Нина

Глава 9

Родители Нины жили в самом центре посёлка. А получилось это так. Когда в далёком 1940 году Мария вместе с детьми отправилась в далёкий и трудный путь, то был он очень тяжёлым. Сначала они ехали на телеге. Обозы шли ровными колоннами. А так как люди, покидая свои дома, старались взять как можно больше, то и груз был у всех не маленький. Поэтому, чтобы не перегружать лошадь, взрослые и дети постарше, шли пешком. На телеге сидели только маленькие дети и старики. И так они передвигались где-то с неделю. Потом их погрузили на поезд. Выдали несколько товарных вагонов. Вагоны эти были абсолютно не предназначены для перевозки людей. Здесь было очень холодно. Отопления здесь никакого не было. Кроме того, везде были такие щели, что многие люди так и не доехали до конечного места назначения. Ехали в страшной тесноте. Антисанитария, которая царила вокруг, ещё больше усугубила ситуацию.

Заболел Ефрем. И так как медицинского обслуживания никакого не было, то участь малыша была предрешена. Он умер. Когда на очередной станции проверяющие об этом узнали, то просто забрали его тело, сказав, что похоронят сами. Так поступали со всеми, кто не смог доехать живым.

Дальше ехали уже вчетвером. Чем дальше отъезжали от дома, тем холоднее становилось. На остановках Мария выходила и тайно, чтобы ненужные глаза не видели, обменивала на хлеб и другие продукты питания фамильные драгоценности. Так пришлось поступить, когда деньги закончились. И настал такой день, когда и драгоценности закончились. Дело в том, что бартер проводили просто грабительский. Так, за тот перстень, который Богдан ей подарил на день рождения сына, Марии дали только четыре булки хлеба.

Несколько суток ехали голодные. И тогда Нина достала свой медальон и протянула матери.

- Мама, обменяй его на хлеб.

И этого хлеба им хватило. Потому что до места назначения они всё же добрались. Живые. Почти все.

Выгружали их на железнодорожной станции в Кокчетаве.

И сейчас, когда они с Богданом ждали Нину, которая должна была приехать со своим женихом, она невольно вспомнила, как познакомилась со своим первым сватом.

Мария и дети вышли из вагона и стояли, кутаясь от холодного ветра. На дворе был конец апреля, а было такое чувство, что зима. Хотя снега и не было, но ветер был такой холодный, что пронизывал насквозь.

В это самое время к ним подошёл мужчина в форме и, узнав кто они и откуда, сказал идти за ним.

Пройдя немного, остановились возле лошади с телегой. Их встретил пожилой мужчина.

- Ораз! Принимай жильцов! – обратился к нему мужчина и, передав их в его руки, ушёл.

- Тебя как звать, дочка? – обратился к Марии мужчина.

- Мария меня зовут. А это дочери мои.

- А меня – Ораз. Да ты не бойся меня. Это все?

- Все, - уверенно ответила Мария.

- Ну, тогда домой? – сказал мужчина и принялся грузить их вещи на телегу. Увидев это, они стали ему помогать. А вещей у них осталось к тому времени очень мало. Дорога много чего у них забрала.

Когда всё было погружено, Ораз сказал:

- Давайте так: скажу сразу, что ехать нам далеко. А лошадь всего одна. Поэтому давайте, сначала две девочки будут ехать, потом ты, Мариям с маленькой девочкой, а потом я. Так и лошадь меньше устанет, и вы не измаетесь. А то видок у вас, как я посмотрю, не важный.

Так и сделали. Ораз говорил с сильным акцентом. Иногда Мария его совсем не понимала. А девочки её и тем более. Дело в том, что сама она русский то хоть и плохо, но знала. А вот дети – нет. Поэтому сейчас им пришлось туговато.

Так проехали они до наступления темноты. А когда проезжали мимо одной из деревень, Ораз сказал:

- Здесь родственники моей жены живут. К ним заедем, переночуем.

Никто с ним спорить и не собирался. Тогда-то Горбатюки впервые и побывали в казахском ауле. А так как приехали туда уже затемно, да и такие измождённые и усталые, что сильно и не поняли, где находятся.

Семья, принявшая их на ночлег, жила в небольшой землянке. Было их самих полный дом. Но вот и для Марии с детьми место нашли. И накормили их. А уже наутро они и смогли рассмотреть, где они собственно остановились. Это был самый обычный аул в его понимании, только жили люди уже не в юртах, а в обычных домах. У одних – тех, что жили позажиточнее, были добротные большие дома, а все остальные жили в землянках. И снова их накормили, и пожелания доброго пути выдали. Так и добирались они до конечного пункта назначения. На ночь останавливались у родственников Ораза, благо их у него было не мало.

- У меня десять детей, - сказал тогда он, - почти все уже семьи свои завели и разъехались. Только младший мой сынок со мной живёт. Мой Арман.

А когда они всё же добрались – спустя почти десять дней, то и поселились у Ораза.

Дом у Ораза был достаточно большой. Оно и не удивительно, если учесть, что строил его он сам. А так как детей было не мало, то оно и понятно. Теперь вот снова в его доме было полно людей. И были им рады.

Жена Ораза – Мариям (по-русски Мария), была женщиной в годах. Человеком она оказалась очень добродушным и отзывчивым. И она очень сильно Марии тогда помогла. И никогда не задавала лишних вопросов. Только в самом начале, когда только-только жить начинали они у них, однажды вечером, у печи, зашёл разговор. И тогда и начала было Мариям:

- Ой, бедные вы, бедные! Это как же судьба над вами измывается.

Ораз, видя, что слова рвут сердце и ей самой, и Марии, вмешался тогда:

- Чего ты, мать, причитаешь?

- А как же тут не причитать? Ты вот только представить, Ораз, что и нас могли бы вот так не только всего нашего добра лишить, но и из родных сердцу мест выслать?

- Не могу я себе этого представить. Я бы, наверное, без своей степи и жить не смог, - ответил мужчина и замолчал.

Как оказалось, родные Мариям в период коллективизации тоже подверглись раскулачиванию. И у них тоже всё забрали. Только вот самих их высылать из страны не стали, а просто заставили войти в колхоз. Так вот и жили они теперь.