( Обречённые I I I ) Mea Culpa

Глава первая. Луна

...quia peccavi nimis cogitatione, verbo et opere: mea culpa, mea culpa, mea maxima culpa.

(...что я много согрешил мыслью, словом и делом: моя вина, моя вина, моя величайшая вина.)

Глубокая ночь растворила в себе пустынный город. Ветер разносил опавшие листья тех деревьев, что пробивали асфальт среди мёртвой улицы.

Мёртвым было всё: дома, возвышающиеся по бокам широкой улицы, машины с разбитыми стёклами, покосившиеся светофоры… И маленький мальчик, лежавший около высокого бордюра.

Тщедушное тельце было разорвано почти напополам. Густая кровь растекалась по искорёженному асфальту и исчезала в небольшой решётке городской ливнёвки. Маленькая ручка до сих пор сжимала грязную соску. Широко раскрытые застывшие глаза уставились в небо. В этих глазах навсегда был запечатлён ужас…

Широкий тротуар почти полностью был занесён намытой дождями грязью, и на этой грязи отчётливо виднелись следы огромных лап чудовища.

Внезапно ветер стих. Вся округа погрузилась в полнейшую тишину, которая пугала гораздо сильнее, чем завывания исчезнувшего ветра и мёртвые окна многоэтажек.

Практически невидимые капли срывающегося дождя вдруг застыли в воздухе. Опавший лист, только что кружившийся на ветру, замер, так и не долетев до земли.

Создавалось впечатление, что кто-то высосал весь воздух из этого места. И среди этой мучительной картины внезапно появилась чёрная точка. Она росла, пожирая всё, к чему прикасалась. Остов автомобиля, дерево, часть дороги, светофор – всё исчезало, а чёрная пустота всё росла и росла, пока не добралась до маленького трупа. Секунда – и мальчик исчез в брюхе нового чудовища, которое пришло в этот мир неизвестно откуда.

И в следующую секунду мир исчез. Кромешный мрак пожрал всё вокруг, не оставив ничего.

И только откуда-то – из каких-то неведомых далей, послышался душераздирающий вопль. Голос маленького мальчика, который звал маму…

***

Ким вскочил с постели от перенесённого ужаса. С усилием глотая воздух, он смотрел широко раскрытыми глазами в пустоту… Так же, как тот маленький мальчик…Воздух с громким свистом врывался в лёгкие, а пересохшее горло доставляло невыносимую боль.

Ким схватился за голову. Его мозг готов был взорваться от перенапряжения. Всё тело колотила непрекращающаяся дрожь. Сердце, как обезумевший и оживший метроном отсчитывало тягостные секунды…

– Всё, - еле шевеля пересохшими губами, прошептал он. – Я больше так не могу. Это выше моих сил… Что им от меня нужно? Зачем… за что они мучают меня? Зачем им нужен… я? – Он закрыл трясущимися ладонями лицо и еле слышно шептал: – Почему я, почему я, почему я…

Тихое движение сбоку привлекло его внимание; он вздрогнул, решив, что кошмары из его снов каким-то образом смогли пробраться в реальный мир. Но это всего лишь была Ива. Она слегка пошевелилась во сне… Она спала. Спала крепко, как всегда. Ничто не нарушало её ночного отдыха. Ей не снились эти мучительные кошмары.

Смотря на мирно спящую девушку, Ким почувствовал лёгкое прикосновение зависти.

«Она спит, - думал он. – Вот, если бы и мне спать также, как она. Эти кошмары… Тот сон, что преследовал меня всю жизнь теперь получил продолжение. И это продолжение просто ужасно. Нет. Я так больше не могу, я не в силах больше терпеть это. Это сильнее меня!»

Он вдруг резко встал с кровати. Нестерпимая жажда резала все внутренности. Ким зашёл в ванную и, открыв кран, стал жадно глотать влагу, дарующую жизнь. Он чувствовал, как вода растекается у него внутри. И только когда стал задыхаться, с усилием оторвался от крана. Посмотрев на себя в зеркало, Ким ужаснулся своему виду. Глаза опухшие, налитые кровью; пот стекал со лба и покрывал всё лицо крупными каплями; мокрые волосы были всклокочены, а под носом замерла маленькая капелька крови, которая уже успела покрыться тонкой коркой.

Кровь… Опять кровь! Сколько крови!.. Кровь везде – и во снах, и наяву.

«Это невыносимо, - говорил он себе. – Это не может так больше продолжаться. Надо… надо что-то делать. Я знаю, что ещё чуть-чуть, и моё сердце разорвётся от этих мук. – Он вышел из ванны, оставив свет включённым; приблизился к большому интерактивному окну, за которым темнел космос, и вгляделся в бесконечную пустоту, усеянную россыпью мерцающих звёзд. – Заяц… - продолжал думать Ким. – Если всё рассказать Зайцу… может, он поможет остановить эти кошмары. Раньше это было не чаще, чем раз в неделю, теперь же кошмары преследуют меня почти каждую ночь. Нет сил. Я устал. Мой мозг не выдержит и… И я сойду с ума. Если... если раньше не умру, как тот маленький мальчик».

Ким продолжал всматриваться в пустоту космоса. Камеры, транслирующие изображение, медленно поворачивались, и вскоре внизу стала виднеться яркая полоска. Это была планета, которую он покинул несколько месяцев назад. Эти месяцы почему-то пролетели так быстро, что просто не верилось. Но в то же время, Киму казалось, что он был на этой станции уже много лет. Здесь всё было очень просто, удобно, спокойно… если не считать учащающиеся ночные кошмары.

Заяц постоянно рассказывал и показывал своим друзьям, где что находится; как пользоваться разными приспособлениями, компьютерами и прочими чудесами техники, о которых ни Ким, ни Ива никогда даже не догадывались.

Уже три месяца Заяц учил Кима управлять шаттлом. Мальчик предлагал и Иве, но та категорически отказалась, сказав, что боится и никогда не сядет за штурвал. «Для этого у меня есть Ким», - говорила она…

Ким, стоя около интерактивного окна и наблюдая за планетой, вспоминал свою прежнюю жизнь. Он вспомнил отца… Тяжёлый комок стал разбухать в горле, но Ким тут же тряхнул головой, отгоняя от себя эти горестные воспоминания.