Об одном гиде

Об одном гиде

–А правда что Граф Дракула пытал и убил здесь более трёх тысяч человек? – вопрос очень глупый, но вшитая в мою сущность едкая вежливость не позволяет мне ехидно уточнить о том, где взять столько времени на эти самые убийства и пытки?

Но говорить об этом нельзя. Этот город, да и не только город зарабатывают на всех этих легендах и слухах. Туристы летят на кровь истории как мотыльки на свет. А где туристы – там прибыль. А я патриот. И всегда был патриотом.

–Легенды расходятся в истине, господин Брукс, – я нахожу самый удобный ответ и даже улыбаюсь.

–То есть, могло быть и больше? – господин Брукс счастлив. В его глазах восторг, он пихает свою жену под руку, мол, слышала? Слышала?

–Это поразительно, – соглашается она и важно кивает. Словно что-то понимает об истории или о стране, куда прибыла. Я таких как эти двое знаю уже не одну сотню. Приезжают, вечно жалуются на ступени и лестницы замков – легко устают эти людишки, привыкшие к лифтам! И я искренне не понимаю их: зачем вы тащитесь через километры туда, где лифтов нет? Здесь нужно много ходить – по коридорам, лестницам, по горным тропам…

И такого комфорта, к какому вы привыкли, нет тут и в помине! И ладно ехали бы ещё те, кто хоть что-то понимает о моей стране, так нет – едут абы куда, что-то краем уха схватив, покупают первый попавшийся под руку путеводитель, зачитываются легендами и задают потом глупые вопросы! Одни и те же.

Тише, спокойно. Это люди. Нет, не люди, туристы. Их надо любить. Нет, не любить. Любить надо людей. А этих надо…терпеть. Терпеть больше, чем людей.

–Дополнительно, уже в первой четверти семнадцатого столетия, рядом с основной частью замка, были построены две башни – они стали новой защитой, – я указываю поочередно на каждую из башен. Многие местные экскурсоводы любят добавить, что, мол, достроенные башни портят всю атмосферу всей суровой красоты и выделяются. А как по мне – это отличное дополнение. Очень даже вписывается ко всей архитектуре, кажется, что даже так изначально и было.

–Нора, сфотографируй меня! – господину Бруксу не терпится. Он позирует, а госпожа Брукс – она же Нора командует, как ему лучше встать. Я отмахиваюсь на её предложение войти в кадр – нет-нет, хватит с меня славы! Нора не настаивает. Она фотографирует и фотографирует. Похвально, если бы не то, что она фотографирует не столько замок, сколько своего муженька на фоне замка.

Наконец успокаиваются. Идём дальше, предупреждаю сразу:

–Внутри неровные каменные ступени, довольно темно и ещё – путаница в галереях и коридорах. К тому же на некоторых лестницах нужно быть очень осторожными – легко упасть. Пожалуйста, не отставайте от меня, иначе вы заблудитесь.

Вообще-то, я говорю это Бруксам не в первый раз. Просто при первом моём предупреждении они читали путеводитель и вяло согласились со мной, едва ли услышав; во второй раз ели мороженое, наслаждаясь им больше, чем замком; в третий фотографировали местных жителей (привыкших уже ко всем этим Бруксам, Джонсонам и чёрт знает кому). Говорю в четвёртый.

–А фотографировать там можно? – Норе всё одно.

–Да, разумеется.

В пятый аз повторять не буду.

Входим внутрь. И сразу всё меняется. Тёплый летний день позади, где-то совсем далеко. Приглушаются звуки, уходит тепло – конечно, в замке четыре этажа, плюс один подземный, куда не всякий сможет спуститься – в таком замке даже в погожий день камень останется холодным. К тому же, тут всегда сыро. Ничего, наверху лучше.

Как там Бруксы? Нормально Бруксы. Фотографируют входную дверь, вековой камень, который остался равнодушен и к сменам эпох, и к туристам, и к рукам, касавшихся его, укладывающих. Самый надёжный друг – камень. Немой свидетель. Немой судья.

Пока Бруксы заняты фотографированием, я украдкой касаюсь ближайшей стены. Смотреть здесь особенно не на что, здесь надо чувствовать. Величие камня. Величие времени. Этот замок стоит с тринадцатого века, и достоял, окаянный, до двадцать первого. Сколько ещё простоит – ведает только Бог. И сколько ещё он увидит?

Камень-камень…холодный, но будто бы теплеет. Нет, конечно же, нет, просто я хочу думать об этом замке как о живом.

–В замке семнадцать комнат, находящихся на разных уровнях, – продолжаю я, когда Бруксам становится скучно и можно следовать дальше.

На самом деле, в замке больше семнадцати комнат. Есть ещё четыре потайных – совсем небольших, но туда нельзя ходить туристам. Да и гидам тоже. Не надо тревожить замка. Пожалуй, только нынешний владелец имеет теперь к ним ход. Эх, даже не знаю – завидовать ли ему, потомку румынский королей, вернувшему давнее владение, или сочувствовать? Замок требует ухода, хотя и приносит прибыль. Но от него не отмахнёшься.

–И в какой из них убивал Дракула? – господин Брукс явно скучает. Все эти интерьеры, с трудом собранные и сохранённые веками, а где-то выкупленные нынешним владельцем, не производят на него впечатления. Ну комната, ну ещё одна, ну кресло на резных ножках, кубки, столы… и что?

Я стараюсь не думать о том, сколько замков до того осквернил этот господин Брукс своим невниманием, и отвечаю вежливо:

–Легенды расходятся во мнении. Следующая – трапезная. В этой зале граф Дракула по легенде принимал гостей.

–И тут же он убивал их, а однажды повелел поджечь бродячих музыкантов, которых сам же и пригласил и ел, глядя на них, свой ужин! – господин Брукс в каком-то странном восторге. Впрочем, мне этот восторг знаком. Эти туристы напитались легендами, и не знают даже о чём говорят. Рассказывают байки, в которых правда, в самом лучшем случае, дана лишь в треть.