Номер 112m

Глава десятая, в которой Хейден ставят диагноз

Хейден никогда не смогла бы назвать себя спортивной. Мало того, ни в одном из видов спорта она не значилась, как преуспевающая, а соответствующие клубы отрекались от Хейден заранее. Но предстоящая игра в сёкбол стала заведомо особенной, мелькнула сначала вдалеке, будто случайно, а затем неожиданно вылетела во всей красе навстречу.
Мечта. Хейден, как никогда томилась в ожидании соревнований. Победа отошла на далёкий второй план, скрылась за ширмой радости. Куда ярче ощущалось желание стать частью команды, общего дела, прочувствовать всё напряжение и конкуренцию. И девушка сгорала. Сгорала от нетерпения и нелепой радости, заставляющей смеяться, прыгать, кружиться по комнате.

 Из команды Хейден исключили ещё до первой тренировки, конечно, по учительской инициативе. Поспешно, как ни в чем не бывало, кем-то заменили, замяли, сложившееся недоумение, и всё стало на круги своя. Мечта оборвалась, легко, как блекнут крылья бабочки, после мимолётного прикосновения; практически безболезненно. Кажется, Хейден начала привыкать к своим неудачам, и желание бороться отпало мгновенно. Руки сами собой опустились; она подчинилась этому течению событий, затянутая в круговорот невезения.

 Миранда72m ещё долго распиналась по поводу: "Всё, что не делает учительский состав - к лучшему, во благо будущего учащихся, их здоровья, правильных взглядов на жизнь и бла-бла-бла..." И сколько раз Хейден слышала подобное? Она просто стояла, сверлила взглядом пол, думала. Ком нечётких мыслей, перебивающих друг друга, заставлял ресницы слипаться.

Перед сном того же дня, Хейден, показалось, что одной капсулы будет мало. Рука сама собой повторно потянулась к уже полупустой склянке с лекарствами. Хейден в сухую проглотила синюю капсулу, щурясь от необъяснимого удовольствия, погрузилась в долгий вязкий сон. Явно ложный, слишком муторный, но все равно долгожданный, он с новой силой оплел разум, погрузив его в кромешный мрак.

 Последний понедельник весны ознаменовался появлением в жизни Хейден нового чуждого ритуала. Сразу по окончанию уроков, она обязана была посещать психотерапевта.

Медпункт встречал её молчаливо, запахом свежей краски, приятной духотой, и стоящей настежь парадной дверью. Медсестра, с которой староста столкнулась на входе, долго и с мученическим видом пыталась разъяснить, как дойти до нужного кабинета. В итоге, сама отважилась проводить Хейден, но та вежливо отказалась, мол, всё поняла, спасибо за помощь. Около пятнадцати минут девушка с самым беспризорным видом шастала по первому этажу, то и дело, её останавливали одни и те же любопытные врачи, спрашивали всё ли в порядке, нужно ли её куда-то провести. Судорожно открещиваясь от них Хейден продолжала двигаться вдоль бирюзовый стены в поиске таинственного кабинета.

 И вот он, с дверью из тёмного дуба с белой табличкой в серой окантовке и надписью "Психотерапевт". Хейден заметила его ещё из-за поворота, немного притормозила, не веря в увиденное. Для полной картины споткнулась, закатила глаза, и посильнее сжав в руке бордовую папку, приблизилась к двери. Староста остановилась, затаив дыхание, долго и сосредоточено обдумывала, что делать дальше. Казалось, нет ничего проще, чем постучать, но староста даже не решалась коснуться отполированной поверхности костяшками пальцев. Волнение? Нет, что-то более сильное. Вина? Только сама Хейден виновата в том, что стояла здесь.

...Вдох-выдох...

Пальцы стремительно оплели ручку двери, резко дёрнули её на себя, и кулак два раза с силой коснулся двери. Та с лёгкостью поддалась, совершенно бесшумно оторвалась от косяка, проплыла над полом, чуть ли не касаясь его.

- Можно войти...

Произнесла быстро, можно сказать выпалила и замерла, прислушиваясь к собственному дыханию. Сквозь образовавшуюся щель виделась добрая половина кабинета. Хейден видела его уже во второй раз. Мятно-зеленые стены, светлые паркетные полы, холодное освещение. Мебель совсем новая, выполненная из одного материала: письменный стол, книжные шкафчики, до отвала забиты документами. Был ещё аккуратный диванчик рядом с миниатюрным журнальным столиком, тоже под сталь мебели и интерьеру - в постельных, белых и зелёных тонах.

- Да, конечно, проходите.

Ответ не заставил себя ждать. Хейден уверенно шагнула внутрь, прикрыв за собой дверь. Из-под подошвы бордовых ботинок недовольным скрипом отозвался паркет, и девушка от неожиданности попятилась. Сидящий за столом мужчина глянул на неё исподлобья. Он сидел, опираясь локтями о стол, скрестив пальцы, поддерживал ими подбородок.

- Хейден, если не ошибаюсь? - психотерапевт смотрел на девушку пусто, уставшими глазами.

 Хейден тут же кивнула, одновременно нервно сглатывая.

- Ваша карта...?

- Мне сказали здесь, - перебила она.

- Проходите, садитесь, - врач указал на диван.

Психотерапевт с тяжелым вздохом поднялся со стула, немного размял шею, так что захрустели кости, зажмурился, словно спросони, после чего заметно оживился. С видом профессионала мужчина склонился над внушительных размеров стопкой карт. Пальцы скользнули по корешкам и с лёгкостью фокусника "изъяли" нужную.

Хейден тем временем устроилась на мягком диванчике, расположив у ног папку. 
На журнальном столике, староста заметила карманные шахматы. Гордо, каждая на своём месте сияли крохотные, покрытые лаком фигуры, бросались в глаза чёткие деления. Ни пылинки, лишь лёгкий блеск и новизна, а Хейден уже не могла оторвать глаз от шахматной доски.

- Вы играете? - спонтанно спросила девушка, немного улыбнувшись.

Врач, что-то сосредоточено заполнявший, отвлёкся от бумаг.

- Нет, не умею.

Хейден опешила, явно не ожидая такого ответа. И зачем тогда шахматы? Просто для красоты?

- А вы умеете? - психотерапевт отложил в сторону ручку.

Медленно двинулся в сторону Хейден, преступая с пятки на носок. Его пальцы плавно соскользнули со стола, стремительно опустились на спинку одного из рядом стоящих стульев.