Нина

7

Петр встревожено посмотрел на Нину. Неужели и у нее проблемы? Но она улыбалась:

– Ой, у меня сегодня Сеня сочинение писал.

Сеня был ее любимчиком. Из тех, кто хочет учиться, хотя соображает туго. Нина говорила, что ради таких есть смысл преподавать несмотря на то, что остальные дурака валяют. Ничего, со временем начнет соображать. Петр спрашивал у нее, что она будет делать, если никто в классе не пожелает учиться? Где тогда брать смысл? Он шутил, а Нина огорчалась и возмущалась, что педагогика – не армия. Это же дети. С ними работает понимание. Ласковое слово. Педагогический подход, в конце концов!

– Я отсадила его за отдельный стол, дала лист разграфленный и промокательную бумагу.

Нина привезла с собой старенький потрепанный бювар. Однако в нем хранилось целое сокровище – стопочка первоклассной писчей бумаги и немного промокательной. Нина считала, что результат итоговой работы должен приносить удовольствие и ученику, и учителю. Поэтому просила выполнять ее на хорошей бумаге, без клякс и помарок, каллиграфическим почерком.

– Заметила, что Сеня на колени положил книжку. Из тех, что мы в классе читаем. Зачем – непонятно. Что и откуда можно списать по теме «Зима»? Подошла посмотреть, а он вздрогнул. Книга с колен упала. С грохотом! Очень хорошо слышно было - класс-то затих, выполняя задание. Что такое, говорю. А он смотрит на меня ясным взглядом – та ничого, Нина Ивановна, то у меня промокательная бумага впала. Ты представляешь? Промокашка упала! С грохотом!

Петр захохотал, увидев эту картинку как наяву, а за ним и остальные. Когда они отсмеялись, Яша спросил:

– Мама! Можно я не буду ходить в школу?

– Я-ша! – взмахнула руками Нина-маленькая.

– А что мне там делать с глупыми большими мальчиками, которые только и написать могут, что «наступила зима, замерзли лужи»? Мне скучно!

Петр взглянул на растерявшуюся жену и поспешил спасти положение.

– Яша, ты ведь не учиться в школу ходишь.

– А зачем тогда? – удивился Яша.

– Ты - помощник учителя, маме помогаешь.

– Это я помогаю, а он балуется, – встряла Нина-маленькая и получила пинок от брата, но, видимо, сонная была, сдачи не дала.

– Да-да, Яша, мне без будет тебя сложно преподавать, – подхватила обрадованная Нина.

Ночью Петр лежал и думал, как же это все невыносимо тяжело. Он пытался смириться с реальностью. Прошлая должность – протоколировал фактическое уничтожение крестьянства. Эта – выращивает коней для армии, против которой когда-то воевал. Вот бы заняться чем-нибудь нейтральным, пчелами, например. Парадокс: прогрессивный рамочный улей изобретен в России, но совсем не распространен здесь, забылся, пчеловодство по старинке бортевое. А немцы позаимствовали у русских и преуспели в рамочном пчеловодстве. Петр учился у них, чтобы вернуть рамочный улей в Россию. Вот бы организовать пасеку. Все бы его знания пригодились. Только кому сейчас нужен мед? И паек за него не полагается! Петр тяжело вздохнул.

– Петя, – взяла его руку Нина и прижалась щекой к ладони, – если хочешь – вернись на предыдущую работу. Ничего страшного, мы переживем эту зиму, кое-какие запасы есть. А там видно будет.

– Я что-нибудь придумаю, не волнуйся, – отнял он руку и погладил жену по голове. – Вот надо же, никогда никому ни на что не жаловался. Не привык. А тут все тебе рассказываю как на духу.

– А как же иначе? – удивилась Нина, – Мы с тобой одно целое. Господи, Петенька, лишь бы с тобой ничего не случилось!

И зашептала слова, которые помогали ему держаться, ради которых ему хотелось жить:

– Родной мой, любимый, ненаглядный!

Вернулся Ленчик, сын Акуловны. Не один. Привез с собой молодую бабу. Акулина Акимовна их и на порог не пустила. Кричала на все село, что у нее невестка уже есть. Или Ленчик выгоняет эту пришлую бл-дь, или нет у нее сына. Пускай кобелится дальше, а она знать его не хочет такого.

Ленчик пошел работать по «партийной линии», и угол ему выделили. Но он делал громкие попытки то примириться с матерью и заселиться в дом, то отобрать у нее хату «по закону». Первая жена ни во что не вмешивалась. Предпочитала держаться за спиной у Акуловны. А та души не чаяла во внучке. Лялечка с миниатюрными пальчиками выросла за эти два года в славную улыбчивую девочку. Ни отекшее личико, ни вздутый животик не портили ее обаяния. Ходить она от слабости еще не могла. Стояла обычно во дворе, покачивалась на кривых ножках, слушала, как «лается» бабушка. Акуловна укрывала приезжую со всею силой могучего русского языка. Но та оказалась не лыком шита, покрикливее и поголосистее самой Акуловны. И лексикон у нее был не хуже.

Вербилки смаковали подробности. Нина в ужас приходила, что творится все это безобразие у них под носом. На глазах у детей!

А тут пришел как-то Яша и, ухмыляясь, сообщил, что Ленчиковая жена беременна, соседи так говорят.

– Которая жена? – попалась на новость Нина.

– Та, что у Акуловны живет! – радостно поделился Яша. - Первая.

– Мама, я что-то не понимаю, разве может быть у человека две жены одновременно? – наморщила в раздумьях лоб Нина-маленькая.

– Ни-на! – замахала на нее руками мать. – Давай не будем обсуждать людей.

Петр ночью заметил ей, что лучше бы высказала свое мнение обо всей этой истории, а то вон у атамана даже перемирие с братом. Явно хочет вытащить подробности и обсудить.

– Ах, я не могу с детьми об адюльтере говорить, – смутилась Нина.

А Петр воспользовался ситуацией, чтобы постараться убедить Нину в своем решении:

– Это деревня. Все жители как на ладони. А в городе чего не захочешь – не увидишь.

Как только появилась возможность съездить в Харьков с бухгалтером, Петр поехал. Побывал он там несколько раз. Казалось, в городе легче затеряться в толпе, работы больше, а жизнь сытнее. Случайно услышал, что открывают метеорологическую станцию и набирают работников. Петр решил, что метеорологическая станция – место спокойное, и поинтересовался, не нужен ли там опытный дипломированный специалист в области сельского хозяйства.