Ню

Глава 1.

***

– Не надо! Не надо, блин, твою мать, Ню! Прошу тебя...

– Ты... Ты уйдёшь к ней, да? Ты уйдёшь от меня к ней???

– Ню, нет, я тебя прошу... Я тебя, блядь, умоляю, Ню!

Сердце хреначит где-то в горле, весь организм находится в режиме «стоп».

Я с ней скоро свихнусь сам…

Дура...

Как я устал, как устал.

Бороться с ней и каждый день ходить как по лезвию ножа.

Дышу, как загнанный в клетку зверь. В секунде, чтобы вновь не потерять нас.

Мои нервы на пределе. Натянуты как струны, а она искусно играет ими, исполняя любимые аккорды.

Я медленно крадусь к её дрожащему напуганному телу. Очередная ссора, доводящая нас с ней до края. Изводящая и сводящая с ума.

Ревность. Боль. Отчаяние. И от моего растоптанного ею эго ни хрена не осталось. От меня самого в целом. Крупицы...

Их разносит ветром в лучах неоновых ярких вывесок.

– Ню... Слушай... Всё не так, как ты думаешь... Давай отмотаем... Иди сюда, ко мне. Идёт? Ню...

– Артём, – слышу я её нежный голос, но он для меня, словно скальпель. Полосует каждый сантиметр души. – Раньше надо было думать...

– Нет, я люблю тебя... По-прежнему люблю...

Вздрагиваю и открываю глаза в холодном поту, осмотревшись по сторонам.

Я дома... Твою мать... Я в постели... Липкий, словно волокна паутины.

И снова этот чёртов сон, изматывающий меня каждую проклятую ночь. Как она пыталась это сделать...

Переворачиваясь на живот, прячу голову под подушкой и надсадно вою туда как умалишенный.

Раз. Ааааааааа, блядь! Два, Тёма, бери себя в руки. Три!

Выдох.

В жопу всё.

Собираюсь, встаю в универ.

Прошло три года с тех пор, как я видел её в последний раз...

Любил ли? До одури сильно.

Порой казалось, что взорвусь рядом с ней и ни фига от нас обоих не останется. Выжженная земля... Тот самый пепел, разносящийся на высоте флуоресцентной башни.

Мне тошно даже вспоминать...

Порой мне снится что-то другое. Что-то старое, похороненное в закутках цепкой памяти.

Но эти сны никогда не бывают такими насыщенными и чëткими. Хоть на секунду заставляющими думать, что всё снова и снова происходит здесь и сейчас. С нами...

– Здорово, братишка, – прыгаю через турникет к Загородскому.

– Здорово. Чё, как тусанул?

– Я не пошёл.

– Не понял... А чё не дропнул мне тогда, капитан? Я вчера не достучался.

– Я не играл. Башка болела. Рано лёг.

– Гонишь? Ты под наркотой что ли выпал? Вчера больше всех уложил.

– Чего? Не играл я вчера говорю, сам что ли вгашенный?

– Тит, ты, короч, вообще уже. Проспись иди. У нас Мейджор через месяц, – кидает он напоследок, как нравоучение, и уходит.

– Я в курсе вообще-то...

Провожаю друга недоверчивым взглядом и иду поссать.

После сна не просто голова гудит, она раскалывается, будто в реале прикладом приложили. Смачиваю рожу прохладной водой, выхожу и топаю на прикладную информатику, грызть гранит науки.

Пока препод что-то заливает, смотрю в окно четвёртого этажа на толпу каких-то студентов. Кажется, это первогодки. Сентябрь... На улице так промозгло и неприятно, и мой взгляд автоматически натыкается на чьи-то розовые волосы. Просто ловит этот яркий оттенок среди всех других. Никогда я не любил подобного рода эксперименты. В игре, хрен с ним, принимаю подобный скин. Сам порой меняю, а тут... Чё-то как-то засмотрелся.

– Эй... Эй... Тёма, – шепчет мне соседка, отрывая меня от интересной находки для наблюдений.

– Чё?

– Будешь сдавать?

– По сколько?

– Два касаря.

Роюсь в толстовке и протягиваю смятые купюры.

– На.

– Ок, впишу тебя.

Отворачиваюсь обратно, но её уже не наблюдаю.

Пары заканчиваются быстро. А у меня снова апатичный настрой. Мне это не нравится. Я не хочу уходить в себя.

Меня и так с трудом достали.

– Капитааааан! – орёт Чадов громким басом, пока я иду мимо.