О любви

О любви

      Холодный воздух проникал в форточку и приятно скользил по коже. Он касался лица и освежал прохладой. Я лежала, наслаждаясь последними мгновениями утра понедельника. Заиграла мелодия будильника. Баритон Луи Армстронга рассказывал мне на английском:

"Я вижу зеленые деревья, а также красные розы
Я вижу их цветущими, для тебя и для меня
И я думаю, как прекрасен этот мир".

     Я протянула руку из под тёплого одеяла и поискала на полу  вязаные толстые носки. Я надевала их с закрытыми глазами, не вылезая наружу. Возле кровати лежал махровый халатик, заботливо приготовленный мною вечером. Он тоже был втянут в "пододеялье" и немного подогрет телом. А на телефоне звучал следующий куплет.

"Я вижу голубое небо, белые облака
Светлые дни, темные ночи
И я думаю, как прекрасен этот мир".

      Я натянула халат. Глаза открывать не хотелось, и голубое небо ещё не достигло моего сознания, а тёмные ночи наоборот не желали покидать его. Я выдвинулась на кухню. На ощупь нажала кнопку на кофемашине, а телефон вместе с Армстронгом продолжали вселять в меня жизнь:

"Цвета радуги, так красивы в небе,
Также на лицах людей, проходящих мимо.
Я вижу друзей, пожимающих друг другу руки, спрашивающих: «Как дела?»
На самом деле они говорят: «Я люблю тебя!»"

      Я с прикрытыми веками пила кофе и подпевала:

"Я слышу детский плач, я вижу как они растут
Они узнают намного больше, чем я когда-либо узнаю
И я думаю, как прекрасен этот мир"

     Луи очень убедительно объяснял, что мир - прекрасен. Появилась даже мысль, что может он и правда такой? Я открыла один глаз, закрыла, продолжила пить, а телефон не сдавался и проиграл два последних четверостишия второй раз.

     Я мечтала когда-нибудь услышать эти слова: "Я тебя люблю". Но ни один мужчина мне не сказал их за тридцать пять лет моей жизни. Друзья говорили, но это совсем не то. Вероятно, я ещё не достигла того совершенства, которое необходимо и мне ещё нужно пожить одной. А возможно, я слишком люблю одиночество и свободу.  Интересно, я тоже такие слова ни разу не произнесла в адрес мужчины.  Ну да ладно.  Чашечка пуста. Телефон затих. Я обдумала последние строки о детях. Как же я увижу, как они растут, если  у меня нет того, одного и единственного, с кем их растить? Поэтому, возможно, не судьба узнать, как прекрасен этот мир. И с этой мыслью я пошла в душ…

      Вышла из дома я как обычно, за полтора часа до начала рабочего дня. Я по утрам не делала зарядку. Вместо неё я прогуливалась две - три  автобусные остановки. Сегодня, как и в словах из будильника, я видела голубое небо, белые облака, деревья, правда не цветущие, а по краям тротуара лежали остатки серого снега. Наверное, эта серость не позволяет состояться прекрасному миру в моей душе. Но если смотреть на небо, то можно поймать немного радости. Радость понадобилась уже через пять минут. Я втискивалась в автобус. Чтобы как-то пережить поездку, я изо всех сил старалась не расставаться с небом, которое отчетливо записалось в мою голову. Белые облака - они скользили по голубому фону и виднелись в лобовом стекле. Я сосредоточилась на этих воздушных барашках. Главное, не обращать внимание на себя, а то можно расстроиться на весь день.  Меня плотно вжали в пространство салона, а я радовалась, что удачно вывернула голову вправо и могла наблюдать  мир за стеклом на протяжении пяти остановок. "Ты - не тело, зажатое между другими телами, ты - облако плывущее рядом с автобусом",- внушала я себе.

       В офис я вошла первая. Тётя Глаша ещё не закончила уборку. Она приветливо кивнула мне, когда я взяла тряпочку и начала наводить порядок на столе шефа. Это тайна - моя и тёти Глаши. Я прибиралась на  столе Виталия каждое утро перед началом рабочего дня. Я думаю, сейчас вы перестали меня уважать, хотя я не делаю ничего плохого. Для меня - это маленькая радость в жизни, она наполняет мой день кусочком счастья. Мне повезло, я работаю рядом с мужчиной моей мечты. Вернее он - идеал, образ, который сложился у меня в детстве. Он  женат и не узнает, что происходило  со мной, когда он случайным или неслучайным образом оказывался рядом. Виталий, как никто, заслуживал счастья и любви. А разбивать чужую семью -  это не моя история. В жизни, как в театре. Кому-то суждено быть на сцене и сгорать от любви, ненависти, безразличия, а кто-то тлеет в зале, наблюдая происходящее. Вот и я тлею потихоньку день за днём на протяжении трёх лет. Я протирала стол. Крошки от печенья, засохшее пятно от кофе, фантик от конфеты. Любимый должен работать за идеальным рабочим местом. Я натирала поверхность до блеска, складывала бумаги ровными стопочками, точила карандаши и покидала кабинет с тётей Глашей. Она понимающе смотрела и никогда ни слова, за что я ей очень благодарна.

      Я садилась на своё место. Звук от его шагов достигал моих ушей и заставлял тело сжиматься. Я поднимала глаза и смотрела, скорее, поедала взглядом - его походка, фигура, голос, когда он заговаривал с кем-то из сотрудников. Мне грезилось, что как в мелодии Армстронга, люди, идущие к нему навстречу, говорили: "Я люблю тебя". Возможно - не всем понять, и это настоящее сумасшествие… Но никому не запрещено получать удовольствие, если ты не наносишь вред. А я просто смотрела каждое утро этот спектакль и вбирала внутрь ещё чуть-чуть радости. А потом работа. Я окуналась с головой, ведь я работала для него. Я бы никогда не старалась так для себя, скучно. А для него я хотела быть лучшей. Жаль, что скорее всего, он не узнает о моём рвении. У него своя жизнь, у меня своя.

       Раз в месяц Виталий собирал весь офис на общее собрание, и я могла смотреть на него целый час. Мне редко удавалось понять, что именно он говорит. Я садилась на последний ряд, в самый угол, чтобы никто не догадался о моей тайне. И наслаждалась.

      Вот и сегодня, я села на свой стул в углу и испытывала блаженство. Я заработала его честным трудом. В этом месяце приходилось несколько раз оставаться допоздна, чтобы выполнить работу в срок. Я не сразу поняла, что происходит, но все смотрели на меня. Подруга, Ольга, сидящая рядом начала подталкивать меня со словами: