Ну и кто теперь дура?

ПРОЛОГ

Открываю заднюю дверь и беспардонно устраиваюсь в дорогом кожаном салоне. Пахнет тут так, что у меня коленки в миг ватными делаются. По рецепторам безжалостно лупят глубокие древесные ноты вперемешку с запахом пота, табака и мускуса. Мое дыхание невольно учащается, будто я пытаюсь надышаться им, пока он не вышвырнул меня из своего автомобиля, отдав приказ одному из подчиненных. Снова.

– У тебя десять секунд, – великодушно дает мне шанс покинуть его, не уронив достоинства.

В мою сторону даже головы не поворачивает. Видимо, осточертела в край. А я ведь так старалась… Я сегодня такая красивая! В роскошном алом платье из натурального шелка, перешитом по моей фигуре. И, знаете, это целое приключение – найти наряд по формам.

У меня большая грудь и широкие пышные бедра, но вместе с этим тонкая талия, почти осиная. Многим мужчинам нравится. Но не ему. Этот экспонат предпочитает тощих стерв, которыми до отказа переполнен его ночной клуб. Стройняшек-фитоняшек, на которых вся одежда, точно на манекенах, а не девушек с натуральными естественными формами. Со своими губами, со своими ресницами, с небольшим животиком.

– Три, – сообщает, будто все это время считал про себя.

А мне вот кажется, прошло гораздо больше, чем семь секунд. Или просто время останавливается, когда я любуюсь его мужественным профилем? Прямым крупным носом с небольшой горбинкой, широкими выступающими скулами, сейчас покрытыми щетиной, четким контуром губ, нетипично для мужчины длинными ресницами и соблазнительной ямочкой на подбородке. Черными как смоль волосами, уложенными по последнему писку. Моему. От одного только созерцания мне хочется пищать от восторга.

– Две.

Да точно прошло больше! Чего он тянет? Давай же, кричи! Рычи! Угрожай! Что ты там еще обычно делаешь? Вытолкни меня прямо на тротуар. Ударь. Может хоть это поставит мне мозги на место. Так нет ведь… суров и холоден он только на словах. И даже пальцем ни разу не коснулся. Даже случайно. Но как смотрит…

– Одна.

Он поворачивает голову и впивается в меня требовательным взглядом. Смотрит своими в тусклом свете кажущимися синими, как бескрайний океан глазами. А я тону. Захлебываюсь чувством!

Как он красив! Как мужественен! Лицо будто из гранита высечено… Рядом с ним я словно на краю крутого скалистого берега. Волосы точно развиваются порывами шального ветра, хотя на деле воздух в салоне даже не шевелится. На губах, которые я то и дело облизываю вдруг появляется солоноватый привкус. Клянусь, я даже вижу свечение за его головой. Совсем уж клиника, скажете? Так и есть. Но только этот свет – вовсе не от ангельского нимба. Этот мужчина – закат. Закат моей спокойной беззаботной жизни, моих девичьих грез, моих надежд когда-нибудь выйти замуж за хорошего простого парня. Кому нужен простой и хороший, когда землю топчут вот такие уникумы?

– Поехали, – отдает приказ водителю и тот плавно отпускает тормоз.

Величественная стальная громада трогается с места, но мое сердце разгоняется куда как быстрее. Он меня не вышвырнул! Не нахамил даже! Мы едем куда-то… вместе…

Пялюсь на него неотрывно. Каждую мимическую морщинку разглядываю, каждый шрамик. В животе чешуекрылые мигрируют, расправив яркие крылышки. Туда-сюда, туда-сюда. Так сладко в груди, так волнительно, так щемяще! Пока в область не выезжаем. И не сворачиваем на проселочную дорогу. И не останавливаемся прямо посреди леса.

В руке Видного появляется пистолет, и он направляет его прямо на мою глупую голову.

– Выходи, – отдает приказ таким тоном, что по позвоночному столбу проносится мороз. – По-хорошему не понимаешь, будем по-плохому.

Влюблена я, конечно, до чертиков. И знаю точно, что не выстрелит. Просто по причине того, что фигура я слишком незначительная, чтобы марать руки. Но то, как явно он дает понять, что я ему неинтересна наводит на размышления. Например, о смысле бытия. И о том, что я себя все-таки не на помойке нашла. Ни один мужик в мире не стоит ни моей жизни, ни безопасности.

– Доходчиво, – отвечаю спокойным ровным голосом, продолжая смотреть ему в глаза. Нелегко это дается, но не губы же дуть? Нет в этом никакого смысла. И если раньше казалось, что свой кусочек счастья я все же могу урвать, то этой попыткой меня запугать он все расставил на места. – Отвези меня домой, пожалуйста.

– Ты слышал, – бросает водителю, пряча оружие. Потом почему-то хмыкает, добавляя: – Домой.

Хмыкает и водитель. Но понимаю причину только когда мы останавливаемся возле дома. Его.

Как выходим из машины помню с трудом. Кажется, я оказываюсь настолько шокирована происходящим, что ему приходится открыть мне дверь и подать руку, чтобы хоть как-то расшевелить. В лифте держусь поодаль, все еще жду подвоха. Но в квартире…

Видный толкает меня к стене, едва хлопает входная дверь. Напирает своим мощным тренированным телом. И очень тихо говорит, склонившись к самому уху:

– Дура ты, Валь. – Спускается губами к моей шее, но не целует, а лишь жадно втягивает мой запах.

– Дура, – подтверждаю торопливым прерывистым шепотом. – Ну и что же мне теперь, не любить? Не жить? Довольствоваться меньшим?

– Одна ночь, – выдвигает единственное условие. – Одна, поняла?

– Я сюда не болтать приехала, – позволяю себе дерзость, обхватывая его за шею.

Получаю одобрительный смешок и решаю для себя – не буду стесняться. Я такая, какая есть. Я нравлюсь себе. И раз уж он пошел на это, то, как минимум, испытывает сексуальное влечение. Такой мужчина не будет делать ничего ни из жалости, ни из сострадания. Ему попросту не знакомы эти чувства.

Видный с первой минуты демонстрирует мне, неопытной дурехе, всю мощь своего темперамента. Вульгарно задрав мое длинное платье, он впивается пальцами в бедра, легко поднимает и разводит ноги, прижимая к стене. На мгновение залипает на моих глазах, а следом дарит желанный поцелуй. И если бы он не держал меня в своих руках, а бы сползла к его ногам, тотчас потеряв управление над телом.