Обреченные сгореть

Пролог

Кирилл сидел на лавочке в парке и курил. Закутанный в черное длинное пальто, он казался одетым не по погоде. Дул сильный ветер, но парень, казалось, не замечал этого. Давно не стриженная рыжая макушка колыхалась с такой силой, будто намерена была оторваться. Кирилл был рад этому. По крайней мере, челка не лезла в глаза. Свободной от сигареты рукой он теребил краешек шляпы, которая лежала рядом. Нога в приличного вида кожаном ботинке нетерпеливо притопывала в такт играющей в наушниках музыке.

Кирилл ждал. Он назначил встречу своему знакомому по переписке ранним утром, поскольку тот был слишком занят по вечерам, но зато приходил на работу к десяти. В школе уже вовсю шел первый урок, но парень заблаговременно решил его прогулять, поскольку не видел никакой ценности в этих самых уроках, тем более в конце одиннадцатого класса. Кирилл давно выбрал себе специальность и потому не утруждал себя посещением ненужных занятий. Зачем терять время на них, если можно развлечься?

Неожиданно музыку прервала трель звонка. Кирилл вытащил один наушник, чтобы слышать свой голос, и извлек из кармана довольно попользованный смартфон компании Samsung с треснутым экраном. На дисплее виднелась надпись "Мама".

- Бля, - выдохнул парень и нажал на зеленый кружочек.

- Ты где ошиваешься, оболтус? - раздался в трубке рассерженный женский голос. - У тебя же сейчас история.

- Мам, ну не сдаю я эту ебучую историю, чтоб ее, - фыркнул он. - Лидия Михайловна может сколько угодно трахать мне мозги, я не буду туда ходить. Тем более, что я все равно уже сдал ей все работы, а новых пока не предвидится. Так что пошла она нахуй.

- Не матерись на мать! - воскликнул телефон.

- Извини, - почти виноватым голосом ответил Кирилл.

- Ладно, извиняю, - вздохнула мать, понимая, что сын продолжит упорствовать. - Где ты хоть?

- В парке рядом с домом, жду кое-кого.

- Боже, неужели опять? - видимо, в этот момент она закатила глаза.

- Мам, я сам решу, с кем встречаться, мне почти восемнадцать, - он потушил окурок о скамейку и выкинул в урну.

- Это не значит, что ты должен трахаться со взрослыми мужиками на двадцать лет старше тебя, - возмутилась женщина.

- Мам, ты обещала не читать мне мораль, - вздохнул Кирилл.

В этот момент на пустой до этого дорожке показался высокий мужской силуэт.

- Но...

- Он идет, - прошептал парень, нахлобучивая шляпу. - Пока.

Телефон отправился в карман. Парень закрыл покрасневшие уши руками, слегка потер пальцами коротко остриженный затылок, пытаясь справиться со смущением, а затем встал и пошел навстречу высокому незнакомцу.
 

***

Катя в очередной раз попыталась заколоть челку, но проклятые невидимки постоянно выскальзывали из рук. То ли потому, что сами по себе были скользкими, то ли потому, что надо было вчера спать, но девушка не могла оторваться от своей новой работы. В художественной школе, где она училась, вчера была тема искусства времен Крестовых Походов, и Катя не могла не загореться идеей слепить крестоносца. Увы, это привело к тому, что легла она только под утро и не выспалась. Синяки под глазами удалось замазать, но уверенности рукам прибавить не вышло. Так что теперь Кате приходилось мучиться с невидимками.

- Давай помогу? - раздался позади звонкий голос, и Катя почувствовала, как что-то мягкое прижалось к ее спине, а талию обхватили руки в длинных рукавах спортивной кофты.

- Да, пожалуйста, - улыбнулась Катя. - Руки что-то совсем не слушаются.

- Опять лепила вчера всю ночь? - обнявшая ее девушка появилась теперь перед невыспавшейся подругой и уже проглаживала ее челку, готовясь заколоть. - Ты выглядишь, как зомби.

- Дель, но Крестовые Походы же! Крестоносцы! Это так круто! - Катя восторженно закрыла глаза.

- Не дергайся и дай невидимки, - вздохнула Аделина.

Она не любила, когда посторонние люди сокращали ее имя. На счастье, Екатерина Кожевникова, которой девушка сейчас помогала с прической, посторонней не была. Аделина, или просто Деля, как называла ее подруга, дружила с этой "заучкой", которую все дразнили из-за ее неуверенности, слишком офисного стиля и разных глаз. Аделина считала, что это придает Кате шарма и некой таинственности, но это никого не волновало. 

