О Тёмном, Капюшоне и Брен 1.2

О

Проходит два дня. Император уже совсем выздоровел, он вообще удивительно быстро пошёл на поправку — ну да, всё хвалёная регенерация тёмных, да + ему, наверное, тоже не хотелось пить настоек Жака.

Описывать, как всей деревней ловили сбежавшего барашка, почуявшего скорую гибель, а потом как мы с Лайной ревели над его кончиной, потому что жалко было, — можно очень долго, никакой бумаги в империи не хватит на «вашу бесполезную писанину», как порой выражается Жак Натан, возмущённый, что я теперь больше времени уделяю своим мемуарам, чем государственным делам (ну да, я из добровольного рабства ушла, не на кого теперь валить скучные дворцовые обязанности, самому приходится пахать — да, Орест Платон?).

Зато на всю жизнь запомню, как мы манты лепили с бараниной. Так как праздновать собрались целой деревней, то всех женщин, и не только (Гелеон с Даниаром нам тоже помогали) впрягли замешивать тесто и готовить традиционные манты с чёрным перцем и виноградом. Запястья, правда, потом очень сильно с непривычки болели, зато как вкусно было…

На улице светает, и воздух с каждой минутой теплеет. Последний вечер виэмиса. Немного грустно даже, что снег уходит из этих земель. Геон сказал, что новый снежок выпадет только через год – и то, если захочет. Он пролежал совсем ничего, дней сорок, а уже тает.

На праздник в честь ухода плохой погоды мы с Лайной решаем принарядиться, поэтому поводу даже с Алией затапливаем баню, паримся и по ходу дела перемываем косточки всему роду мужскому. У жены Аблома широкая душа, весёлый нрав и бойкий язык, так что нам с ней нескучно.

Когда столы в большой зале накрыты, стены и потолок украшены расцветшими раньше времени цветами из оранжереи, мы с подругой поднимаемся наверх, на женскую половину, чтобы принарядиться.

— Я рада, что мы остались на праздник, — улыбаясь, Лайна танцует перед зеркалом, прислонив к себе тёмно-зелёное платье. — Давно мы что-то не развлекались... Как думаешь, это мне подойдёт?

Отрываюсь от расчёсывания волос, задумчиво осматриваю сестру по клятве.

— Надень лучше алый сарафан.

— Думаешь?

— Ага, — улыбаюсь коварно. — Он подойдёт под твои глаза. В нём ты выглядишь… соблазнительнее.

— Зачем мне кого-то соблазнять? — пунцовеет невольно она от моих слов.

— Ну как же… с нами столько завидных женихов империи, выбирай — не хочу, — подражая манере разговора Алии и вспомнив наши с ней утренние посиделки в бане, протягиваю я.

Лайна прыскает в кулак, тоже, похоже, вспомнив, как хозяйка поместья допытывалась, кто ей нравится. А я продолжаю:

— Гелеон Велорий, бравый воин, из древнего рода, красивый и здоровый, детишки будут загляденье… Даниар Зот, умный пройдоха, языков-то сколько знает, а в политике м-м-м, как в паук в паутине ориентируется. Я уж не говорю о первом советнике, вот уж кто совершенство. Надеюсь, мрачность у них в роду по наследству не передаётся. Самый завидный муж империи, поговаривают, разводиться в скором времени собирается…

— Да ну тебя, Брен! — в меня летит подушка с кушетки.

Ловко уклоняюсь, слишком довольная тем, что смогла вывести подругу из душевного равновесия.

— А щёчки-то, щёчки-то как покраснели. Лайна, ты что-то скрываешь от меня? — сквозь смех спрашиваю я, благоразумно отступая к двери, чтобы, если что, сбежать вовремя.

— А сама-то, — фыркает сестрёнка. — С императором спелась, от него ни на шаг не отходишь. Всё? Пришла любовь, мстя позабыта?

Тут же сникаю. Как бы да… в последнее время у нас с Ноланом наметился прогресс, две воюющие державы панибратски обнимаются и ходят друг к другу в гости. Падаю на кровать, обхватываю подушку-путешественницу и со вздохом возношу очи к потолку.

— Спасибо, что напомнила. Нужно как-нибудь его разыграть.

— Что, до сих пор не оставила планов мести? — с иронией в голосе спрашивает девушка.

— Буду устраивать маленькие диверсии, партизанские налёты, которые вроде бы и безобидны, но чешутся, как от осиного укуса.

— Уф… ненавижу ос, — Лайна аж передёргивается. — Но, кажется, знаю, чем его сегодня ударить.

— М? — приподнимаюсь на постели, чтобы взглянуть на отражение подруги в зеркале.

Она коварно улыбается и открывает комод, достаёт из него увесистую шкатулку.

— Что это?— подаюсь вперёд я. Любопытство открывает глазки и тянется рыжим носом вперёд.

Девушка приподнимает крышку, являя моему взору множество коробков, бумажек и кисточек.

— Алия разрешила пользоваться. Ударим сегодня лёгкой артиллерией, твоей красотой сразим его наповал.

Скептически обдумываю эту идею.

— Думаешь, он купится на это?

— Брен, не одна ты таешь посреди снега и мороза. Ты просто не замечаешь, как порой на тебя Тёмный Властелин смотрит. Уж поверь, взгляды эти далеки от безразличных…