О ищущей смерти, и семи смертных грехах.

О смерти с душком, или как я научился плакать

    В современном мире, нет места глупым эмоциям. Наигранная жизнерадостность, любовь, привязанность, дружба. Все это, лишь рычаги для манипуляции теми, кто не умеет ими пользоваться. Сильный пожирает слабого, слабый становится источником энергии для сильного. Законы природы просты и естественны, это знает каждый. Только, не каждый может ими пользоваться. Я горжусь тем, что умею это делать.
На моем счету десятки заключенных сделок на недвижимость. Квартиры, земельные участки, загородные дома. Я по праву считаюсь одним из лучших. Просто потому, что не поддаюсь сантиментам и всегда знаю где нужно надавить. У слабых много недостатков. Жадность, сомнения, хлипкие тела и мысли. Главное правильно изучить "клиента" и подойти к нему комплексно, не скупясь на потраченное время и силы.
Мистер Зиммер оказался крепким орешком. Я обрабатываю его уже около трех месяцев. Сварливый старик, с вечно больной женой, и взбалмошной невесткой. Последняя к счастью лишь периодически приезжает к ним на ранчо. Кстати, их сыночка я за все это время так и не увидел. Только фотографии. Тупой солдафон помешанный на "долге" родине. Святая простота. Что и не удивительно, с такими-то родителями. Тем сложнее не морщится, каждый раз когда я нацепив дежурную улыбку приезжаю к ним на чай, выслушивая рассказы миссис Зиммер. Да еще, этот прогнивший, кишащий насекомыми, вонючий, деревянный домишко. Всего в нескольких метрах от свинарника. Да-да Зиммер свиновод. Свинопас, как я называю его, за глаза конечно.
    Знаете, очень сложно приезжая на их ранчо во что-нибудь не вляпаться. Каждый раз, возвращаясь в город, я по часу простаиваю в душе, смывая въедливую вонь. Да и костюм сразу приходится нести в химчистку. О безнадежно испорченной паре дорогих ботинок и вовсе не хочется говорить. Сейчас, радует лишь то, что это мой последний официальный визит на ранчо. Длительная болезнь окончательно доконала миссис Зиммер, и они все же решили сменить место обитания, чтобы быть ближе к больнице. Да еще и невестка, неожиданно, встала на мою сторону, удачно подговорив их продать участок. Осталось лишь обговорить цену и подписать документы.
    Надо заметить, что я ни разу не приезжал на своей машине. Слишком ухабистая и неровная дорога. Да и велика вероятность застрять в разъезженной техникой грязевой колее. Отпустив таксиста, я оправляю галстук и, перепрыгивая через лужи, направляюсь к работающему в поле старику. Сегодня он кажется особенно хмур. Вечно взлохмаченный, с упрямым и гордым взглядом, больше подошедшем бы какому-нибудь барану, он и без того редко улыбается, а сейчас и вовсе будто сорвался с цепи.
-Доброго утра, мистер Зиммер! - ровно отточенная улыбка сама прыгает на мое лицо, обнажая идеально белые зубы. Ни дюймом больше или меньше. Отработанный рабочий момент.
-Добрее не бывает. Проваливайте, вы не вовремя - он отмахнулся от меня как от назойливой мухи и продолжил старыми вилами поправлять сено в стогу. 
-Но, мистер Зиммер... Сегодня мы должны обговорить условия сделки по продаже вашего участка
-Никакой сделки не будет. Убирайтесь немедленно!
-Постойте! Право слово, это уже не серьезно. Неделю назад мы обо всем договорились, я подготовил всю документацию и предупредил клиента - в подтверждение слов, я похлопал свободной рукой по сияющему, металлическому кейсу.
-Моя жена умерла три дня назад - он тяжело посмотрел на меня из-под кустистых бровей - Никакой сделки не будет. Я больше не хочу видеть вас на МОЕМ участке.
Я на мгновение замер. Всего на секунду, обдумывая и оценивая непредвиденную ситуацию. Неудобное обстоятельство и, как, черт побери, не вовремя! Нужно срочно брать быка за рога и давить старика, пока он еще не уперся в свое решение. Ломать, пока он так слаб. 
-Мистер Зиммер, примите мои искренние соболезнования - вкрадчивый голос, подпустить ноту горькой печали - Я очень сожалею о вашей утрате, но может вы не будете столь поспешны в таком важном и ответственном решении...
    Я сделал шаг ему на встречу, не меняя тона и подходя все ближе. Это моя работа. И, я очень хорошо знаю, как ее делать. Любую ситуация можно повернуть себе на пользу, нужно лишь знать где надавить. И, ни мгновения не сомневаться, не поддаваться сантиментам. Сильный жрет слабого. В этот момент я перегнул палку. Я и сам не понял, что в моей пространной речи так сильно зацепило старика. Вот только терпеть он не стал. Яростно блеснули замутнившиеся было глаза, резкий выдох донес сильный запах дешевого самогона. И я ощутил удар. Снизу вверх под ребра. Вилы в натруженных руках стали инструментом для выпущенной обиды старого дурня. Нет, конечно, легко так пространно рассуждать. Но только в первую пару секунд, пока боль еще не дошла до сознания, а кровь не хлынула  на землю окончательно испачкав мои ботинки. А ведь ее будет уже не смыть, ни с рубашки, ни с костюма. Это было последнее, о чем я подумал, прежде чем потерять сознание. 
Не могу сказать, сколько прошло времени, прежде чем я очнулся. Могу лишь сказать от чего. От дикой, высасывающей остатки сил боли, и отвратительной вони. Вони обмоченного сена, крови и навоза. Качающийся под деревянным потолком фонарь. Кажется, старый дегенерат решил, что я умер. И попросту зашвырнул меня в свой свинарник. В котором почему-то сейчас нет свиней, несмотря на наступившую снаружи ночную тьму. Однако вони это особо не уменьшило. Больше всего на свете ненавижу подобные "грязные" запахи. Я даже застонал, загребая ногтями по земляному полу, и попробовал подняться. Но, сил хватило лишь на то, чтобы издать протяжный тоскливый вздох. Что-то теплое потекло под продырявленной рубашкой, задубевшей и прилипшей к телу. От усилий снова открылась рана. Я закрыл глаза, хрипло, с натугой дыша. Меньше всего в жизни, я думал о том, что могу оказаться в подобной ситуации. Грязный, мокрый, проткнутый почти насквозь ржавыми вилами, съехавшим с катушек стариком. Лучше не придумаешь. Мозг лихорадочно заработал ища выходы из сложившегося положения. И, я не нашел ничего лучше, чем закричать. Хрипло и тонко, но ведь свинарник совсем недалеко от дома. В конце концов, Зиммер сделал это не со зла. Просто глупые эмоции и выпивка, боль от утраты. Вот и мои слова, как-то не так затронули струны его разума. А теперь, он осознает свою ошибку, вызовет помощь и все будет хорошо.
-Да не ори, ты так. Все равно не услышит - в странно клокочущем голосе, раздавшемся откуда-то слева, явственно послышалась досада.
-Кто... кто здесь?
-Я - лаконичный ответ пришел мгновенно, вместе с едва различимым смешком. Мне удалось чуть повернуть голову в сторону собеседника. И, лучше бы я этого не делал. Совсем рядом, опираясь локтем и спиной на покосившуюся ограду, встал ОН. В дорогих, лакированных туфлях, идеально отглаженном, брючном костюме, бардовом галстуке и с идентичным моему металлическим кейсом. Вот только вместо головы у моего собеседника оказался ухмыляющийся череп. Вы спросите - как череп может ухмыляться? Нет, правда, я и сам до конца не понял, как это возможно. Будто призрак улыбки застыл там, где заканчиваются ровные, белые зубы. Я даже не закричал - заскулил от ужаса буквально физически проникающего под кожу. И - позорно обмочился.
-Да, говорю же - не ори. Его я уже забрал - череп чуть наклонился, окончательно перестав скрывать досаду в голосе.
-К..ко...кого?
-Зиммера, конечно. Повесился бедолага. Муки совести, и все такие дела - череп покачался из стороны в сторону явно веселясь. Щелкнул костлявыми пальцами, и в них тут же зажглась толстая, дорогая сигара. Странно, я совсем не ощутил запаха табака. Прикрыв глаза, я откинул эмоции, собираясь с мыслями. Мы помолчали, примерно минуту. Кричать и в самом деле расхотелось. Да и вообще, ситуация начала отдавать конкретным бредом. 
-Кто ты? - решившись, начал я. Произношение получилось удивительно внятным.
-Смерть. Ангел апокалипсиса, жнец душ, и все такое прочее - терпеливо, как маленькому ребенку  разъяснил он мне. Впрочем, кто бы сомневался
-А, Зиммер...
-Да повесился он, говорят же тебе. Стандартный клиент для чистилища. Повисит пару-тройку лет, помучается, а потом обратно на землю - отрабатывать. Да и, характер у него, откровенно отвратительный - в это мгновение, я готов поклясться, Смерть подмигнул мне!
-Но... как же... а как же...я?
-Ты? Ну, ты еще живой. Потому и не спешу. Недолго, правда, осталось - Смерть глубоко затянулся и выдохнул под потолок струю дыма. Затушил сигару в луже моей крови, и неожиданно, по-настоящему улыбнулся. Привычная улыбка на призрачных губах. Ни дюйма больше или меньше, исключительно рабочий момент. Только вот ему, в отличие от меня не надо никого убеждать. Только забирать жизни. Щелкнул открывшись кейс и, я с легким, отстраненным удивлением, понял, что он мой. Узнал по лежащим внутри бумагам. Смерть кивнул, подтверждая мою догадку, и присел на корточки, продолжая скалится. Зашуршали бумаги в его тонких, лишенных плоти руках. А затем обрели твердость, и бритвенно-острое лезвие, сложившись в подобие небольшого серпа.
-Последнее слово? - Смерть клокочуще засмеялся - Шучу, шучу. Успеешь еще на болтаться. Спускаться нам долго
-Спускаться?! - От перехватившего горло ужаса я начал заикаться. 
-Конечно спускаться. Экспресс в небесные хляби тебе, дружок, точно не светит.
-Но... но я же...
-И не жил вовсе. Технически, ты чист. Ну там гордыня, завышенное самомнение, ложь, воровство казенных денег. Это все ерунда, кто из вас без греха. А вот жизни в тебе не больше чем в тех же мухах. - Смерть деловито начал водить серпом по моему телу. Будто срезая одежду, а на самом деле отделяя душу - Когда искра начинает тухнуть, только нижние просторы могут разжечь этот уголек, что у тебя внутри. Ну, помучаешься пару веков - зато потом - какая жажда жизни!
    Он снова засмеялся, а я...я заплакал. Навзрыд, и взахлеб, с тихим истеричным подвыванием. И все дорогу вниз, во мне единственной тонкой жилкой билось его прощальное напутствие:
-Помни, сильный пожирает слабого.