Новый рецепт

Новый рецепт

И так, вечер воскресенья. Двери тихо приоткрываются, и я, в своей плюшевой пижаме, выглядываю в подъезд. Никого. Быстро, чтобы меня не заметили, закрываю свое жилище, и на цыпочках поднимаюсь на один пролет в верх. Моя цель - квартира семьдесят четыре. Я еще раз оборачиваюсь, а потом стучу три раза. Так оговорено. Все шло по плану, пока тишину не нарушил лай пса. Дверь резко распахнулась. Собака выскочила и начала прыгать вокруг ног моих.
- Искорка снова все испортил, - пожаловалась я и вошла в квартиру.
В гостиной уже все подготовлено: два кресла были сдвинуты поближе друг к другу, а между ними стоял столик с нарезанными фруктами, орехами и медом. На одном из кресел лежали клубки пряжи и спицы. Это смутило меня.
- Я не вязать сюда пришла.
- Да успокойся ты, - крикнула Кристина из кухни. Это мое.
- И с каких пор ты вяжешь?
- Из тех, что не твое дело, дорогуша.
Это был обычный ответ Кристины.
Пока я пыталась ступить хоть шаг к одному из кресел, Искорка радостно махал хвостом и крутился под ногами, не давая пройти. Искорка – маленький белый померанский шпиц. Я его называю облачко счастья. Он совсем молодой. Ему где-то два года. Хранитель бесконечного количества энергии. Вечный двигатель квартиры семьдесят четыре.
Наконец мне удалось присесть, и, заодно, я посадила пушистика на колени. Искорка не мог вести себя спокойно. Подпрыгивая, он желал лизнуть мой подбородок. Я не давалась, и уворачивалась как могла.
- Вот же, предатель, - сказала Кристина, входя в комнату с салфетками и шпажками для фруктов. – Я его кормлю, купаю, выгуливаю, а все внимание достается тебе. Скажите пожалуйста, зачем мне такой пес?
- Ты сегодня замечательно выглядишь.
- Как будто я не знаю, - и она шлепнула себя по попе.
Кристине сорок два, но никто не дает ей больше тридцати лет. Не знаю, что она с собой делает, какие ванны принимает, но такой внешности любая молодая девушка позавидует. В топе и лосинах ее тело выглядело очень соблазнительно. Тонкая талия и подтянутая попа заставляли меня невольно задумываться о своей фигуре, которую я спрятала под огромную плюшевую пижаму.
Уже не помню, момент знакомства, нос Кристиной мы начали общаться сразу, как только я переехала в эту квартиру. Свою дружбу мы держим в тайне и у нас есть на это несколько причин.
Первое – наш дом это улей старых сплетниц. Половина жильцов – пенсионерки, которые разными способами доконали своих мужей, а теперь, от безделья взялись за других жильцов. Эти акулы со вставными зубами, норовят узнать о тебе побольше через вежливую улыбку и вкусную выпечку. Не ведитесь. Еще в начале Кристина дала мне несколько советов, что бы я не попалась на их удочку и не рассказала лишнего о себе, иначе сплетен не миновать. Это не помогло. Старые сплетницы обсуждали всех и всякого. Даже почтальон отказывался ходить сюда.
Второе - наше хобби. Мы тоже собираем сплетни о жильцах дома. И это очень сильно затянуло. Что только не пытаются скрыть соседи за дверью квартиры. Какие переплетения и повороты судеб можно разузнать. Похлеще сериалов будет. Я с Кристиной аккуратно собираем всю информацию, а потом, при встрече, сверяемся. Сплетни – штука не надежная. Пенсионерки любят приплетать свои предположения, тем самым сильно искажая факты. В этом и есть интрига. Копаясь в предоставленной информации, мы сами пытаемся понять, что правда, а что вымысел.
