Новое логово

Медведь

Лес был наполнен запахами. Сухая хрусткая посеревшая листва, пересушенная земля, пыль, холодное рясковое дуновение с одного из обмелевших рукавов Великой Реки. Арс вдохнул полной грудью и недовольно заворчал.

Сегодня к этому удушливому, привычному духу примешивалась ещё одна струя. В его лес забрёл человек. Самка. Людей Арс не любил, как и все его сородичи, но эта самка пахла так, что Арс почти не обиделся на её вторжение.

Сладкая, возбуждающая смесь запахов мёда, кроваво-красной вишни и земляники будто обволакивала его глотку. Это было вкусно. И очень любопытно. Что эта самка забыла в тайге в такую рань? Солнце едва взошло, и холодный рассеянный свет только начал пробиваться через плотные кроны лиственниц и сосен, делая тайгу чёрно-белой и будто бы укутанной туманом.

Арс втянул воздух, пытаясь определить источник запаха. Нос мёрз слева, а значит, самка там. Обоняние у него было отменным, лучше волчьего, как бы они ни кичились. Арс знал – человеческая самка была довольно далеко. Что ж, если она успеет уйти – так тому и быть.

Арс подумал минутку и всё-таки двинулся в её направлении. Его тяжёлые когтистые лапы приминали хвойный опад и высохший мох. Густая бурая шерсть защищала его от острых сучьев. Несмотря на свой огромный вес, Арс двигался по лесу почти бесшумно. Он был дома.

Запах самки усиливался, Арс выбрал направление верно. На ходу он зорко осматривал свои владения и принюхивался: не вломился ли чужак на его территорию, не пахнёт ли откуда-нибудь ягодами или вкусными грибами.

Всё было в порядке. Он был единственным властителем в своём королевстве, пришельцев на его землях не наблюдалось. Лишь один тревожный запах раздражал чуткий нос Арса – запах вездесущей сухости.

Который месяц кряду стояла страшная жара. И без того скудный таёжный подлесок умирал, и это Арсу не нравилось. Влаголюбивые грибы и ягоды отказывались показываться из-под прошлогодней слежавшейся хвои, мхи пожелтели, некогда обильно плодоносившие кустарники сбрасывали листву.

Уже несколько месяцев Арс вынужденно питался только жёсткими травами, невкусными горькими кореньями и одуревшей от жары рыбой. Ловить мышей Арс считал ниже своего достоинства, а разорять беличьи схроны с орехами и вовсе себе не позволял. Арс берёг свои владения.

Арс помогал жившим на его земле зверям, как мог. Он расчищал запруженные ручьи, чтобы они могли питать сочную траву, которой лакомились лоси и олени, загонял мышей поближе к лисьей норе, где жила самка со щенками. Он знал всех своих зверей наперечёт, а они знали его.

А тут эта самка! Надо бы её припугнуть! Пусть ещё и своим расскажет, нечего здесь людям делать! Недалеко проходила дорога, и Арс и так едва мирился с редким гулом проезжающих машин, но раньше люди не позволяли себе останавливаться и выходить. Это была его земля!

Фех! Дух этой самки перебивал привычные течения ароматов его мира. Арс не знал, бесит его это или раззадоривает. Он ускорил шаг. По какой-то причине Арсу не хотелось, чтобы на эту самку наткнулся кто-то ещё.

Сегодня ветер был особенно сильным, Арс чувствовал это даже в лесу. Вершины деревьев раскачивались, стволы трещали. Лес был недоволен стоявшей большую часть лета жарой. Он изголодался и исстрадался по дождю.

Ветер выл в ветвях и нёс запах самки всё дальше и дальше. Арс был уверен, что уже весь лес в курсе того, что человеческая особь позволила себе зайти в тайгу. Её запах нарастал, стал почти видимым, извивался в воздухе, щекотал нос Арса, будто дразнил.

Арс понимал, что он уже совсем-совсем близко. Теперь он мог смаковать грани этого аромата. Сладкого, вкусного аромата самки, недавно прошедшей фертильный период цикла. Арс ещё не видел её, но уже мог с точностью сказать – самка была совсем молодой, не больше двадцати пяти зим. Она была здорова.

А ещё – на завтрак она съела поджаренный хлеб с вареньем и выпила чашку чая с мёдом. Отсюда и был этот медовый аромат, который пришёлся особенно по вкусу Арсу. Он чувствовал запах её одежды – приятную нотку хлопка и неприятную вонь синтетики.

Самка шумела. Она топала, шуршала опадом, ломала сучья и что-то тихо бормотала себе под нос. Она явно пробиралась по тайге без дороги, ломилась прямо как кабан. Совсем сумасшедшая. Арс ещё не мог разобрать слов, но уже различал приятный, высокий, нежный голос. Человеческая самка явно была недовольна.

Тайга не принимала её, она была здесь чужой и чувствовала это. В её голосе Арс слышал настороженность. Самка не умела ходить по тайге, не умела сливаться с ней, становясь единым целым с её душой. Она продиралась вперёд с грацией трёхногого слона.

Впереди было небольшое болотце, и, похоже, очень скоро самка выберется к этой прогалине. Арс очень надеялся, что она не полезет посмотреть красивые цветочки, что росли на этой поляне. Ему не хотелось слушать крики обречённой утонуть в трясине. Одно счастье, что по такому жаркому лету болотце здорово пересохло и теперь вряд ли могло проглотить незадачливую путницу. Изгваздается разве что.

Люди, а в особенности – человеческие самки, чрезвычайно не приспособлены к жизни. За это Арс их презирал. Он искренне не понимал, как такие хрупкие существа умудрились населить все материки планеты.

Впереди просветлело. Арс приближался к болотцу. С его стороны болото упиралось в большой каменистый взгорок, вздымавшийся над обманчивой изумрудной травой на такую высоту, что сам Арс бы не достал верхушку своими огромными когтями.

Запах усиливался, и Арс невольно ускорил шаг. Его гнало любопытство. Он несколькими мощными прыжками взобрался на кручу и обозрел представшую перед ним картину. Изумрудное око в обрамлении могучих чёрных стоящих стеной стволов было озарено холодным утренним светом, делавшим вид каким-то нереальным, нарисованным.

Вонючая чёрная болотная жижа была затянута плотным слоем ярко-зелёной ряски, кое-где сквозь неё пробивалась жирная невысокая трава. Неподвижно лежащие на поверхности коряги были густо покрыты влаголюбивым мхом, на них там и сям прорастали крохотные ягодные кустики.