Ноль

Глава 2. Свежий воздух

Больничка, в которой я оказался, была вполне себе приличной, даже одной из лучших в городе. Империя, когда меня вырубило в капсуле, расстаралась на приличные медицинские условия. Не сказал бы, что место было суперэлитным для депутатов и иже с ними – такие больницы обычно располагались за городом. Меня привезли в ближайшее хорошее место – частную больничку в самом центре города у старого парка. Местечко было на удивление тихим и спокойным. Птички пели, скамеечки деревянные стояли, умиротворяюще шумели высокими кронами старые липы. Дивное место, учитывая, что в минутах десяти ходьбы отсюда оживленный перекресток и бизнесцентр.

Как-то сумел спрятаться этот парк в исторической части города за музейным зданием городской ратуши. Не тронули старые липы топоры, и это здорово. Выбравшись на свежий воздух, довольно улыбнулся солнышку и снующим по парку редким гуляющим. Людей здесь, кстати, было мало – в основном либо пациенты этой же больнички, либо играющие с шахматы старички-пенсионеры, которые жили в старых двухэтажках недалеко от центра. Ни бегающих спортсменов, ни мамочек с колясками, ни собачников в этом парке не было, ибо до ближайшей многоэтажки или спального района добираться на автобусе не меньше получаса.

Найдя взглядом свободную лавочку в конце тенистой аллеи, не спеша прогулочным шагом пошел к нужному месту. Усевшись, приметил двух интеллигентного вида старичков, которые, не нарушая медитативного молчания, позевывая, попеременно передвигали фигурки на шахматной доске. Меня это, если честно, улыбнуло. Логические игрушки и всевозможные загадки были моей слабостью. Мне с ними всегда было как-то проще, чем с людьми. К загадкам можно подобрать ключ, методику их решения и, приложив усилие, разгадать. С людьми такое не прокатывает.

-  Мухлюешь ты, Саныч, ей-богу мухлюешь… - как-то недовольно бурчал себе под нос один из старичков, то и дело зыркая на собеседника.

- Помилуйте, Петр Генадич, - театрально всплескивая ладошками, уверял старичка второй. – Это же шахматы! Как тут можно мухлевать! У меня что – лошади крапленые?!

- А может и крапленые!.. – распалялся, покашливая, тот, кого назвали Санычем. – Я пусть и ударился башкой, падая со стремянки, но соображаю ясно и прозрачно!

Я со своей лавки, наблюдая за этой парочкой, тихонько хохотнул от этой формулировки «прозрачно соображаю», но наблюдение свое продолжил. Хоть какая-то развлекуха! Не зря вышел из палаты!

Милая идиллическая картина играющих в шахматы пенсионеров на лавочке стала на моих глазах преображаться в дворовые разборки. Я пожалел, что рядом со мной не было сейчас бабулечки. Благодаря ее вмешательству, дворовые разборки, которые проходили на моих глазах, всегда становились чем-то особенным, чем-то новым... Не знаю, как бабулечка это делала, но у нее была какая-то особенная аура. Вот сейчас бы она, к примеру, наверняка подскочила к этим двоим и выдала что-то из разряда: «Ага, ага! Мухлюет! Я своими глазами видела!» или «Это проклятые шахматы! Те самые! Из костей, расстрелянных массонами большевиков!». Не знаю, что конкретно бы она сказала, но в сказанное мгновенно поверили бы оба деда. В этом плане у бабули талант…

- Петр Генадич, миленький, вы что! Таблетки свои забыли принять?! А-а-а-а!.. – трагически застонав, схватился за голову руками один из дедов, наблюдая как второй взмахом руки опрокидывает шахматную доску.

- Хоронись, падлюка! – прорычал буйный дед, сжимая руку в кулак, а у меня мелькнула запоздалая мысль вмешаться.

Бабулечка, конечно, не одобрила бы то, что я влезаю в чужую драку, но тут другое дело. Пенсионеры, больница… Мне кажется, достаточно просто сказать им быть благоразумнее.

Резким движением я поднялся со своей лавки, прислушиваясь к тому, как второй дед зовет на помощь:

- Эй, врача! Врача сюда срочно! С успокоительным!.. – отходя в сторону от своего буйного, махающего руками,  собеседника возопил дедок, и уже сам себе под нос пробубнел. – Это надо же как фатум сложился…

Фатум… В моей голове, как будто, что-то щелкнуло. Послушные ноги сразу же подкосились и я, удивленный собственным бессилием, рухнул обратно на лавку, с которой только что встал. Блин! Больно! Голова гудит…

Закрыв глаза, я болезненно сжал виски и вздрогнул, когда прямо в моей голове услышал звоночек оповещения системы. Эти звоночки я до этого слышал раз сто, но это все было в игре, в капсуле полного погружения! Вашу ж за ногу! Что со мной такое! Я что – двинулся?!

Боль, до этого резко навалившаяся на меня, так же резко и неожиданно отступила. Знакомый по игре женский голос в моей голове объявил:

«Загрузка Фатума – 3 процента»…