Один из примеров – Илья из сорок шестой квартиры. Поговаривали, что он начал изменять своей жене. А та, бедняжка, на седьмом месяце уже. Вечно по больницам бегала, пока муженек плотскими утехами себя забавлял. Одна из «акул» видела, как посторонняя девушка захаживала в квартиру №46. И все. Охота началась. Старые вороны сгруппировались, и начали выслеживать Илюху. Глазок напротив его квартиры жадно пожирал любой звук и свет. Это продолжалось около недели. Девушка была зафиксирована в понедельник, среду и субботу. Пенсионерки начали бить тревогу, так как эта личность имела собственный ключ и всегда выходила с полными пакетами. К следующему приходу девушки была вызвана полиция.
В тот день Илюхе пришлось не сладко. Его аура трещала по швам, а уши горели обсуждающим пламенем. Это событие жадно обговаривалось на лавочке. Махая головами и цокая языками, пенсионерки наперебой оскорбляли парня.
Вот только, изначально, событие имело совершенно другой характер. Достаточно было просто подойти и спросить Илью. Что я и сделала. С его стороны прозвучало другое объяснение. Та девушка – сестра его жены. После последних анализов ее срочно положили на сохранение. Даже не дали возможности вернуться домой за вещами. У Ильи важный проект на работе, и он не мог отлучаться. На помощь пришла сестра. Жаль, конечно бедняжку. В наручниках выводили с подъезда, не дав ничего объяснить.
И это самая простая история. Аборты, предательства, наркотики, болезни. Ничего не ускользнет от большого пенсионерского глаза. Все это обсуждается. Кристина как-то подметила, что добрые дела и события никогда не фигурируют в сплетнях. И это правда. Пенсионерки на лавочках лакомятся только плохим.
Наконец то Искорка успокоился и прилег на колени, а мы продолжили разговор о жильцах квартиры семнадцать. Пожилая пара переехала из столицы и поселились в этом доме лет десять назад. Приятные люди. Всегда здороваются. Недавно завели собачку. Мишкой назвали. Есть взрослая дочь. Раз в полгода она приезжает со своими детьми навестить стариков. Кстати, я до сих пор не знала их имен. Тут мне помогла Кристина со своим чудо блокнотом, лежавшем на подлокотнике кресла.
- Алина Павловна - учительница языка и литературы. Через несколько лет выходить на пенсию. Анатолий Петрович – по образованию инженер, но работает водителем. Развозит колбасные изделия в магазины. Дети в доме называют его «Дядя с конфетами». Потому что…
- Потому что у него всегда есть конфеты в кармане для угощений. Я знаю. Я просто свой блокнот забыла.
- Ну конечно, конечно. Давай продолжим.
Еще до переезда в этот город, Алина Павловна сильно пристрастилась к алкоголю. Она смогла побороть зависимость, только переехав на новое место. Говорят, Анатолий Петрович очень сильно ее опекал. Делал все возможное, чтобы его жена смогла поправиться. В реабилитационный центр ездил каждый день. И у них все получилось. Алина Павловна даже смогла устроиться на работу, хоть запои очень отразились на внешности женщины. На это было грустно смотреть. Мы пересекались несколько раз на собраниях. Она очень приятная. Причину ее алкоголизма я так и не узнала, хотя и пыталась вытянуть ее на откровенность. Кристина предложила подружиться с ней, но я посчитала это слишком жестоко.
Позавчера я услышала очень плохую новость о ней. Ее соседка поведала, что Алина Павловна снова начала пить. В их квартире произошла ссора. Было слышно, даже в подъезде, как Анатолий Петрович кричал на нее, умолял, а в ответ слышались лишь пьяные женские вопли и слезы.
- Мне будет очень жаль, если это окажется правдой, - сказала я, поглаживая мягкую шерсть Искорки. – Она столько лет держалась. Пусть все закончиться хорошо.
- М-да, плохо дело. Если это срыв, то вряд ли она вернется к нормальной жизни. Женский алкоголизм не лечится. Нужно смотреть на вещи реально.
