Нуманция

Глава 16

   Цест пришёл к обеду, потребовал тёплой воды и принялся разматывать бинты на плече и груди Марка. Аккуратно скручивал их, сберегая на будущее. Марк следил за его руками, внутренне приготовился к боли.

   Подошла Ацилия, поднесла бронзовую миску с тёплой водой, стояла над ними незаметно.

   – Поставь пока тут, – показал Цест, даже не глянув в её сторону, а когда она выполнила, добавил: – Хорошо.

   – Ещё что-нибудь нужно? – спросила Ацилия.

  Цест поднял глаза:

   – Если что-нибудь будет надо, я позову. – Смотрел прямо, и Ацилия ушла под его пристальным взглядом, спросил Марка: – Это она? – Тот согласно кивнул головой. – На каком она уже месяце, говоришь?

   – На втором...

   – Ну да, пока не видно. – Перевёл глаза на декануса. – В самом деле собрался обзавестись семьёй?

   – Да, есть такая мысль...

   Цест немного помолчал.

   – Каждый когда-нибудь доходит до этого, кто-то раньше, кто-то позже, и я собирался два года назад... – Намочил тряпку, приложил к ране на груди, отмачивая присохший бинт. Опять заговорил, был болтлив сегодня: – Она из Нуманции? Я что-то слышал про неё, говорят, ты выиграл её у Овидия в кости...

   – Так и было, – вставил Марций неторопливо.

  Цест немного помолчал.

   – Меня не интересует, как она, как женщина, поверь мне, ответь мне только на один вопрос. – Прямо глядел в глаза. – В Нуманции она была кем? Из какой она фамилии? Не аристократического ли она рода? Может, у неё есть родственники и её ищут? Уж слишком мне кажется, она... – Замолчал и пожал плечами. Марк почувствовал раздражение на Цеста, какое ему, собственно, дело?

   – Она – моя рабыня, мне всё равно, кто она была в Нуманции... Нет! Я думаю, что никакая она не аристократка... Может быть, была рабыней в какой-нибудь семье, вот и нахваталась там...

   – Ладно, не горячись, мне, в принципе, это безразлично... Если хочешь здоровую жену и ребёнка, береги их, хотя бы первое время береги... Держи себя в руках, я за свою жизнь на многое насмотрелся, а как врач так и вообще... – Отвернулся, снова намачивая тряпку. – Но если ты и впрямь намереваешься заводить семью, я думаю, ты и так всё понимаешь.

   Дальше он молчал. Отрывал бинты и обрабатывал раны, хвалил Марка за хорошее здоровье, накладывал новые чистые бинты.

   – Я приду дня через два, как будет возможность, может, к этому времени тебе уже и перевязка будет не нужна.

   – Что там Лелий? – поинтересовался Марций.

   – Лелий? – Цест мыл руки, задумчиво вытирал их полотенцем. – Я оказался прав, а они – нет... Рана не глубокая, как я и думал, да и заживает на нём всё быстро, как у тебя здоровье, дали боги... И откуда вы такие?.. – Стал собирать инструменты в ящик. – Уже встаёт и пытается ходить по палатке... Удивительно! Поправляется... С некоторыми возишься, возишься, и то, и это, а оно никак, а с такими, как... – Покачал головой. – Ладно, пойду я, ещё зайду к нему, посмотрю. Зовите, если что.

   Ушёл. Марк осторожно надел тунику поверх нижней короткой, которую пришлось одёрнуть вниз, после перевязки все раны болели, и почему-то раздражение портило настроение.

   Марций пошёл к ведру попить воды и столкнулся с рабыней, с её прямым взглядом больших тёмных глаз. Она спросила прямо:

   – Так, значит, вы уверены, что я не аристократического рода, да?

   – А ты всё время подслушиваешь? – спросил вопросом на вопрос, даже не смутился, прошёл к ведру, подхватывая ковш с водой. Ацилия развернулась, провожая взглядом, говорила в спину:

   – Вы так громко разговаривали, что не оставили мне выбора.

   – Да брось ты! – Он пил, потом обернулся, не глядя убирая ковш и стирая с губ остатки воды. – Ты всё время подслушиваешь, даже те разговоры, которые тебя не касаются. – Смотрел ей в лицо.

   – Если это и происходит, то не по моей вине.

  Он только хмыкнул и прошёл мимо. Ацилия смотрела ему в спину. Он злил её, злил невыносимо:

   – Вы всё время врёте? Ложь – это постоянная составляющая вашей жизни?

Он обернулся медленно, ответил:

   – Я не вру, я просто иногда умалчиваю правду, а это не ложь...

   – Почти что ложь! – выпалила Ацилия.

   – Почти что... – Пожал плечами, собрался уходить, но Ацилия остановила его вопросом:

   – Что из того, что вы мне наговорили – правда? А что – почти что ложь? Что вы умолчали? Можно ли вам вообще верить?..

   Марк долго молчал, разглядывая её лицо.

   – Цесту я ничего не сказал о тебе, чтобы не было лишних вопросов, с тобой же я честен, мне нужна ты, и нужен мой ребёнок...

   На этот раз уже усмехнулась сама Ацилия:

   – А если я скажу ему, что вы скрываете правду, что я хочу уехать от вас, а вы не пускаете...

   – Ему всё равно! – перебил Марк. – Цест – врач, а не судья, искать, кто прав, кто виноват, и уж тем более вмешиваться и выслушивать жалобы.