Оборотни Владивостока. Верность волка

Глава 1. Прибытие

Давно уже в моём разуме выжжены слова: «Выживи любой ценой, Анют! Выживи! Ты поняла меня? Борись всеми доступными способами! Никому не доверяй. Не все они люди. Животные! Настоящие животные!» — постоянно причитала бабушка, у которой в сущей глуши мы жили вместе с дядей Федотом.

Тот, на выкрики пожилой женщины с седыми косами и глубоким дугообразным шрамом на правой стороне лица, лишь качал головой и тяжело глядел на меня, сидевшую у кровати давно хворавшей старушки.

Клавдия Алексеевна всегда называла людей «зверьми» или «нелюдями» и так устрашала чудовищами, что первое время, когда в двадцать три года отправилась путешествовать по России, я боялась собственной тени. Но постепенно освоилась и поняла, что никакие они не монстры, жаждущие моей смерти. За два года никто и слова плохого не сказал, не то чтобы напасть.

И всё же, я чтила её заветы и следовала наставлениям дяди.

Пусть на причитания старушки он часто говорил: «Не бери в голову…» — это не мешало ему с пяти лет меня муштровать по нескольким видам боевых искусств. Тренировал жёстко, без поблажек. Порой для спаррингов приезжали его высоченные и крупнотельные друзья. Побеждала ли я? Не всегда. Один на один, да, могла выстоять, но против троих или четверых, если присоединялся дядя, получалось только отбиться и сбежать в лес, там укрываясь от преследования.

— Если силы неравны, отступай! — сызнова чеканил словами наставник и единственный родственник. Родители погибли, когда мне и месяца не было. На память остался только кулон, на котором женщина с косой стояла спиной к спине человека с волчьей головой. На вопрос — что это значит? Дядя отмахивался и возвращался к нравоучениям: — В любой схватке победа — выживание. Поняла? Не иди напролом, если тебя могут задавить численностью. Оценивай свои возможности и принимай решение, исходя из баланса сил.

— Разве не трусость, сбежать? — первое время спрашивала, часто свисая вниз головой с ветки огромной берёзы. Цепляясь ногами, скрещенными в лодыжках, и заведя руки за голову, я качала пресс под бдительным надзором своего грозного и неумолимого наставника.

— Трусость — умереть молодым, — чеканил дядя. С зубочисткой во рту, он стоял в некотором отдалении, спиной прислонившись к стволу раскидистой сосны. — Только идиоты бахвалятся силой! Умный не полезет в драку, если есть способ её избежать. Запомни, малышка, думай головой, прежде чем действовать. Не позволяй эмоциям управлять твоими поступками. Гиблое дело, поверь.

И я следовала наставлениям, не отвлекаясь на сантименты и ненужную солидарность к незнакомым людям. Но когда рано утром в воскресенье на поезде прибыла во Владивосток, а потом в потёмках по карте в телефоне направилась через пустынную городскую площадь к гостинице, всё изменилось.

Сначала услышала в отдалении угрожающие голоса. Затем, рваный смех. Повернувшись в сторону шума, увидела на пустой парковке пятерых парней с битами, у одного в свете уличного фонаря сверкнул нож, и их жертву, пошатнувшуюся и упавшую на колени.

Замешкавшись, замерла посреди площади, вглядываясь в происходящее. Я всегда держалась в стороне от чужих разборок. Дядя хорошо натаскал, что должна избегать неуместных стычек и демонстрации своего превосходства над окружающими, когда пару лет назад отпустил путешествовать по стране.

— Мир посмотри, оглядись. Я дал тебе многое, но лишил свободы. Теперь восполни недостающее. Только помни, малыш, не теряй бдительности. Держи в уме: «Видимое — не всегда реальность, а реальность — не всегда видимое». Уяснила?

— Ты заговорил, как почившая Клавдия Алексеевна, — фыркала я, уже предвкушающая новые открытия.

Несмотря на жизнь в глуши, я всё же не была оторвана от цивилизации. Мы с дядей часто выезжали в небольшой городок у подножия лесного массива, в котором стоял наш дом. Бывало останавливались на неделю, порой месяц, ходили в библиотеку, изучали современные веяния через интернет. Да и сам он мне часто привозил познавательные подарки, позволявшие оставаться в курсе происходящего в мире.

— О тебе забочусь, — на моё замечание отзывался ворчун. — Ты, как дочь мне, уяснила? — проявлял непривычные сантименты и в лице кривился, словно лишнее сболтнул. Такой большой, надёжный и скупой на проявление чувств, что смешно становилось.

Только вопреки всем его наставлениям и собственной отстранённости от основной массы людей, сейчас инстинкты во мне подобрались, словно зверь перед прыжком.

Пытаясь сдержать непривычный порыв, себя призывала не вмешиваться. Но, в итоге потеснив логику, бросила чемодан с наплечной сумкой посреди площади и рванула на помощь незнакомцу.

Пятеро агрессивно настроенных парней, в комплекции существенно уступавших друзьям дяди, окружили свою жертву. Неизвестный скрючился на холодном асфальте и еле шевелился. Его противники… Далековато, не могла оценить их реакцию и навыки.

На месте разберусь!

Преодолев покатый подъём с площади на стоянку перед многоэтажным, кажется административным зданием, заметила у дальнего угла строения одинокую фигуру в чёрной куртке и накинутом на голову капюшоне. На мгновение в игре от фонарного света померещилось, что на том не осенняя утеплённая ветровка, а чёрный развивающийся на ветру балахон, но списала увиденное на оптическую иллюзию. Тем более, когда почти добежала до места разразившегося конфликта, наблюдатель уже пропал.

Может, он хотел вмешаться? Зря, наверное, влезла…

Промелькнула мысль, прежде чем с наскоку в спину атаковала первого из пятерых парней.

В пылу какого-то звериного запала, неприятно перекосившего их лица, они даже не заметили моего приближения. Были слишком поглощены глумливым хохотом и чувством собственного превосходства над согнувшимся пополам человеком.

Эффект неожиданности сыграл мне на руку, но ненадолго. Удалось лишь оттеснить компашку подальше от их жертвы. При ближайшем рассмотрении, я быстро оценила, что видимая субтильность парней не соответствовала их реальной силе. И теперь следовало решать новую проблему: вступать в схватку или сматываться?