Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе

ГЛАВА 12

Идея молчаливого бойкота гордой невинности была мной отвергнута, поэтому на ласковое «Доброе утро, сокровище», я даже улыбнулась, а вот с попыткой поцеловать возникли сложности.

- Родная? - озадаченно спросил Лера, когда в последнюю секунду я чуть отвернулась, и его тёплые губы вместо моих губ поцеловали лишь щеку.

- Доброе утро, Танилер. Хорошо спалось?

Надеюсь улыбка у меня сейчас действительно милая, и ни капельки не кровожадная.

- Васька, - ведьмак скривился и застонал, - Ну неужели ты не понимаешь...

- Не понимаю чего, любимый?

Я приподнялась на локте, чтобы быть ближе к лицу склонившегося надо мной мужчины. Нежно провела ладонью по отросшей за ночь щетине, проникновенно глядя в стремительно темнеющие серо-голубые глаза, судорожно вздохнула, медленно приблизилась к его губам, опаляя теплым влажным дыханием... и, отодвинувшись, поднялась, опираясь на плечо полубога.

Направляясь в ванную, бодро бросила:

- Что с завтраком? В номере или в общем зале.

- В общем зале, - напряженно отозвался ведьмак, так и не открывший глаз.

Приведя себя в порядок и одевшись, я сложила все вещи в сумку, и передав её протянувшему руку Танилеру, подошла к нему вплотную. Обе руки у Леры были заняты, обнять меня он сейчас не мог, чем я не преминула воспользоваться. Прижавшись к полубогу, поднялась на цыпочки, запустила пальцы в темные волосы, притянула его ближе, заставляя наклониться и прошептала с самыми соблазнительными интонациями ему прямо в ухо:

- Я такая голодная, - и чуть прикусила зубами его мочку.

Лера вздрогнул, и тут же раздался звук грохнувшихся на пол сумок. Н-да, совсем некоторые не заботятся о сохранности наших вещей. Абсолютно безответственный ведьмак мне достался. Не хозяйственный. Его руки обвились вокруг моей талии... а я спокойно отстранилась. Ухватившись за запястья, аккуратно развела загребущие конечности в стороны, высвобождая себя из плена, и повторила уже нормальным голосом, предварительно отступив на шаг:

- Я такая голодная. Идём скорее завтракать.

Завтрак. Сытный. Вкусный... правда хозяин гостиницы какой-то дерганый. Вполне возможно, из-за зверского выражения лица моего полубога.

Лера не грубил и не кричал, но так глянул на мужчину, когда мы спустились, что хозяин решил подать завтрак в рекордно короткие сроки, и по-тихому удалиться в дальнюю комнату. Благо больше никого в зале не было. А почему, кстати? Вчера вечером здесь было не протолкнуться...

Я вилка за вилкой уничтожала румяную яичницу и имела честь лицезреть «молчаливый бойкот горделивой невинности» со стороны. Раз его не устроила я Лере, то его теперь утроил Лера мне. И когда завтрак был завершен, я услышала лишь:

- Готова? Поехали.

Мы встали из-за стола, под облегченный вздох хозяина, расплатились и захлопнули за собой дверь.

Но вернулись почти сразу.

- Где кони? - зло зашипел Танилер, сжимая в кулаке ворот белой рубахи, отчего хозяин (который эту самую рубаху в данный момент носил) покраснел потом побледнел, и вновь краснея спросил:

- Какие кони?

- Ганатарские.

Даже это слово далось ведьмаку с трудом. Он был очень зол. Как-то несвоевременно всё это приключилось...

- Какие?

- Чёрные жеребцы. Два. Где?

- Так эти твари ваши?! - хозяин заверещал и задергался, пытаясь вырваться из мертвой хватки Танилера.

Мужчина молился, осеняя и себя, и нас с Лерой какими-то знаками.

- Где? - в последний раз повторил полубог.

- На главной площади, - просипел мужик, и осел на пол, стоило кулаку ведьмака разжаться.

- И какого хадура они там делают?

Вопрос был риторическим, потому как ведьмак, подхватив седельные сумки, уже вышел на улицу.

А на улице стояла мертвая тишина. И если бы на тротуарах лежал снег, то я бы подумала, что сегодня - утро первого января: ветер гонял по мостовой одинокие листья, солнце едва проглядывало сквозь затянувшую небосвод пелену... и ни души.

Не глядя по сторонам, Лера чеканя шаг двинулся вправо. Нервозность сквозила в каждом движении моего ведьмака, и чтобы не передумать, и не начать его жалеть прямо здесь и сейчас, я решила осмотреться.

Ощущения были странные. Город будто вымер. Дома, один за другим, неприветливо встречали нас закрытыми ставнями и настороженным безмолвием, из-за чего не понятно было, есть ли вообще кто внутри. Гнетущая атмосфера заставила интуитивно поторопиться, чтобы быть к Лере поближе.

Четыре квартала полной тишины, и вот до меня наконец-то начали доноситься какие-то звуки. Ведьмак судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы, и судя по тону, крепко выругался, но что именно он сказал, я так и не поняла. Ускорившись так, что мне почти пришлось перейти на бег, Танилер пошел туда, где кому-то явно нужна была помощь: всё отчётливее мне слышались крики.

Мы завернули на торговую улочку, которая упиралась в главную городскую площадь. Крики стали значительно громче, и теперь я различала в них не только ужас, но и злость. Толпа бушевала. Оглядевшись, увидела раскуроченную лавку кожевника. Переломанные доски навеса и витрины были разбросаны в радиусе пяти метров. Дальше рыбная лавка и лавка мясника - в том же состоянии. Господи, что же здесь произошло? Перейдя на бег, мы пронеслись вдоль всего разрушенного торгового ряда, и выскочили на площадь... где в ужасе и застыли.

По крайней мере, я была в ужасе. А вот Лера, судя по всему, был в бешенстве: расширенные черные зрачки сдерживали лишь тоненькие колечки светящейся бирюзы.

- Родная, - прошипел ведьмак, - прости, но я его убью. Я тебе нового подарю. Лучше. Умнее. А этого сейчас просто прикончу.

Вцепившись в рукав полубога, я попыталась его остановить:

- Лер, подожди, мы же еще не знаем, что происходит...

- Да что тут знать? - вопросил ведьмак, обернувшись ко мне и махнув рукой в сторону площади, - Если у тебя есть объяснение, я с радостью выслушаю?