Обмануть Вселенную

1

На смену очередной мучительной ночи пришел рассвет. Николай проснулся на заднем сиденье своей машины. Он лежал, ощущая прохладу осени, проникающую под одежду. Когда мужчина попытался, облокотившись на сиденье, подняться, в груди кольнуло так, что пришлось снова лечь и еще с минуту не шевелиться, делая неглубокие вдохи. Спазм, вызванный межреберной невралгией, отступил, и Николай медленно сел, уставившись воспаленными глазами в зеркало заднего вида, в котором отражался он – человек, измотанный и замученный, выглядевший в свои сорок лет на все пятьдесят, а то и старше. Возможно, дело было в щетине, возможно в мешках под глазами, а возможно, в кошмарах, паранойе, бессоннице и панических атаках, которые много лет мучили его, Николая – врача‑психиатра, заведующего психиатрическим отделением. За покрытым капельками дождя тонированным окном припаркованного автомобиля, служившего Николаю местом для ночлега, шаркал метлой дворник, сметая опавшие золотые листья. Николай тер пульсирующие виски, опустив голову, и глядел на свои кожаные ботинки, стоявшие возле ног на пыльном резиновом коврике. Немного придя в себя, он обулся и вышел на улицу. Застегнул «молнию» на куртке до конца, но было поздно: озноб уже пробежал по телу, заставив Николая возненавидеть это утро, а заодно и всю вселенную. Мужчина зашагал к подъезду, глядя на мокрый асфальт под ногами.

Николай открыл дверь в свою квартиру, наполненную густым сумраком раннего утра. На мгновение он застыл в прихожей, размышляя, можно ли уже зайти домой или еще слишком рано? Организм не стал противиться, и Николай сделал робкий шаг, потом еще один и снова застыл. Открытая входная дверь придавала ему уверенности, и он, собрав волю в кулак, прошел на кухню и включил свет.

«Если что, выбегу», – подумал он, сев за стол.

«Нет, все же еще слишком рано, надо подождать, пока совсем рассветет», – мелькнула мысль, и Николай уже хотел вернуться обратно в машину, но его отвлекла вибрация телефона в кармане куртки, отчего мужчина вздрогнул. Достав телефон, он увидел новое сообщение: «Николаич, доброго. Прости, что в выходной. Ох, у нас сегодня дела! Вчера вечером прибыл новенький. Очень необычный. Ты сегодня нужен. Перезвони, как проснешься».

Николай недовольно вздохнул и набрал номер главврача больницы, в которой работал.

– Да, Андрей Семеныч, – сказал он хриплым голосом.

– Привет, не рассчитывал, что ты сразу перезвонишь. Я думал, ты дрыхнешь, – раздалось в ответ.

– Бессонница, старею, – вяло произнес Николай.

– Хах, – усмехнулся главврач, – в общем, подробности сообщу на месте. Если коротко, то вчера вечером, как ты уехал, прибыл новый пациент.

– И что? До понедельника не ждет?

– Ты должен это видеть, это очень необычный человек.

– А у нас бывают обычные?

– Коль, на пару часов приезжай, пожалуйста.

– Ох, Семеныч, башка и так квадратная, я скоро сам в пациента превращусь, в необычного.

– Николаич, приезжай. Я не шучу, дело совсем не простое.

– Приеду, приеду. Сейчас только чайку…

– Давай, ты удивишься, когда увидишь его. Это не вписывается в рамки здравого смысла.

– Ох, да кого я только не видел за эти годы.

– Таких не видел.

– Ладно, ладно, Семеныч, давай… фух… только вот проснулся, сейчас… мальца с мыслями соберусь, чаю бодрящего наверну и жди.

– Все, добро.

– Ага, ага… добро… – недовольно пробурчал Коля.

Звонок начальника отвлек Николая от ужасных созданий, прячущихся в стенах его дома, под кроватью, в шкафу, да и просто постоянно стоящих за его спиной. От тварей, из‑за которых он боялся смотреться в зеркало, закрываться шторкой в ванне, когда мылся, даже если на дворе был день и дома была Маша. От тварей, желающих схватить его за ногу, когда та свисала с кровати или просто вылезала из‑под одеяла (не свисала и не вылезала она по вышеуказанной причине).

Коля быстро позавтракал и выехал.

* * *

Николай работал в закрытой психиатрической больнице, куда отправляли людей на принудительное лечение. Обитателями этой больницы были исключительно мужчины, как персонал, так и пациенты.

Коля миновал двухметровый железобетонный забор с колючей проволокой, махнув рукой охранникам на КПП, и направился к главному входу второго корпуса. В первом корпусе – строгого режима – содержались самые опасные члены общества, в основном убийцы. Находились там люди в палатах, постоянно запертых, под серьезной охраной. Больные сидели по двое, но особо буйных держали в одиночках. У некоторых пациентов в палате не было ничего, кроме матраца. У санитаров там всегда с собой в кармане была кнопка вызова вооруженной охраны, пост которой располагался на первом этаже. Второй корпус, где Николай работал заведующим отделением интенсивной терапии, менее строгий, да и публика там спокойнее, но кнопка вызова охранников у санитаров и врачей тоже была. По сути, из всех двадцати пациентов второго корпуса убийство совершили только двое, остальные или просто буйные хулиганы, или насильники.

Николай зашел в здание, поздоровался с очередными охранниками, прошел по холлу приемного отделения и поднялся по бетонной лестнице на второй этаж. В коридоре Коля встретил двоих санитаров – Сашку и Женьку.

– Адам, тебе придется зайти в палату, – вежливо, но настойчиво произнес Сашка, глядя на пациента, который, очевидно, вздумал своевольничать.

– Конечно, Александр, конечно, – надменно произнес пациент, – ты же просишь. Я сделаю, как ты просишь. Сделаю, потому что могу себе позволить так сделать. Если бы не захотел, мог бы стоять тут, сколько мне надо.

– Адам, ты опять у нас выкрутасничать вздумал? – спросил Николай, остановившись возле коллег.

На самом деле Адама звали Юрий Сергеевич и было ему тридцать восемь лет. Младший научный сотрудник какого‑то НИИ. Попал он сюда за убийство жены, которая, как он убежден, искушала его. Из‑за нее же он и его дети были выгнаны из Эдема и помещены в полуразвалившуюся четырехэтажку на окраине города. За что женщина и поплатилась ударом шестнадцатикилограммовой гири по затылку.