Какое-то время мы молча поедали фрукты. Искорка решил слезть с моих рук, оставив клочки шерсти на пижаме.
- Ты когда его купала последний раз? Он весь сыплется. Да и пахнет не очень.
- Хм, - Кристина задумалась. – Давненько уже. Можешь покупать сама. Разрешаю. Он ведь любит тебя сильнее.
Ехидная улыбка появилась на ее лице. Кристина хороша знала, что я не справлюсь. В прошлый раз он обрызгал меня водой так, что пришлось переодевать одежду. Даже нижнее белье. К этому псу нужен особый подход.
- Ну уж нет, - возразила я. – Это новая пижама. Вдруг намочу. Кстати, как тебе? – и я накинула на голову капюшон, на котором торчали уши.
- Ты уже взрослая тетя, а такую ерунду покупаешь.
- Я тетя с медвежьей пижамой. Она мне нравится, - я провела рукой по мягкому плюшу.
Кристина наколола кусок персика.
- Ты уже решила свой вопрос? – спросила она другим, низким тоном. Это заставило меня нахмуриться и опустить глаза.
- Нет. И не буду. Мне кажется не стоит идти на встречу, если этого никто не хочет.
- Может попробуешь еще раз?
- Зачем я должна что-то предпринимать? Это как стенку двигать – дурная трата сил и времени.
Похоже моя реакция ее удивила. Кристина замолчала. Тема была закрыта, и я ушла в свои мысли. Она взяла книгу с полки и больше не задавала вопросов. Остаток вечера мы провели в тишине. Я ушла только тогда, когда закончились фрукты.
В квартире стоял мрак. На ощупь, я пробралась в гостиную и включила торшер. Мягкий свет заполнил комнату. Я плюхнулась на диван. Пижама была приятная к телу. Рука не спеша скользила по плюшевому материалу. Это успокаивало. Мой взгляд устремился в потолок, пока разум пытался собрать мысли. Как только мои глаза начали понемногу закрываться, а по телу пошло приятное расслабление, я проснулась от скрежета в гостиной и улыбнулась.
- Да по тебе хоть часы сверяй. Скоро девять, да? - Я посмотрела на телефон: 8:47.
Три года назад я решила завести питомца. Выбор остановила на грызуне. Думала, что с маленьким животным меньше проблем. Взяла хомяка. Тут я и промахнулась. Хомка – особенный хомяк. Он имеет странный распорядок дня. С семи утра и до девяти вечера, он или спит, или ест или вальяжно покачивается в опилках. Но как только наступает вечер – этого животного не остановить. Он бегает по кругу, грызет прутья и выметает опилки с клетки. Похоже на подготовку поля боя. Позже наступает очередь бегового колеса. И тут Хомка превращается в настоящего зверя. Он гневно пищит и гонит эту конструкцию с огромной скоростью. Проснувшись первый раз от грохота, я жутко испугалась, а потом, полусонная, просто наблюдала за зрелищем. Только тогда начала понимать, как мне повезло с питомцем.
Я не могла спать несколько ночей подряд. Как будто стиральная машинка выжимала белье на максимальных оборотах. Сон вернулся в мою жизнь, когда я начала закрывать хомяка в ванной. Пусть там шумит. Соседей мне не было жалко, ведь к тому времени, я уже готовилась к переезду. Жить в однокомнатной студии – не просто. Еще и кухня смежная. Это давно перестало устраивать меня. Жизнь кардинально менялась, и большая, отдельная кухня, с новой электрической духовкой, была куда важнее всего остального.
В то время я была аспирантом в педагогическом институте. Работала на кафедре и параллельно подыскивала тему для кандидатской. В мои обязанности входило проведение лекций студентам и набор методичек для них. А еще чай с печеньем, и болтовня с коллегами.
