Новый мир для Киани. Начало.

Глава 21

Шир

Это был богатый город. Охранники ходили в хорошей добротной одежде, да и двухэтажное здание тюрьмы не выглядело грязным и обветшалым. Мой опыт посещения тюрем был не богат, но тюрьма города Рохингер разительно проигрывала.

Заключенных здесь держали на первом и подземном этажах. Мне с Елем повезло, нас отправили в камеры, что располагались на первом этаже. Пройдя несколько постов охраны, нас завели в довольно просторное помещение, разделенное железными решётками на камеры. В них стояли нормальные койки, хоть и со старыми, но тюфяками. Нас предупредили, что кормят здесь два раза в день, и скоро принесут ужин, закрыв нас в камере, охранники спокойно ушли.

Я переглянулся с Елем. Не вязалась эта картина с тем, что описывала Киани. Охранники выглядели вполне вменяемыми, выполняли свою работу спокойно и без крика. Жажды власти над нами мы не заметили. Оставшись одни, мы смогли спокойно осмотреться. Стены камер, сделанные из прутьев, просматривались достаточно хорошо, это позволило увидеть, что кроме нас здесь еще находятся трое мужчин и пара гномов. В основном все просто спали и только гномы шушукались в самой дальней от нас камере.

-Хоть пару дней проведем без скрипа колес, - хмыкнул я, заваливаясь на одну из лежанок.
-Я уже отвык от такого. – Заметил Ель. - Ни фырканья лошадей, ни ветра в стены палатки. 
-Давно ты в дороге?
-Около месяца. Около двух недель по землям своей родины до границы ехал, и в цепях уже больше двух.
-И чего тебе дома не сиделось?
-Дома меня ждала смерть при любом раскладе. – Пожал плечами Ель. Мое любопытство хотело завалить его кучей вопросов, но, взглянув на его помрачневшее лицо, понял, что лучше оставить его в покое.
-Давно хотел тебя спросить, где ты так научился сражаться на мечах?
-В корпусе у деда. Он владел школой по подготовке воинов. Дед первый, кто научил меня держать оружие в руках. На своих уроках, он не сдерживался, а посему мои первые синяки и переломы – тоже его заслуга. Когда он умер, школа перешла к моему отцу, и я продолжил учебу уже в самом корпусе, как один из воинов. Чтобы тебя сочли достойным на посвящение в войны, ты должен был владеть минимум пятью видами оружия и умениям вести бой без него.
-А отец?
-Отец жил своей жизнью, если он и вспоминал про меня, то это всегда заканчивалось избиением и койкой в доме целителя.
-А мама?
-Мама? Мама меня любила. Если бы не она, я давно бы умер. Рядом с ней мне всегда хотелось стать как можно сильнее и лучше, чтоб иметь возможность защитить ее от отца. Я старался выжить, научиться всему, до чего допускали, и после выпуска увезти ее из дома отца, но я не успел. Она умерла, а я понял, что больше не могу там оставаться, и ушёл.
-Смелый ты, - заметил я. – Я бы не решился покинуть родной дом, даже если бы отец и мама… Бр-рр. Не могу себе представить, как это, быть одному.
-Можно подумать, сейчас ты не один.
-Ты прав, но тут навязчивость Киани заставляет забыть об этом.
-Да, Киани, это нечто. – Улыбка осветила лицо Еля. - Я не встречал никого похожего на нее. В моем доме женщины редко могли на равных говорить с мужчинами. Киани же спокойно говорит с мастером Санджи, братьями. А ее стойкость? Я пробовал удерживать щит, когда его вскрывали костяным пожирателем, я сдался на первом ударе, а она столько выдержала и даже не пикнула. И оружие свое спокойно отдала, без страха, что его могут направить против нее.
-Да просто дар у нее, особенный, - заворчал я, чтобы перебить эту восторженную речь Еля.
-Дар – это только пол дела. – Возразил мой сокамерник. – Она учится каждую минуту и порой, не для того, чтобы стать сильнее, а уметь защитить тех, кто рядом с ней. Посмотри на Мая, она его с улицы забрала, защиту и сил ему дала, у малыша аж сережка появилась, а это для контов очень важно. А Эри, я, даже ты, она хочет нас спасти, прося за это просто посильную помощь. 
-Может у нее свои корыстные цели, и ты просто о них не знаешь.
-Я думал двуликие хорошо разбираются в людях, на уровне инстинктов могут определить хороший перед ними человек или плохой.
-И много ты знаешь двуликих?
-Их было трое. Двое из них были личными телохранителями деда и многому научили меня.
-А третий?
Ель скривился, но рассказал. Третьим двуликим, с которым его свела судьба, был палач его отца. Он мучил пленников с особой жестокостью, и отлично знал анатомию многих существ, а так же их слабые места. Елю через не хочу, пришлось учиться у него. При общении тот оказался очень образованным и начитанным человеком, а ремесло за него выбрал тот, кому он был обязан жизнью.
-Двуликих и у нас не сильно жалуют, и не трогают только тех, кто принес присягу верности и служит у богатых вельмож. Вот и приходится им выживать. Мастера Лагра убили, когда пал дом моего отца. И это, как не странно, единственный человек, о котором я сожалею. А ты, Шир, жалеешь, что не успел к своим родным?
-Нет, - признался я честно. – Я уводил преследователей подальше от места портала моих родных. Сократи я расстояние, чтобы успеть к ним, то портал могли отследить и подвергнуть мою семью опасности.
-У тебя прям, навязчивая идея – безопасность твоей семьи. – Улыбнулся Ель, укладываясь на соседней койке.
-Они – единственное, что у меня есть. – Заметил я. - У двуликих семья, очень важная составляющая их мира. Нет семьи, нет привязки на кого-то и вернуться в тело человека очень трудно. Проще остаться зверем.
-А ты не хочешь быть зверем?
-Нет. Я человек. Знаю, что внутри меня живет хищник, он делает меня сильным, ловким, выносливым. Но именно человечность дает мне такие чувства как любовь, верность, радость и смех наконец, у зверей, чтоб ты знал, очень ограниченное чувство юмора.
Ель переглянулся со мной, и мы засмеялись. Мне нравился этот парень. Тихий, спокойный, сильный. Он был бы замечательным двуликим. 
Спустя некоторое время нам принесли похлебку, и опять оставили одних. Никто из стражей нас не задирал, и мне все больше казалось, что история Киани вымышленная. Один из заключенных постучал по прутьям клетки своей миской и попросился в туалет. Охранник спокойно открыл решётку и проводил узника по нужде. Как ни странно, но именно это дало мне уверенности, что Киани ошиблась. И я спокойно завалился спать, поверив, что нет никакой опасности.