Носители времени

Глава 10: До рассвета

Всегда ли выбор означает коренные перемены?
И каждый ли выбор, громко кричащий о своей значимости, действительно таковым является?

Мьон не знал ответа, равно как и никто из тех, кого он встречал в этой жизни. Однажды он сумел найти лазейку, когда вступил в орден и спас себя от бессилия, но за целых пять лет службы так и не нашел способа исцелить себя, как и не нашел ответов на самые простые вопросы о людях, семье и времени, которым он торговал. Сейчас весь смысл его жизни обесценился и свелся до простого выбора: ходить, сидеть на месте или умереть.

Ода проснулась вскоре после того, как ушел Сивис. Она долго лежала, вслушиваясь в тишину комнаты, и обдумывала очередной приступ Ауашера. Это был далеко не первый случай, но надо признать, что с каждым годом он становился все опаснее, и она думала, что его периодические вылазки в города вовсе не мирное знакомство с бытом людей. Женщина привстала, намереваясь взглянуть в зеркало и увидеть последствия, но остановилась, когда заметила острый взгляд Мьона.

— Он сбежал, верно?
— Надеюсь, — шепотом ответил мужчина, отводя взгляд. — Так значит, он действительно выпил часть твоей жизни?

Ода тяжело вздохнула. Её не удивляло то, что эльф в конце концов не выдержал и украл не маленький срок жизни, но ей было бы проще, если бы она узнала это сразу, а не провела несколько месяцев на костылях, мучаясь догадками, почему же даже орден не смог привести её в порядок.

— Да и это далеко не те пять лет о которых он сказал, — она взглянула на неглубокую рану от ножа в ноге. — Но какая теперь разница? Я мертва, привязана к башням и обречена ежедневно шляться по эфирным уровням, чтобы подчищать за особо деятельными торговцами.
— Почему не пошла в Каратели? Ты ведь любила путешествия.
— Потому что кто-то должен быть здесь, Мьон. Весь орден не может дружно бродить по свету, выполнять заказы и получать зарплату. Кто-то должен им её выдавать, лечить тех, кто пострадает, и оберегать их тайны.

Мьон замолчал, не в силах больше спорить на эту тему. Он намеревался найти хоть один повод обвинить Оду в её внезапном исчезновении два года назад, но не хватало наглости.

— Мне остаться в башне? — просил он полушепотом, зная, что Ода ненавидит такие вопросы.
— Выбор твой, свой я уже сделала.

Женщина встала с кровати и, прихрамывая подошла к постели друга.
Свеча давно догорела и единственным источником света была полная луна, на вид которой так удачно выходили огромные окна. Ода, как и многие маги хорошо видела в темноте. Она видела, как выпрямляется лицо мага, как сходит на нет его хмурый взгляд и как медленно уголки губ расплываются в улыбке.

Сейчас они оба ощущали себя безнадежно уставшими от недосказанности, простого незнания и разрушенных надежд. Они все два года разлуки с трепетом несли теплые воспоминания о жизни в Ваторе. О её разгульных вечерах в тавернах, грязном дожде в начале осени, о маленькой съемной квартире, что не знала порядка и покоя от деятельности двух юных магов и по совместительству торговцев временем.

Мьон попытался протянуть руку, но тело, как и раньше не слушалось. Он недовольно фыркнул.

— Это нечестно. Каждый раз, когда я хочу дотронуться до тебя, то либо не могу двигаться, либо тебя нет.

Ода пожала плечами. Она не считала, что так было каждый раз, так как в пьяном виде маг распускался как портовая девка, но решила не припоминать это сейчас, зная, что Мьон все равно ничего не вспомнит и начнет спорить.

— Как продвигается работа с протезами?
— Никак, — фыркнул он не желая даже думать о своем провале. — Я хочу живое тело, а не просто возможность шевелить им. Хотя сейчас эта неудача приобретает особенный оттенок, да?
— Не драматизируй. По крайне мере мы оба живы, всего лишь придется работать до самой смерти.

Мьон тяжело вздохнул. Он чувствовал себя совершенно уставшим и хотел лишь вернуться в Ватору, где была академия, обжитый дом и своя небольшая лаборатория. Должность Стража могла обеспечить ему редкую возможность изучать тексты и частично практиковать магию, но роль Карателя принесла бы ему практический опыт, который никогда может быть и не был указан в книгах. Одна его первая встреча с Волей в теле мертвец и знакомство с эльфом стоили того, чтобы без раздумий выбрать этот вариант, но сомнения всегда были частью характера мага.

