Нужно жить дальше

Нужно жить дальше

Глава 1

За окном стоял солнечный и немного ветреный апрельский день, который своим приятным теплом недвусмысленно сообщал о бесповоротно минувшей зиме. Ближе к обеду, вернувшись с непродолжительной прогулки на свежем воздухе, Иван Николаевич аккуратно нарезал румяное красно-жёлтое яблоко тонкими дольками, выложил их на белую тарелочку и отнёс в просторную светлую комнату. Оставив блюдце на льняной бежевой скатерти, что покрывала широкий старинный стол, седовласый мужчина достал из дубового серванта бутылку армянского коньяка, дожидавшегося особого случая вот уже несколько лет, и один пузатый бокал из дорогого хрусталя и поставил их на тот же массивный стол в центре комнаты. Затем Иван Николаевич открыл нижний выдвижной ящик серванта и вынул оттуда потёртый семейный фотоальбом из коричневой кожи. Удобно разместившись на мягком стуле с высокой спинкой, мужчина на треть наполнил бокал жидкостью янтарного цвета с золотым отливом, сделал большой глоток, тут же ощутив мягкую сладость крепкого алкогольного напитка, и положил в рот дольку сладкого яблока.

– Эх… Евдокия Семёновна… Дуняша моя… – вскоре нежно прошептал Иван Николаевич, медленно листая страницы фотоальбома и останавливая свой взгляд на особо возбуждающих память снимках. – Как молоды мы были… – продолжил он негромким голосом, предаваясь полузабытым воспоминаниям о прежней супружеской жизни, – вот уж и год прошёл с тех пор, как ты покинула меня.

Мужчина вытер рукавом байковой рубашки непрошеные слёзы, которые, впрочем, не были особо горестными, а явились напоминанием о некогда счастливых моментах жизни, отложил фотоальбом на край стола, снова наполнил треть бокала коньяком и быстро осушил пузатую ёмкость.

– Да, было же время… – задумчиво произнёс Иван Николаевич и слабо улыбнулся, после чего достал из кармана серых брюк коробок спичек и серебряный портсигар с именной гравировкой, который ему без особого повода однажды подарила жена.

Сняв с портсигара оранжевую широкую резинку и вытащив из него одну из десяти обыкновенных папирос, мужчина сильно дунул в гильзу, придерживая руками табак, чтобы тот не вылетел, смял гильзу на конце в двух местах, вставил её меж губ и, поднеся горящую спичку к кончику папиросы, глубоко затянулся едким густым дымом.

Через час Иван Николаевич просмотрел все фотографии в альбоме, параллельно опустошив половину семьсот граммовой бутылки с благородным напитком, затушил очередную папиросу в хрустальной пепельнице на столе и поднялся на ноги с мыслью о привычном полуденном отдыхе. Однако, не дойдя до мягкой кровати, которая находилась в соседней комнате, мужчина отчётливо почувствовал учащённое трепетание уже немолодого сердца и ощутил внезапную слабость.

– Снова эта проклятая тахикардия, будь она неладна, – ненавистно произнёс Иван Николаевич, бессильно прислонившись к стене узкого коридора.

Спустя минуту глубокого дыхания, которое так и не восстановило нормальный ритм сердца, мужчина провернул ключи в дверном замке и стойко добрался до низенькой тумбочки у кровати, где лежал его мобильный телефон. Спешно набрав номер скорой медицинской помощи, Иван Николаевич сообщил диспетчеру о своём состоянии, назвал адрес проживания и, предупредив, что входная дверь будет открыта, завершил разговор, после чего отворил в комнате окна нараспашку и неподвижно лёг на кровать, тревожно прислушиваясь к биению своего сердца.

Глава 2

Через некоторое время Иван Николаевич очнулся в одноместной палате со светло-зелёными стенами и широким пластиковым окном, сквозь стёкла которого послеобеденные солнечные лучи беспрепятственно проникали внутрь небольшого помещения. Нерешительно открыв глаза и обнаружив на себе несколько датчиков с разноцветными проводами, мужчина осторожно сел на кровати, быстро осмотрелся и, остановив свой взгляд на темноволосой женщине в белоснежном медицинском халате, что сидела у противоположной стены за бежевым овальным столом продолговатой формы, вежливо у неё спросил:

– Простите, я в больнице?

– Здравствуйте, здравствуйте! – радостно произнесла медсестра, сразу же поднялась со стула и подошла к пробудившемуся пациенту. – Да, вы в больнице, как самочувствие?

– Вроде бы ничего… Что случилось?

– Вас доставили в бессознательном состоянии. Еле стабилизировали давление и выровняли сердечный ритм. А ещё в вашей крови обнаружили алкоголь, – недовольно подытожила женщина и осуждающе помахала указательным пальцем.

– Да, точно… просто… – попытался объясниться Иван Николаевич.

– Простите, нужно сообщить доктору, что вы очнулись, – деликатно перебила его медсестра, достала из глубокого кармана халата рабочий мобильный телефон и, нажав на несколько кнопок, приложила устройство к уху. – Юрий Анатольевич… да, пришёл в себя ваш красавец… хорошо, ждём.

«Юрий Анатольевич, ну конечно!» – с облегчением подумал мужчина и снова расслабленно лёг на спину.

– Сейчас придёт ваш кардиолог, пообщаетесь, – мягко изрекла женщина и вернулась за столик, где стала внимательно просматривать какие-то бумаги.

Спустя несколько минут в палату вошёл высокий темноволосый мужчина в белом халате, надетом поверх серой рубашки, и старомодных очках с толстыми стёклами. Слегка сутулясь, он сразу же зашагал к пациенту, добродушно улыбнулся и сел на край кровати.

– Напугали вы нас, Иван Николаевич! – громко сказал доктор и пристально посмотрел на многофункциональный монитор-дефибриллятор, который стоял рядом на тумбочке. – Сейчас показатели хорошие. Вы когда в последний раз у нас были?

– Ровно год назад, когда жена умерла…

– Точно, – смутно вспомнив тот случай, суховато произнёс кардиолог. – Так вы, Иван Николаевич, годовщину отмечали?

– Принял на грудь слегка, виноват, – понимая, куда клонит доктор, честно ответил мужчина, – целый год уж один маюсь, порой совсем жить не хочется, только воспоминания и остались…

– Вы это бросьте! Нужно жить дальше! – непреклонно сказал медик и успокоительно сжал кисть пациента.