Вечером, по возвращению домой, я собиралась с силами и начинала трудиться: на кухне завязывала фартук, открывала записи и приступала к готовке. Меня уже заждалось теплое масло, заранее оставленное с утра. Готовка совершалась под сопровождение любимого радио. Мне нравилась музыкальная подборка, но в вечернем шоу ведущая смеялась как ослица. Портила всю атмосферу.
Я взбивала масло с сахаром. Миксер быстро двигался в посудине. Капелька ванильного экстракта для запаха, и венчики снова закружились в масляной консистенции. Вдруг я вспомнила, как делала это впервые. Стояло задание испечь американское печенье с шоколадной крошкой. Помню, что была весна. Помню, что тепло от духовки переплеталось с еще свежим воздухом отрытого окна. У меня не было большой миски и тесто для печенья пришлось заготавливать несколько раз. С непривычки, сильно болела спина. Тогда я просто плюхнулась на кровать, оставив печенье на противне. Слабачка.
Я вспомнила как ввязалась в эту затею. Сначала было сложно, но работа шла на энтузиазме. Прошло несколько лет, а кажется, что пару месяцев.
Начало было положено, когда двоюродная сестра Настя решила открыть кофейню. Еще и недалеко от института. Мне это пришлось по душе, так как все напитки я получала за пол цены. Теперь каждое рабочее утро начиналось с чашечки отменного кофе. Сестра на этом хорошо знается.
Очень скоро она перестала справляться. Переоценила силы. Оказывается, вести свой бизнес – не просто. Я была рада ей помочь. Тогда мне казалось, что это просто хорошей подработкой на вечер. Аспиранты не так много получают.
Работа в кофейне, закупки и бухгалтерия были полностью на Насте. Моя задача – выпечка. Приготовление печенья и зефира приносило мне радость, и очнулась я только тогда, когда записалась на курсы начинающего кондитера. «Вот это поворот», - думала я, отправляя заявку. Все мое свободное время уходило на изучение рецептов. Из- за того, что я жила в студии, моя одежда полностью пропиталась запахами корицы, ванили и сдобного теста. Основная работа и карьера, как-то, постепенно, ушли на второй план. Я отодвинула эту часть своей жизни. Выполняла все на автомате.
После курсов я полностью пересмотрела ассортимент десертов в кофейне. Появились эклеры, чизкейки, трубочки с кремом, тираммису. Зефир остался. Люблю создавать ему форму с помощью кондитерского мешка. Эта консистенция так успокаивает.
Я очень хорошо помню, когда в кофейня получила заказ на целый чизкейк. У меня сердце разрывалось от счастья. Настя говорила, что мне стоит успокоиться. Десерты и так получают комплименты. Но я не унималась. Отнеслась к заданию с большим трепетом. Постоянно перепроверяла рецепт и граммовки. А ведь это всего лишь чизкейк с прослойкой малинового варенья.
Через время мы стабилизировали линию десертов в кофейне. Выбрали самые продаваемые, и параллельно, на заказ, я начала печь торты и кексы на праздники.
Времени на сон стало категорически не хватать. Я спала по 3-4 часа в сутки. Вся квартира была завалена кухонными принадлежностями. Возле кровати стояло несколько мешков муки разных видов и сортов. И пока я развивалась в кондитерском деле, моя кандидатская шла через палку. Однажды я задумалась над этим, и осознала странность ситуации: то, что я считала делом всей своей жизни вдруг стало совершенно безразлично. Будто что-то лишнее, мешающее. Как все изменилось. Мне нужно было выбрать что-то одно. Умереть от недосыпа мне не хотелось.
Я закрыла этот вопрос быстро и импульсивно. Все решил случай. В институте я договаривалась двухнедельном отпуске, чтобы записаться на курсы к известному столичному кондитеру. Всех предупредила, купила билеты на поезд и даже забронировала номер в отеле. Только в предпоследний день декан увидела, что произошла накладка. Оказывается, она написала отпуск на те же даты. Вот чувствовала моя жопа, что заявление на отпуск она написано задним числом, поэтому отстаивала свои права как могла. Мы даже ходили к ректору и спорили в его кабинете. Конечно же «победила» коллега по должности выше. Как я злилась, не передать. Мне хотелось схватиться руками за ее горло. Гадюка. Вечером я в бешенстве металась по комнате. Не могла усидеть на месте. Посмотрев на клетку, я невольно сравнила себя с хомяком.
На следующий день я пришла в институт только для того, чтобы забрать документы. Сожаления не было. Злость и несправедливость еще кипели внутри. Вечером я смогла лечь раньше и, наконец-то, выспаться. Сон был сладкий. Казалось, будто на меня положили тяжёлое покрывало. Оно развеяло все тревоги и мысли, которые съедали меня последнее время. Мои веки закрылись, и я на всю ночь погрузилась в глубокий сон.
Оставалась одна большая проблема – о таких решениях очень страшно сообщать родителям.
Они городились мной, восхваляли перед родственниками, и если честно, я даже не знаю сколько денег и сил им пришлось отдать на мое образование. Этот факт угнетал меня. Каждый раз, при разговоре с мамой, у меня стоял комок в горле. Отцу я даже в глаза не могла смотреть. Вечно отводила взгляд.
- Ты вредишь сама себе, - говорила Настя, – доводишь до истощения. Тебе нужно рассказать. Поставь точку.
Я соглашалась, но к делу так и не доходила. Кишка тонка.
- Посмотри на ситуацию с другой стороны, - давала совет Кристина. – Сейчас у тебя есть значительные достижения в кондитерском деле. Это успех, это твой козырь. Тебе есть, что им продемонстрировать. Ты многому научилась.
- Но это не признание в научной среде, - возражала я. – Ты даже не представляешь, как они гордятся мной.
- Скорее хвастаются перед другими, - Кристина взяла меня за руку. – Хватит уже себя корить. Иди к ним и все расскажи. В конце концов, ты не наркоманка, - подметила она.
Я соглашалась с ней, но к делу так и не доходила. Кишка тонка.
Все произошло банально, как в телевизионном сериале. Только я осмелилась, только собралась с духом, как мне позвонил папа. Он кричал, не подбирая слов. Папа, мой любимый папа, обзывал меня самыми ужасными словами. Я стояла на улице, не смея двинуться с места. Ноги как будто влились в тротуар. Оказалось, они пришли проведать меня в институт. Мама еще и печенья домашнего напекла. Тут то правда и раскрылась. Правда, которую я не могла рассказать несколько месяцев.
Я готовилась ко многому, но такой реакции не могла предвидеть. Даже слова не дал вставить. Вдруг он резко замолчал. Секундная пауза и тихий папин голос сказал, что я ему больше не дочь. Разговор оборвался. Стало так больно, что я разрыдалась на том же месте, где стояла. Люди оборачивались, но слезы текли не останавливаясь.
С тех пор я много раз пыталась все уладить, но меня игнорировали. Это было трудно перенести. Единственное, что спасало - работа.
Посиделки с Кристиной тоже отвлекали. Обсуждение чужих проблем приносило мне облегчение. Казалось, что у моих соседей дела идут хуже, чем у меня самой.
В четверг вечером мы встретились с Кристиной в подъезде. Шепотом, оборачиваясь по сторонам она проговорила:
- В это воскресенье у тебя. Будем пить чай с тортиком.
Я помедлила с ответом, так как знала к чему она клонит. Захотелось ее немного позлить.
- Почему у меня всегда сладкое? Я могу и пива купить и вина, и закусок.
Она посмотрела выразительным взглядом. Почему-то напомнила мне не выспавшуюся сову. Я прыснула смехом.
- Из-за твоих десертов я набрала пару кило, и ни о чем не жалею. ТЫ хочешь избавить меня от такого удовольствия?
