Ночь

Курьер

Покинул мою
Маленькую хижину,
Посмотрел вокруг
И увидел всё то же –
Грядёт тёмная осень.

Рёдзэн-Хоси

Поднявшись по пяти металлическим ступенькам, Нэко оказался в переулке. Дождь закончился, через прореху в облаках была видна Сансара, по-другому – просто Кольцо. Тонкая серебрящаяся полоса, перечёркивающая небо. Он был там однажды. Помнил довольно долгий подъём на орбитальном лифте и чувство, когда что-то невидимое сжимает желудок. Стенки лифта, созданные из какой-то хитрой керамики, абсолютно прозрачны, шахта тоже. Нэко сжал поручень и часто дышал, закрыв глаза. Сила притяжения постепенно спадала...

... микрочип ему передал – весь в сером – улыбчивый человек, японец. Он глядел на Нэко снизу вверх. А над ними, у самой оси эклиптики сияли миниатюрные солнца, разбегались в стороны серебряные лучи.

– Впечатлены, Александр? – спросил мистер Грей. – Сансара – наше детище, но оно иногда пугает нас самих.

Нэко искал взглядом полоску горизонта, но её не было, и взгляд упирался в зелень, во все эти леса и парки, прореженные каплями водоёмов и сетью каналов, миниатюрные кубики зданий, взмывающие вверх, к самой оси, захлёстывающиеся там, в вышине, за край, опрокидывающиеся. Это словно помутнение. И Нэко, напрягшись, ждал, как какое-нибудь из этих озёр выплеснется.

– Да... – выдавил он, дышать здесь было очень легко, и голова кружилась. Но после невесомости, выворачивающей нутро, это было почти-что-счастьем.

– Многие, – сказал серый господин, смешно коверкая русский, – утверждали – такая конструкция вообще не может существовать, она нестабильна. Но они все там, внизу, а где мы?

– Да, – сказал Нэко, усаживаясь на деревянную скамейку.

– И знаете, Александр, зачем нам это? Ну, вам-то я могу сказать, вы друг, – японец распалялся всё больше. Очевидно, слушателей у него давно не было. – Там, внизу, весь этот греховный мир, вы ведь согласны – именно такой, он пожрёт себя, и очень скоро. Эпидемии, войны, наркотики... Ну, вы знаете. И когда он начнёт себя сжирать – мы откроем лифты! Представляете – новое общество, здесь, новая мораль и этика. Более гуманн-на...

Японец окончательно перешёл на родной язык. Потом, спохватившись, извинился.

– Но зачем это вам? Вы планируете брать мзду с этих «грешников»?

– Конечно. Мы не альтруисты, Нэко. Где был остальной мир, когда Токио исчез под землёй? Где они были, когда мы строили подземные колодцы, все эти муравейники, в тесноте и голоде. И там под землёй мы взрастили, понимаете, нашу мечту. Её чертежи.

Власть, Нэко, власть и слава – вот зачем стоит жить. Для вас, Александр, с супругой это, конечно же, будет совершенно бесплатно, мы с радостью выделим вам отдельную секцию, да и работа найдётся. Я, кстати, слышал, что у вас планируется небольшое пополнение. Примите мои искренние поздравления. Думаю, наше взаимное сотрудничество...

– К делу! – фыркнул Нэко.

– Простите, – японец смущённо поклонился, – вы отлично работаете, Александр, просто замечательно, настоящий мастер. Я это говорю не с целью польстить, это правда, иначе я бы вас сюда не пригласил. Вот!

В его ловких руках, будто прямо из этого орбитального воздуха, появился маленький пластиковый футляр. Вроде тех, в которых ещё носят разные побрякушки, подумал Нэко и моргнул. Коробочка не исчезла.

– Москва. Новая Бронная 10. Вас будут ждать.

– Что это?

– Вообще-то, будь на вашем месте кто-то другой, я бы сказал – «не ваше дело», – японец улыбнулся, – Но вам я с радостью расскажу. Фактически, Нэко, вы уж простите мою невольную фамильярность, это суперкомпьютер. Конечно, только основная его часть.

Он сделал лёгкое движение, и коробочка открылась: внутри на гладком белом покрытии чуть заметно посверкивал, похожий на соляной, кристаллик.

– Хм, – вздохнул Нэко.

Коробочка закрылась, и он осторожно принял её.

– Я очень на вас надеюсь, господин Коротков. Эта вещица должна попасть куда следует, но, понимаете сами, не туда, куда не следует...

Поднявшись, Саша кивнул.

– Удачи, мистер Грей.

– Мы переведём деньги через двое суток после того, как вы его доставите. И помните, постарайтесь быть в числе первых, когда мы откроем лифты.

– Что, уже скоро? – Нэко напустил на лицо сдержанную ухмылку.

– Очень даже, – улыбнулся японец, – Я бы вас проводил, но, к сожалению, совсем не переношу невесомости. Чуть к праотцам не отправился, когда покидал Хоккайдо на этом дьявольском лифте.

Он ещё раз поклонился и серым пятном исчез в зарослях. Нэко отлично понимал японца, и это его немного пугало. Мысли, что ему придётся подниматься сюда с Лизой и Кларой (они уже решили назвать малышку именно Кларой), Саша старался гнать прочь.

***

Выбравшись из переулка, он вспомнил, как два года назад точно так же вышел на Бронную. Микрочип, штуковина из коробочки, была благополучно доставлена щетинистому человеку в посеревшем лабораторном халате. Он пустил Нэко в квартиру – «заходите, заходите» – и проводил по длинному и замысловатому коридору на кухню. Похоже, раньше это была коммуналка. Под ногами шебуршала пыль. Нэко уныло думал – сколько её, должно быть, оседает в тапочках щетинистого. Это место – словно провал во времени, продолжил он мысль.

– Присаживайтесь, – и курьер уселся на ветхую табуретку перед застеленным красной в белую клетку клеёнкой столом, закинув ногу на ногу. Хозяин возбуждённо сверкал глазами, нависая над ним. Нэко устало расшнуровал ботинок и, под непонимающим взглядом человека, стал вытряхивать содержимое на стол.