Обманутая

Одинокая

Леони шла по огромному столу, звеня кандалами, а цепи плелись за ними, пачкая ржавчиной белоснежную скатерть. Впрочем, хозяевам было плевать на чистоту куска ткани. У них хватало материала и рабов, чтобы после каждой трапезы из крови и сердец накрывать на стол из красного дерева новую скатерть. Девушка напевала красивую песню, которую исполняла до этого истошно одна из девиц. Кажется, сейчас её кости были обглоданы и находились в блюдце с золотым орнаментом слева. Только вот, в отличие от первой исполнительницы, что надрывисто плакала, пока пела, и в конце до хрипоты надорвала собственный голос, строчки песни лились из Леони красивым, мелодичным потоком, заставляя великанов наслаждаться выступлением. Если верить словам хозяев, её маленькую, только что родившуюся у одной из жертв, потому и оставили, что та являлась дочерью какой-то театральной певицы. А ещё у неё были крылья, — а у мамы нет, за что та и была изгнана из королевства в эти горы, и отправлена на съедение к великанам. Межрасовые отношения запрещались. И, если Леони правильно рассудила — мать, что была замужем за каким-то торговцем, изменила супругу с одним из постоянных посетителей, что был представителем расы фей. А впрочем, Леони было всё равно. Её маму съели, когда дочери было пять, и она плохо помнила своего родителя. Но по словам гигантов, знала, что та, как и все другие, которых отправляют на съедение, великие грешники. А значит мама заслужила такой участи, оказавшись в желудке Конжуан.

Сначала, Леони в живых оставили, чтобы съесть, когда та подрастёт. Но когда у неё лучше развились крылья и та научилась полноценно летать, и раскрылся высокий голос, как у покойной родительницы, девушку заставили развиваться в этом направлении.

И каждый день она танцевала, напевая различные мелодии, а музыкой служило хлопанье гигантов, хруст человеческих костей и звон ложек. Она была благодарна своим хозяевам — они сказали ей, что пожалели её, и дали шанс на искупление, хотя родная мать лишила её этого, зачав Леони грешно и грязно. Да и сами великаны — никого не убивают, не грешат, и прилежно молятся богу — а те, кто оказываются в их желудках, мерзкие падшие людишки, которых отправляют сюда в наказание собственные правители. Они просто очищают мир от таких тварей, которые не достойны жить. Правда, некоторых сюда приводили за деньги, но Леони этого не знала.

И она никогда не испытывала жалость к тем, кого варили, жарили в собственном соку, готовили на пару, запекали, свежевали. Они — достойны такой участи. Они — падшие грешники. И, великаны сказали, что Леони тоже загрязнена скверной из-за собственной матери, и чтобы очиститься, она должна помогать великанам готовить этих тварей.

Но мясо этих людей они никогда не давали — великаны говорили, что если человек попробует мясо своего собрата, он будет запятнан ещё больше. Леони всегда оставляли объедки, ведь ей, осквернённому ребёнку, только этим и питаться. Чтобы очистить душу от проклятья, от немилости господней, Леони должна быть воспитанной, вежливой, учтивой, знать своё место и вести лишённую благ жизнь. И тогда девушка получит шанс на искупление.

Сейчас она шла по столу. Крылья устали — она танцевала несколько часов к ряду, и ужасно проголодалась. Она видела недоеденное мясо, но брезгливо отворачивалась, даже боясь подумать о том, чтобы взять хоть кусочек человечины. Леони так старалась быть богоугодной не для того, чтобы одним обедом испортить результат многолетнего труда!

Девушка наклонилась, поднимая кусочки хлеба и салата. Леони была очень тощей, ключицы и рёбра нездорово выпирали, щиколотки изодраны кандалами в кровь, ногти искусаны, скулы слишком сильно выражены. Длинные русые волосы заплетены в две косички — великаны говорили, что такая причёска по нраву богу. Впалые серо-голубые глаза окаймлялись яркими синяками. Она могла бы каждый день досыта наедаться объедками с барского стола, но Леони сама хотела себя наказать за внутреннюю скверну, что с ней с рождения. Даже кандалы были не нужны — та сама настояла на этом аксессуаре, и спрятала ключ в цветочном горшке своей темницы, тренируя силу воли. Великаны её хвалили. А они всегда правы, а значит, Леони делала всё правильно.

***

— Тьфу, — сплюнул пленник. Девушка открыла камеру, принеся воды и хорошей еды для него. Прежде чем съесть, великаны всегда недельку откармливали людей. Так мясо было сытнее. — Человек? Как ты сюда вошла? У тебя есть ключи? Ты можешь меня вытащить отсюда?

Как же Леони ненавидела подобные вопросы. Все, кто здесь оказывался, как бы они не оправдывались, грешники! И они должны были получить своё наказание, сварившись в желудках добрых и праведных хозяев! И поэтому девушка старалась не разговаривать с такими отродьями. Хоть великаны и говорили, что она сама такое же отродье, но всегда старалась и была прилежной! Хозяева ей сказали, что она, рожденная из-за пороков собственных родителей проклятой, старалась быть хорошей намного больше тех, кто явился на свет чистыми! Почему эти твари, что не воспользовались возможностями и привилегиями, что были с ними от рождения, хотели прощения и искупления, когда этого была лишена сама Леони?!

— Еда? Господи, спасибо! — улыбался пленник. Это был кудрявый парниша, лет шестнадцати. Такой молодой, только жить начал, но уже попал в немилость божью! Парень набросился на еду, даже не помолившись перед трапезой. Какой мерзкий. Ничего, через неделю его сожрут, и тот будет наказан. — Ты такая худая… Хочешь, я с тобой едой поделюсь?

Что? Есть вместе с этим грешником? Ужас! Леони испуганно посмотрела наверх, и положив ладонь на левое плечо, просила у бога прощения.

— Стоп… Я знаю, кто ты, — парень, что до этого что-то быстро лепетал, умолк и стал хмур. — Ты та самая фанатичная девчонка этих людоедов, что помогает этим тварям убивать людей! Сумасшедшая! Правду говорили в городе сбежавшие про тебя!

— Не называй хозяев тварями! Твари — это вы, что нагрешили! — девушка впервые заговорила с пленником. Наверное, она этим разгневает бога, но Леони просто не могла промолчать, когда оскорбляли тех, кто дал ей возможность очищения.