Она демонстративно развернулась, и виляя задом, поднялась в верх по лестнице.
- Я так понимаю, что все в попу и ушло? – Кристина не ответила, но колебание ягодиц стало еще сильнее.
Неделя прошла быстро. Между обучением и работой не хватало времени для еды. Настя и Кристина подкармливали по очереди, но мне нравится такой ритм жизни. Чувствую себя значимой. Сейчас я изучаю работу с шоколадом. Оказывается, это очень прихотливый материал. Например, при изготовлении шоколадного ганажа, для покрытия торта, темпера крема не должна превышать тридцать четыре градуса. Сначала, я носилась с градусником, постоянно проверяя температуру. Семь потов сходило. Но сейчас приловчилась и мне не нужно так с ним нянчиться.
Недавно пришла к выводу, что нужно развиваться в соцсетях. Сарафанное радио — это конечно хорошо, но мои работы должно видеть больше людей. Хочу делиться своим творчеством, делать красивые фотографии. Нужна память. Ведь в каждый тортик, эклерчик я вложила свои силы.
Но это пока в голове. Даже не понимаю, потяну ли все сама или буду нанимать человека для такой работы. Но я с трепетом принимаю что-то новое. Кристина говорит, что меня не узнать. Что я свечусь и напоминаю й Хомку в колесе.
«Только не забывай про отдых», - любит повторять она. – «Не хватало, что бы ты коньки отбросила на этой кухне. С кем мне потом соседей обсуждать?»
Вечер воскресенья, как и планировалось, проведем у меня в гостях. Кристину ожидают шоколадные конфеты с клубничной начинкой. Делала для кафе и немного оставила для чаепития. Кристина заглянула в вазочку.
- Как-то мало. Ты меня не уважаешь?
- Припоминаю, ты о лишних килограммах говорила.
- Они мне в радость. Уже чувствую нехватку эндорфинов. Я задыхаюсь. – и она начала драматично дышать, положив руку на грудь.
- Есть еще шоколадный торт в холодильнике.
- Чудотворное исцеление. – Кристина подтянула к себе вазочку. – А конфеты выглядят превосходно. Ты большая молодец.
- Приятно слышать от ценителя моего творчества. Садись уже за стол. Чайник кипит.
- Не, не. Пошли в гостиную. У тебя тут не уютно. Вон, - она махнула рукой в угол. – что за коробки?
-Тестомес и комбайн всегда должны быть под рукой, а на столе места нет. И вообще, - запротестовала я, – ты сильно придираешься.
- Тебе нужно подумать о расширении. У этой кухни слишком маленькая квадратура.
- Размышляю над этим.
И мы, аккуратно, пытаясь не разлить чай, пошли в гостиную. На диване уже давно разлегся Искорка, хитро поглядывая на спящего в клетке хомяка. Мы сразу же приступили к сплетням.
По собранным сведеньям, жительница 17-ой квартиры все-таки сорвалась и ушла в запой. Был сильный скандал, после которого Анатолий Петрович запер ее в квартире и ушел «от греха по дальше». Желая добавки, она пыталась перелезть через балкон к соседям. А это, на минуточку, четвертый этаж. После случившегося Алина Павловна согласилась на клинику. Теперь «Дядя с конфетами» ни с кем не здоровается, а просто проходит мимо. Глаза грустные, усталые. Ходит без конфет.
Мы с Кристиной замолчали. Никто не хотел обсуждать эту новость. Я отвернулась. Взгляд блуждал по комнате. Нужно выделить время и убраться. По всей гостиной валяются опилки. Хомка здорово постарался. Я не смогла вспомнить, когда в последний раз поливала монстеру. Но пока цветок выглядит хорошо.
- Что там у нас еще на повестке дня? – спросила Кристина, подливая себе чай.
