тепло разожженный камин.

– Помоги, – велел он татке. Та поклонилась и сноровисто принялась обтирать побледневшую кожу сьяринты пушистым полотенцем. Пока они возились, в комнату вошел грузный мужчина, едва стоявший на ногах. От него дурно пахло дешевым пойлом. Он обвел комнату мутными глазами и насмешливо взглянул на Джантара.

– Примчался, значит, – неопределенно покачал он рукой в воздухе и, шатаясь, двинулся обратно в гостиную. Уверенно, хоть и неустойчиво, мужчина подошел к бару. Сейчас Джантар начнет ругаться, как пить дать. Самое время налить рюмочку, решил Мансей, цапнул самую дорогую бутылку и плеснул себе из чужих запасов.

– Всё, брысь, – раздраженно мотнул головой Джантар татке. Он был зол на нее, на всех ее «сестёр». За то, что безропотно жались по углам и позволили его сьяринте кричать от боли, обкуривая своими бесполезными травами. Суеверные овцы!

Он нежно провел пальцами по безупречному лицу своей сьяринты, прислушался к ровному дыханию и вышел из спальни. Прислонился спиной к стене рядом с проходом, чтобы при необходимости видеть фигурку в постели, и мрачно оглядел Мансея.

Нет безобразнее зрелища, чем воин, потерявший голос крови. Дядя, живший в восточном замке с разрешения старшего своего брата, отца Джантара, был омерзительно пьян. В грязной засаленной одежде, с немытой спутанной бородой, он вызывал отвращение. Разве человек, не следящий за собой, может научить уму-разуму стайку глупых служанок?