— Может быть, теперь ты объяснишь мне почему сбежала тогда?

Ода слегка улыбнулась и взглянула на заходящую луну. Времени до рассвета осталось совсем немного.

— Помнится, из той квартиры был похожий вид, — желая избежать темы, ответила Ода.
— Но ты всегда жаловалась, что высотки портят весь вид, — с улыбкой припомнил маг. — И только в этом я был с тобой полностью согласен.

Ода не любила города, особенно такие большие как Ватора, но нужные люди способны украсить собой даже самые паршивые места на земле. Её рука сама потянулась ко лбу Мьона, чтобы убрать прилипшие к взмокшей коже локоны.
Мьон лишь прикрыл глаза, не противясь вычурно медленным действиям девушки и прекрасно понимая, что она не хочет ему отвечать.

— Неужели так сложно ответить? — прошептал он, когда Ода поцеловала его лоб. — Я целых два года не знал наверняка, жива ли ты.
— У меня нет ответа, — она присела на край кровати, повернувшись спиной к магу. — Все было в письме.
 — Именем Карша, — простонал он, вновь начиная хмурится. — Того вшивого письма было недостаточно! А ещё знаешь, что? Забери свой кортик, он мне пригодился и это была самое отвратительное, что я делал!

Ода закатила глаза, закрывая ладонью рот друга.

— Похоже меня окружают одни истерички.

Но Мьон на этом останавливаться не собирался, он больно прикусил пальцы девушки, и та рефлекторно отдернула руку.

— А ведь про эльфа ни слова не было! Ода, мы с тобой три года под одной крышей жили, но я совершенно ничего не знал, когда же ты даже фамилии моих прабабок знала и не кривись, время ответить за все тайны, леди Траоре!

Глаз дернулся. За мирной жизнью в башне Ода совсем позабыла особенности характера друга. Она скрестила руки на груди.

— Ну и чего ты хочешь? Извинений? Не вижу смысла. Тогда это было необходимо и будь у меня возможность это изменить, я бы сделала тоже самое.
— О, ну в этом я не сомневаюсь, — фыркнул маг. — Но я бы обрадовался и простому привет вместо крика.
— Ты тоже закричал!
— Потому что ты закричала! — отпарировал он.

Они надолго замолчали, тупо просверливая друг друга взглядом. Мьон сдался первый, вздёрнув подбородок, он демонстративно отвернулся к стене.

— На что я вообще надеялся, — фыркну маг, намереваясь поддеть совесть девушки.
— Действительно, на что? — Ода развернулась на кровати, слегка потеснив торговца. — Я умираю, Мьон. Мое молодое лицо заслуга того же Ауашера, хотя он никогда об этом и не говорил, но я знаю…и чувствую, что осталось не слишком много времени.

Мьон упрямо молчал, все так же уставившись в каменную кладку стены.

— Согласись, что тебе было легче в неведении, — она прикусила губу, стараясь болью придать себе уверенности. — Я скучала по тебе, но долг превыше чувств. Это то, чему меня научила смерть и орден, давший второй шанс. Возможно однажды, и ты станешь истинным серым гражданином, ну, а пока тебе здесь делать нечего. Стражем ты не станешь.
— А я все ждал, когда же ты это скажешь, — не без сарказма ответил маг.

Даже не зная о жизни стражей Мьон понял, что Ода не позволит ему остаться в башне. У неё всегда были причины уходить и не возвращаться, как собственно и у него. Но в отличии от Оды одиночество мучило его сильнее и отсутствие друзей, семьи и просто хороших знакомых угнетали все его положение.

Он увидел плотно сжатые губы, взмокшие от подступивших слез зеленые глаза и просто не мог не признать, что нет ни единой по-настоящему веской причины оставаться в башне.

Мьон устало вздохнул.

— Утром, когда смогу двигаться, я уйду с Сивисом, хотя теперь у нас с ним будут разные дороги, — он кинул взгляд на мерцающий змееподобный браслет. — Хорошее начало, видимо, пора заканчивать.

Ода взглянула на расцветающее в рассветном свете небо и кивнула.

— Похоже на то, — она наклонилась, ещё раз поцеловав Мьона в лоб и прилегла рядом, хотя для двоих кровать была слишком мала, но маг ничего не чувствовал, а Оде терпеть неудобство нужно было совсем недолго.