- Если честно, ничего интригующего. Так, мелочи всякие. Не плодотворная неделька. Хотя, погоди, - я улыбнулась. – До меня дошел слушок, что ты бабок у подъезда послала. Зачем обижаешь моих основных информаторов?
Кристина скрестила руки и закатила глаза.
- Ты хочешь обсудить это?
- Конечно. Ты такой же жилец дома, как и все остальные.
Мы вместе потянулись за последней конфетой в вазочке, но Кристина схватила ее быстрее. Рассматривая ее как трофей, она показала мне язык.
- Все до банальности просто. Утром я вышла выгулять Искорку, и мой песик пытался покусать одну из ведьм. Хорошо, что был на поводке, иначе укусил бы за старую ногу. А ты знаешь, что он вообще не агрессивный. Это же комок счастья. Его постоянно дети на площадке гладят. Пес кайфует. Пузо подставляет. Поэтому и сама растерялась.
Раскудахтались они быстро, - и Кристина начала кривить лицом, изображаю старую женщину. – Почему без намордника? Это не безопасно. Мы могли пострадать!
А я же в дурном настроении утром. Ну и ляпнула, что он чувствует нечистую силу. Ха! Я как будто улей переполошила. На перебой мне высказывали возмущения. Как ты с ними общаешься - не пойму. Меня это быстро достало, и я сказала, что намордники им тоже не помешают и ушла.
Я рассмеялась. За Искорку Кристина готова на многое. Они еще легко отделались.
Горячий чай расслаблял. Песик тихо лежал на подушках, скрутившись в пушистый клубок. Это было несвойственно для него. Я даже смогла запустить туки в его длинную шерсть.
Мы переключились на книги, и на перебой рекомендовали друг дружке что почитать. Вкусы у нас абсолютно противоположные, поэтому никто не относился к рекомендациям серьезно. И тут Кристина резко перебила меня вопросом.
- Ну а ты что?
- В смысле? – я растерялась. – К чему этот вопрос?
- Какое продолжение истории с родителями?
- Блин, ну какое продолжение? Нет продолжения. – Я заерзала на диване. - Зачем ты затронула эту тему? Мне так хорошо было секунду назад.
- Ты жилец этого дома так же, как и я. - Кристина пожала плечами. - Нужно обсуждать.
Я посмотрела на нее с нескрываемым недовольством.
- Мои же слова и против меня.
Я вздохнула и налила еще чаю. Ее вопрос зацепил меня. Сразу стало неприятно.
- Без изменений. На этой неделе я звонила несколько раз, но трубку никто не брал.
- Ожидаемо.
- Угу, - я крутила чашку в руках. – Просто тут тетя Тамара звонила.
- Мамина сестра, которая твоим родителям в долг деньги дает?
- Да. На день рождение приглашала. Сказала, что родители тоже будут. Попробует помирить нас. Я еще не решила идти или нет. Будет скандал. Зачем это надо? Да еще в чужом доме.
- Она конечно много взяла на себя. Ну а ты? Хочешь пустить на самотек?
- Это некрасиво звучит, но да. – Я наконец-то поставила чашку на стол, и повернулась к Кристине. – А что мне еще делать? Я так устала. Они пока не готовы меня простить. А я тоже не хочу постоянно лезть в огонь.
- Я тоже думаю, что лучше обождать. Пусть остынут. Нельзя из-за такого от дочери отказываться. От наркоманов и алкоголиков не отказываются, а ты просто профессию сменила.
Ровно в без пятнадцати девять Хомка начал выкидывать опилки из клетки, и Кристина засобиралась домой. Всем завтра на работу.
Я вернулась в гостиную, где стоял еще не убранный чайный сервиз. Кристине вполне хватило шоколадных конфет. Это хорошо. Поскольку про шоколадный торт я соврала. Шерсть Искорки осталась на подушке. Аккуратно ее прибрав, я присела на диван.
