О чем так и не рассказала Мэри Гвин

О чем так и не рассказала Мэри Гвин

Казалось бы, в таких городках как Стенли-роуд, и кошка не поймает мышь без пристального внимания его жителей. Любой пустяк здесь становится громким событием и желанной темой для обсуждений. Зато, когда в доме местного мирового судьи на самом деле произошло преступление, о нем узнали только несколько человек. Они были не расположены болтать, поэтому городок так и остался в сонном неведении относительно разыгравшихся событий.

В то апрельское утро доктор Картрайт проснулся в хорошем настроении. Ночью его никто не потревожил, и удалось как следует выспаться. А после недели проливных дождей за окном светило солнце - лучшая погода для объезда пациентов. К тому же сегодня доктор был приглашен к Уолкерам. И, если не стрясется ничего непредвиденного, можно будет неплохо провести вечер за игрой в вист.

Картрайт неторопливо завтракал, обдумывая планы на день, когда в столовую заглянула экономка.

- Там мальчишка из Грэшем-лодж прибежал.

Руки Картрайта сильнее сжали вилку и нож, на мгновение зависнув над яичницей с беконом.

- У них старшая горничная упала с лестницы, - добавила Гонт.

- Прикажите Джону приготовить тильбюри́.

Миссис Гонт, двое слуг, как и коттедж «Белые ивы» вместе с врачебной практикой в окрестностях городка Стенли-роуд достались Френку Картрайту в наследство от бездетного дяди.

Энергичный и честолюбивый врач раньше работал в лондонской больнице Гая и не помышлял о переезде в глухую провинцию. Но, приехав на похороны в Стенли-роуд, Картрайт вздохнул полной грудью свежий воздух и вдруг осознал, что ему не хочется возвращаться в вонючую духоту Лондона. Недолго думая, он написал прошение об отставке.

Расставив в библиотеке покойного дяди любимые книги, он намеревался на досуге написать научную работу о способах лечения чахотки, но шло время, а доктор даже не заглядывал в старательно наполняемые в больнице Гая папки.

Зато он получал удовольствие от чтения интересных книг, многочасовых прогулок по окрестностям Стенли-роуд и вечерней рюмки вина у камина.

Но, как говорится, не бывает праздника без дождя. И охлаждающим незатейливый гедонизм Картрайта ливнем стало семейство сквайра Грэшема – фигуры в местном обществе весьма влиятельной.

Пятидесятилетний краснолицый толстяк из-за неумеренного потребления горячительных напитков страдал разлитием желчи. Лечить его было нелегко.

- Хватит молоть ерунду, док! Не может джентльмену повредить стакан, другой хорошего портвейна – наоборот, он чрезвычайно полезен для пищеварения, - раздраженно рычал мистер Грэшем, стоило только заикнуться о пользе умеренности. – Пропишите мне какую-нибудь микстуру, да и дело с концом. Пошлю за ней к аптекарю.

Но сущим наказанием для доктора Картрайта стал даже не этот грубиян, а его сестры. Мисс Фанни Грэшем и её младшая сестра – миссис Баркер. В свое время Дороти сбежала в Гретна-Грин с неким Баркером, но, овдовев, вернулась в родной дом.

- Грэшем сразу раскусил этого прощелыгу и отказал ему от дома. Так Баркер уговорил Дороти сбежать, когда брат уехал по делам в Лондон, - как-то в доверительном разговоре поведала доктору соседка Грэшемов пожилая миссис Эдварс. - И чем все закончилось? Дороти не успела и глазом моргнуть, как оказалась без пени за душой, зато с дочерью на руках. Благо, сердце у Грэшема отходчивое. Когда Дороти овдовела, он разрешил ей вернуться в Грэшем-лодж.

Картрайт без особого интереса выслушал эту информацию, но прошло немного времени, и он с удивлением заметил, что сестры сквайра оказывают ему повышенное внимание. Они очень любили лечиться, всегда путанно и многословно расписывая одолевающие их хвори. И хотя с нарочитым вниманием выслушивали его предписания, редко их соблюдали.

Иногда визит растягивался на час, а ведь доктора ждали и другие больные.

Сам сквайр смотрел на увертки сестриц с презрительным равнодушием. Возможно, они до такой степени ему надоели, что он обрадовался бы возможности пристроить их замуж за любого достойного человека.

Сам Картрайт жениться не собирался, чтобы там не вообразили скучающие сестры. Но он отлично осознавал, что любой необдуманный шаг или неосторожно сказанное слово могли стоить ему репутации. А кто осмелится доверить здоровье человеку, которого нельзя считать джентльменом?

Обо всем этом и раздумывал Картрайт, направляясь в Грэшем-лодж.

Поместье находилось всего в миле от Стенли-роуд, и при других обстоятельствах прогулка по обсаженной старинными вязами дороге доставила бы ему удовольствие, но сейчас, погруженный в невеселые мысли, он не замечал ни живописной изгороди, ни уходящих вдаль по-весеннему зеленеющих холмов.

Доктор вспоминал вчерашний визит.

Его в очередной раз вызвали к мисс Грэшем по поводу головной боли. А тут ещё проливной дождь, от секущих струй которого мало защищала складная крыша тильбюри́.

У крыльца стояла карета миссис Эдварс.

«Надо же, и не сидится ей дома в такой дождь».

В холле отряхивающийся от капель дождя Картрайт встретил гувернантку мисс Дейвис.

Вернее, сначала он увидел, сбежавшую с лестницы второго этажа Джейн – семилетнюю дочь миссис Баркер. Сама темноволосая и синеглазая симпатичная гувернантка спускалась следом. И тут её окликнула горничная, свесившись с верхнего пролета лестницы.

- Мисс Дейвис, тут такое дело… постойте, поговорить надо.

Ей было не видно стоявшего внизу Картрайта, зато его заметила гувернантка.

- Здравствуйте, доктор Картрайт, - поздоровалась она с гостем, и только потом подняла голову вверх. - После, Мэри, поговорим, когда вернусь.

- Здравствуйте. Неужели вы собрались на прогулку в такую-то погоду? Очень неразумно.

- Сегодня у Хьюзов детский праздник. И миссис Эдварс любезно предложила нас подвезти к самому дому.

И тут из гостиной вышла сама гостья.

- Конечно, я вас подвезу, - подтвердила она, услышав последнюю фразу. – А к вечеру пусть за вами высылают экипаж.

- Вот ещё баловство какое – гонять коней по пустякам, - хмуро пробурчал вышедший проводить гостью Грэшем, - от Стенли-роуд не больше четверти часа ходьбы. Подождете пока закончится дождь. Нет ничего полезнее для здоровья, чем прогулки по свежему воздуху. Не правда ли, док?