Подруга продолжала нести какую-то восторженную чушь про крестоносцев и Иерусалим, Деля слушала вполуха, попутно пытаясь зафиксировать чужую челку. Разность интересов давала о себе знать. У девушек вообще было мало общего. 

Катя училась на одни пятерки и готовилась поступить в Московский Университет на ВМК. Деля же получала, в основном, тройки, лишь интересующие ее предметы получались лучше. К ним относились, разве что, литература и языки, ведь Аделина давно выбрала для себя журналистику. Катя бегала по репетиторам, пытаясь максимально углубиться в предмет, Деля же в это время развлекалась в клубах. Катя танцевала венский вальс, Деля занималась брейк-дансом. Катя жила образами, ходила в художественную школу, рисовала акварелью и лепила из глины, Деля в это время писала музыку для собственной рок-группы. Даже по телосложению они отличались довольно сильно. Маленькая скромная Катя казалась совсем серой мышкой рядом со своей яркой куда более высокой и пышнотелой подруги.

Но было кое-что, что их объединяло. Именно ради этого Катя так мучилась сейчас с волосами.

Прозвенел звонок на первый урок. Это была физкультура. Сегодня должен был быть урок гимнастики.
 

***

Дима почесал руку, наблюдая, как кожа краснеет. Совсем рядом с этим местом кожа уже шелушилась. Дима знал, что такими темпами она будет сочиться противной прозрачной жидкостью уже к вечеру. "Надо купить перчатки", - сказал он себе. - "Благо, дядя в этот раз не забыл перевести мне денег".

Дима положил руку на парту и попытался переключить свое внимание на учительницу, которая, кажется, вещала что-то на тему биосферы, которая, к слову, никого не интересовала, так что надобность предмета как такового представлялась парню весьма сомнительной, но, похоже, составителей школьной программы это ни капельки не волновало. Дима подпер голову рукой и уставился в окно. Щека нещадно чесалась, но он все же нашел в себе силы ее не трогать.

Дима ненавидел весну. В это время просыпалась вся возможная живность, а у него, как назло, была аллергия буквально на все, что только можно. Тело чесалось, глаза слезились, из носа текло - выглядел он ужасно. В целях уменьшения чесотки он пару недель назад обрил голову начисто, так что теперь выглядел он не просто ужасно, а был похож на ракового больного. Худой, как спичка, со слезящимися глазами, с обритой головой и марлевой повязке на лице, он не производил приятного впечатления. А учитывая некоторые национальные особенности, его еще часто принимали за представителя народов Средней Азии. Дима вообще не выходил бы на улицу, но надо было посещать школу. В основном, ради дядиной репутации. Приемный сын работника мэрии обязан посещать школу. И все равно, что он страдает от всего этого хуже, чем самого факта наличия такого опекуна.

В кармане завибрировал телефон. Парень извлек новенькую трубочку Apple и несколько секунд смотрел на экран. "Дядя, чтоб его..."

Привет, малыш, как ты? :*

Чего тебе?

Ну-ну, что же ты так грубо? :(

Кончай со мной нянчиться. Ты ведь сейчас у букмекера, да?

Ну раз ты это знаешь, может, скажешь, кто сегодня придет к финишу первым?

К этому сообщению прилагалось несколько фотографий. Дима бегло их просмотрел.

Чтобы понять, что ты сейчас у букмекера, не надо быть экстрасенсом, - Дима на автомате почесал руку.

Так кто придет первым?

Номер два.

Спасибо, малыш. С меня доля. Удачного дня :)

Дима вздохнул и убрал телефон. "Бля, ему же сраные сорок лет, почему нельзя избавится от сраной привычки ставить эти долбанные смайлики?" - мысли были, пожалуй, слишком раздражающими, так что Дима заткнул их. 

Родственников не выбирают. С тех пор, как его мама застрелилась, прошло не больше четырех лет... Да, четыре года будет через два дня. Единственным, кто согласился тогда усыновить худенького мальчишку, который видит больше, чем остальные, был брат матери. Да и тот только его использовал. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы это понять.

Но выбирать не приходилось. Куда может уйти шестнадцатилетний парнишка, похожий на ракового больного? 

Уходить было некуда. Поэтому Дима сидел на уроке. И старался не чесать руки.