Мне было грустно и тоскливо. Не думая ни о чем, я всматривалась в одну точку. Пустая голова. Я чувствовала такую усталость, что не хотелось двигаться. Закрыв глаза, я почувствовала легкое жжение. Пора отдыхать. Нужно только проверить наличие воды для Хомки, а то такие кардиотренировки требуют много жидкости.
Принимая душ, я натерла кожу скрабом. От запаха шоколада захотелось есть. Но я останавливала себя от мыслей о приготовлении бутерброда. Должна же быть какая-то самодисциплина в питании. Продолжая орудовать мочалкой по своему телу, ко мне наконец то, пришла хорошая мысль. Я улыбнулась сама себе и вышла из душа.
На следующий день, помимо обычных заготовок, я начала подготавливать ингредиенты для медовика. Тетя Тамара его обожает. К праздничной дате осталось несколько дней, и я успеваю его приготовить без суеты.
Приглашение было в пятницу на шесть часов. Я хотела прийти раньше. Быстро надела джинсы, футболку и вызвала такси. Медовик - тяжелый торт. Не хотелось его тянуть в общественном транспорте. Выходя с подъезда, я поздоровалась с бабушками на лавочке. Одна из них мне кокетливо подмигнула. Это подняло настроение.
Тетя Тамара встретила меня в полу нарядном состоянии: тяжелые золотые серьги уже были надеты, начес сделан, но вместо платья я увидела махровый халат.
- Что это вы, тетя, не готовы?
- Гости только через час будут. Это ты что-то рано, милочка.
С квартиры доносился запах вкусной еды.
- Я слышу запах чернослива.
- И яблоки. Курица с черносливом и яблоками. Твоя любимая.
Мы зашли на кухню. Тут было очень душно. Помимо мяса в духовке, на плите варилась картошка.
- Тетя Тамара, принесла вашу слабость – медовик. Только пожалуйста, сразу поставьте в холодильник.
- Боже, моя ж ты хорошая, – она открыла коробку. – выглядит так аппетитно. Сколько же сил ты в него вложила?
- Это уже не так трудно. Быстро процесс прошел.
- Тогда садись в гостиной, а я пока собой займусь. Все готово. Нужно только мясо вытащить с духовки.
- Теть Тамара, я пришла поздравить, но оставаться на застолье не буду. Вы уж простите меня. Понимаю, что хотите как лучше, но мириться еще очень рано. Зачем портить праздник?
Тетя Тамара смотрела на меня какое-то время, а потом обняла. Крепко так, по родному.
- Все будет хорошо, деточка. Помиритесь. Раз ты считаешь, что пока не нужно это делать, значит не будем.
- И не говорите, что торт моих рук дело, хорошо? Еще и с вами поссорятся.
- Пф, зайка, со мной им лучше не ссориться. Я же могу больше не одалживать денег, - и тетя поцеловала меня в щеку.
- Ой, погоди минутку, я сейчас тебе салатиков в судочки положу.
- Ой, да то вы. Не надо.
-Как это не надо? - возмутилась она. – Была в гостях у родной тети и ничего не поела? Как я посмела отпустить тебя голодной? И мясо как раз будет готово. Сейчас. Оно же твое любимое.
В результате я вышла с пакетами, наполненными едой. На пол недели хватит точно. Назад снова на такси. Не хочу, чтобы в маршрутке пахло самым вкусным мясом, пюре и салатиками. Они мои.
Вечером тетя Тамара отзвонилась и рассказала, что гости были в восторге от торта (мне интересно, как после такого застолья можно еще распробовать вкус десерта). Родители ели тоже. Так нахваливали, что взяли телефон «кондитера». Тетя им вручила мою рабочую визитку. Ей было очень жаль, что родители не захотели выслушать меня, и даже не знают, чем я занимаюсь в действительности. Она пожелала мне сладких снов и удачи. Я ее поблагодарила, и положив трубку, пошла доставать бисквиты с духовки.