Ночи Калигулы. Восхождение к власти

Глава XXVIII

  Лиловые сумерки мягко окутали Вечный город. Сеян возвращался домой, уставший от дневных забот.

  Жена терпеливо ждала префекта в атриуме. Сеян взглянул на нее с холодным отчуждением и, не говоря ни слова, прошел в сад. Тяжело опустился на мраморную скамью и обратил лицо к загорающимся звездам.

  Зашелестели можжевеловые заросли. Из кустов выбрался кот со странным именем Кефрен, и потерся мягким боком о ноги Сеяна. Префект опустил руку и погладил короткую бурую шерстку кота. Кефрен прищурил желтые глаза и довольно заурчал. Он был привезен Сеяну из Египта. И, когда с независимой грацией проходил по перистилю дома, то становился похож на кошачье божество, которому поклонялись в храмах его далекой родины.

  Сеян подхватил кота за мягкую шкурку и устроил у себя на коленях. Шею животного окружал украшенный бирюзой ошейник, с которого свисала серебряная пластинка с именем хозяина. Похожие пластинки позвякивали на шеях невольников Сеяна. Поглаживая белое брюхо Кефрена, префект грезил об императорском венце.

  Неожиданно кот насторожил чуткие уши.

  - Заслышал мышь? – усмехнулся Сеян, теребя кошачью шерстку. И тут же понял, что кота потревожила не мышь. Мыши не носят оружие. А до слуха префекта донеслось бряцание мечей.

  Элий Сеян вскочил со скамьи. Кефрен, слабо мяукнув, юркнул в кусты. Из сгустившегося сумрака появились преторианцы. Префект подозрительно всмотрелся в их лица – невозмутимые, плохо выбритые, знакомые и, одновременно, чужие.

  - Что вы делаете в моем саду? – высокомерно спросил он.

  Сеян привык отдавать приказы преторианским когортам. Привык видеть беспрекословное послушание. Но на сей раз солдаты не подчинились ему. Они обступили префекта претория грозной стеной. Зазубренные лезвия коротких мечей угрожающе сверкнули у побледневшего лица Сеяна.

  - Луций Элий Сеян! Ты обвиняешься в участии в заговоре против императора! – донесся из темноты металлический голос Макрона.

  Надменная усмешка искривила тонкие губы Сеяна. Он захохотал, и его надрывный смех вызвал недоумение у солдат.

  - Есть ли у тебя доказательства, Макрон? – насмешливо выкрикнул префект. – Я давно знаю, что ты метишь на мое место!

  Макрон, увязая сандалиями в рыхлой черной земле, подошел к Сеяну. Поднял тяжелую ладонь и наотмашь ударил префекта по лицу. Сеян дернулся в безуспешной попытке ответить на удар. И бессильно сник оттого, что преторианцы крепко схватили его за руки.

  - Доказательства есть, – зловеще заверил Макрон. – Помнишь некие любовные письма, написанные твоей рукой?

  «Вот и все! – обреченно подумал Сеян. – Десять лет я подсознательно опасался этого момента и надеялся, что он никогда не наступит. Ливилла, где ты хранила мои письма? Почему не уничтожила их? Твоя любовь обрекла на смерть меня, как и тебя!»

  Сеян перестал сопротивляться. Преторианцы, повинуясь приказу Макрона, тащили его в темницу. Струйка крови сочилась из разбитой губы. Не различая в темноте дороги, Сеян спотыкался и падал, до крови обдирая колени. И тогда ему чудилось, словно он падает в бездну, сияющую в черных глазах Ливиллы.

 

***

  Сеяна приковали цепью к стене в подземной камере Палатинского дворца. Медные наручники больно въедались в запястья.

  - Узнаешь это место? – полюбопытствовал Макрон, пристально глядя в посеревшее лицо Сеяна.

  Узник отрицательно затряс головой.

  - Здесь умер Нерон Цезарь, сын Германика, – криво усмехнулся Макрон. – Видишь пятна на полу? То кровь, вытекшая из его жил! Ты – виновник его смерти!

  - Император Тиберий поручил мне уничтожить сыновей Германика, – не теряя самообладания, ответил Сеян.

  Макрон обозлился. Ему захотелось увидеть страх в холодных, бесстрастных глазах узника.

  - Лжешь! – выкрикнул он и плетью хлестнул Сеяна по лицу. На смуглой щеке появился длинный ярко-красный рубец. Сеян вытерпел боль и презрительно усмехнулся.

  - А император не лжет, сваливая на меня собственные прегрешения? – едва слышно прошептал он. – Спроси у него, прихвостень!

  Макрон озлобился еще сильнее. Пнул ногой прикованного к стене Сеяна.

  - Оставим сыновей Германика, – зловеще заявил он. – Расскажи, как ты извел Друза Цезаря, сына императора Тиберия.

  Сеян молчал – угрюмо и тоскливо. Не мог ничего сказать в свое оправдание. Страсть к Ливилле? Разве она оправдывает убийство друга?

  Молчание Сеяна окончательно вывело Макрона из себя. Он распахнул тяжелую дверь и в подземелье ввалилась дюжина преторианцев.

  Сеян стонал, до крови кусая побелевшие губы, чтобы не запросить пощады. Его били, пинали ногами, кололи ножом ослабевшее тело. К рассвету бывший префект претория обратился в кровавое месиво. Он звал смерть, но смерть не приходила. Преторианцы были осторожны, и приложили все усилия, чтобы не забить Сеяна насмерть. Мучения становились невыносимы. Элий Сеян ощутил запоздалое сочувствие ко всем тем, кого он сам прежде обрекал на смерть. Теперь он знал, как тяжело умирать, когда смерть приходит преждевременно.

  - Признавайся! – звенел в ушах настойчивый голос Макрона.



Отредактировано: 22.08.2020