Обратная грань реальности. Тёмная сторона рассвета.

Откровение первое. Введение во Тьму. Предисловие

Тьма и Свет. Люди привычно создают пару для всего, что есть в жизни. Без этого нет человека, нет развития. Мы привычно придаём любому событию оттенок зла или добра, можем оценить его с точки зрения жестокости или справедливости. Если не будет шаблонов пар, по которым мы живём, наступит анархия, и социум рухнет. А что, если всё, что происходит в мире вокруг нас, строим мы сами? Строим суждения, строим привязанности и зависимости. Что мешает разорвать цепи и обратить саму суть бытия в то русло, в котором оно двигалось бы согласно нашим планам.

Но привычки не дадут нам просто так развязаться. Не отпустят, не дадут сдвинуться с места, позволяя дальше увязать в пороках. Будут застилать глаза до тех пор, пока весь мир не рухнет, увлекая за собой в пучину смерти. Правильно — ли это? Не знаю. Знаю только, что времени осталось не так много. Знаю, что рассвет, которого мы ждём в душе, может никогда не настать. Никогда, потому что каждый день может стать последним, а человек всегда аощущает себя на грани бессмертия, позволяя тратить бесконечно много времени не на то, что бы привело его к гармонии, к балансу внутри себя.

Мириогн поднялся с места и крякнул, ощутив боль в суставах. Он потянулся, хрустнул позвонками, ощутив облегчение, всё же в старости есть своя прелесть. Любое движение может принести радость. Записи на столе так и остались лежать незаконченными. Хвала тёмным богам, он смог принести в этот мир память того, что происходило на той стороне человеческого мира. Он записывал всё, с самого начала, всё, что смог узнать и разорвать круг невежества, в котором до сих пор находились люди этого мира. Все, кто вернулись, забыли, но он каким — то чудесным образом помнил всё.

Старый колдун подозревал, что здесь не обошлось без вмешательства самой Тьмы. Они с ней были связаны, связаны так глубоко, что узнай об этом кто — нибудь в племени, в котором он обретал свой кров сейчас, его бы могли сжечь, растерзать, забить насмерть. Её считали высшим злом, проявлением того, что ассоциировалось у людей только со смертью. Какая ирония.

Старик улыбнулся. В дверь постучали.

- Мир тебе, старейший, - раздалось из — за двери. - У нас неожиданные вести с заставы. Ваорох вместе с избранной отправились на переговоры с торговым караваном, а ваша мудрость может подсказать, что делать с … хм ситуацией.

- Заходи, Дортирун, - колдун убрал заметки в ящик и, дождавшись, пока молодой воин зайдёт в хижину, продолжил. - Что приключилось на заставе?

Молодой человек, который появился на пороге его дома, был младшим сыном одного из воителей, что отвечали за разведку на дальнем форпосте. Вид у него был озадаченный донельзя. Несмотря на то, что за окном был рассвет, он был в полном доспехе воителя. Дортирун был разведчиком, поэтому Мириогн мог только догадываться о причинах, что побудили молодого человека надеть на себя роль защитника поселения. Да и выглядел он в этом доспехе, как будто надел «кхостюм» больше размеров этак на пять.

- Почтенный Мириогн, - юноша поклонился. - На форпосте, который наш вождь приказал выстроить, произошло нечто непонятное. Воины, которые были посланы для первичной разведки, занимались укреплением, и заготовкой брёвен. Их было двое — воин и разведчик, они находились в лесу во время дня, остальные занимались охраной подходов. Если нужно, я передам вам точно, кто это был.

- Нет, не нужно, спасибо, Дортирун, - старый колдун хихикнул в бороду. - Продолжай.

- Воин рубил деревья, разведчик был на охранении. И в некоторый момент, разведчик заметил на поляне неподалёку людей. Когда они подошли ближе, то увидели, что те без сознания. Всё проверили, но на западню Тьмы мерзопакостной не было похоже. Да и день был. Осмотрелись, вернулись к телам, а те как — то странно выглядят. Хилые какие — то, бледные, да и одёжа странная. Не болотники точно, разведчик уж поосторожничал, оставить, говорят, хотел, да воин не дал, и снесли они тех людей в лагерь приграничный. Отправили периарца с вестью, и отец меня к тебе направил, совета спросить, вождь уехал, будет нескоро ещё.

Мириогн почувствовал волнение. Когда он появился в поселении, которое возглавлял шанд с именем, которое знали все в этих краях, его приняли как должное, как человека своего племени. Ему не вспомнили ни то, что он был колдуном от Тьмы, ни то, что он был другого племени, Ваорох оказался ровно таким, каким он его запомнил с той стороны. Без страха и упрёка. Разве только чуть юношеский задор иногда показывался. Они подружились, и он стал кем — то вроде советника, продолжая исполнять роли, которые взял на себя у клана Виликато. Так сложилось. И несколько месяцев назад (Мириогн теперь считал время в месяцах, как было это на той стороне мира) было видение богини, которая говорила ему о том, что предстояло сделать. Мириогн обратился к шанду, тот выслушал, кивнул, будто бы это было то, что было единственно правильным. И через день — общий сбор и прямое указание, что, как и в какой срок должно было быть сделано.

И вот теперь мальчик принёс вести, что же. Хорошо, что Ваорох в отъезде. Иначе бы он уже разговаривал с теми, кто там появился. И, возможно, не в самом приятном ключе. А может быть он и не случайно в отъезде. После прошедшего жизненного пути перестаёшь верить в случайности в жизни. Он постарался удержать эмоции в себе, ни к чему давать повод для пересудов в поселении. А в том, что парнишка расскажет всем, что всемогущий Мириогн чуть в портки не наложил, когда новость услышал, колдун не сомневался.

- Я выслушал тебя, молодой воин, - колдун отвернулся. - Передай отцу, что я прибуду в лагерь на закате этого дня.

- Вы согласитесь, если мой периарец послужит вам спутником? - спросил, волнуясь, молодой воин. - Это было бы для меня большой честью.

Ну хоть не пешком. Старый колдун кивнул, не глядя на Дортируна и стал собирать вещи с импровизированного верстака в суму. Много чего нужно собрать в дорогу, благо, летняя пора, все нужные травы и инструменты заготовлены. Ему нравился его нынешний дом. Рубленый, тёплый, с помещениями под все нужды. Дом был в один этаж, но Мириогну пространства хватало за глаза, даже осталось место для гостевого уголка. Любой перехожий путник мог заглянуть к нему в гости и остаться на ночь. Плетения на стенах, узоры любовно вышитые женщинами клана, мебель, которую он попросил выточить так, как увидел в домах того мира. Мир был бы совсем прекрасен, если бы не тоска, которая поселилась в сердце старого колдуна. Отчего она была, он сам не знал. Как будто бы был не рад вернуться сюда, в мир, который его выпестовал. Как будто тот, оборотный мир, был для него более настоящим, чем этот. А может всё так оно и было.