Новая реальность. Покориться судьбе

Глава 12

Белый свет ударил в глаза после пробуждения. Какое-то необычайно теплое чувство в пояснице пробежало по всему телу, растекаясь блаженством в неге реальности. Похоже, мне было все равно, хотя процесс в организме я чувствовала. Не только сила, но и клетки взаимодействовали.

Память мне выложила начистоту все то, что произошло до потери сознания. Черт! Опять нанесен ущерб телу. И в этот раз я попалась в сети игры чистильщика. Потешился надо мной. Поиграл и бросил в одной из комнат замка. Смеется где-то? Или строит новый план, как жёстче со мной обойтись? Коварный эгоист! Запер меня с раной в пояснице. Кстати, что на этот раз? Зашили? Я потянула руку к месту, куда пришелся удар. Отчетливо помню, что наткнулась из-за смутной игры Томаса на что-то острое. Неудивительно, ведь там столько древнего барахла: доспехи, железные мечи и копья.

Никаких швов или дырок, кожа была ровной. Боли тоже не было. Только странное тепло шло от прозрачного пакета под поясницей, на котором лежала. Вытащила его, сразу ощутила, что тепло ушло, как будто связь с веществом разорвалась. Непонятный состав ярко-голубого цвета, похожий, на гель, будто живой. Странные соединения взаимодействовали и создавали небольшие спайки, потом разъединялись и вновь стыковались. И без дара можно было понять, что внутри пакета, вроде тех, что используются для донорской крови, с непонятным веществом протекают какие-то реакции. Сверху находились несколько отверстий, через которые гелеобразное вещество выходило, и вероятно взаимодействовало с кожей.

Я соскребла с поверхности немного вязкого вещества и, поднеся к носу, принюхалась: запах серы резко ударил по обонянию. Пришлось несколько раз выдохнуть, чтобы избавиться от мгновенно образовавшегося привкуса во рту. Не смотря на то, что нос не воспринимал вещество, оно работало и делало свое дело. Поэтому я вновь прислонила пакет с гелем к месту, где еще недавно была рана, решив довериться чистильщику, который явно знал, что делает. Свесив ноги с кушетки, на которой лежала, я села, не отрывая вещества от пораненного места. Тепло вновь начало курсировать по организму, придавало сил и оживляло. Я осмотрелась вокруг, разглядывая помещение, наполненное дневным светом и жизнью. На стенах висели картины, исчезли доспехи и муляжи рыцарей. Темное царство пало, возвращая в жизнь краски. Значит, не весь замок был мрачным. И дневной солнечный свет, говорил о том, что ночь прошла. Мама сойдет с ума. Связь не ловит, перемещаться я не могу. В клетке буду ждать, пока меня не выпустят. А выпустят ли?

Мне необходимо было встать на ноги, но голова еще немного кружилась. Выбраться и уйти — главная цель. И к ней необходимо стремиться. А потом на глаза попался портрет мужчины, который спас Билли. Это был Роберт Маккейл. Его лик я запомнила. Приятный, но грозный. Такие приятные черты лица и строгий вид придавали солидность. Кажется, я его боюсь. Следующий портрет принадлежал плотной женщине. Выглядела она болезненно, отсутствовали показатели жизнерадостности, словно особа на картинке несла бремя. Мне отчего-то стало жаль человека на панно. Да еще я каким-то образом чувствовала страдания женщины. Ей было больно и страшно. Но энергетика следующих картин, столь похожих друг на друга образов, излучала мощь и грацию — Томас и Сара, брат и сестра. Довольно милые подростки, светловолосые с темными густыми ресницами. Далее на стене висели портреты других членов семьи Маккейл и, видимо, их предки. Много, однако! Не пересчитать.

В голове всплыл образ мамы, которая волосы рвет, думая, что с ее дочерью приключилась беда. Может, натворить что-то. Я обещала через час позвонить, а исчезла больше чем на двенадцать часов. Нужно было найти способ связаться с ней. Иначе быть беде. Прийти было легче, чем выбраться. Сила, остров и непростые хозяева дома. Без телепортации я вновь потеряю сознание, надышавшись газом. Способ-то так себе!

Дверь на выход из помещения, в которое поместили, оказалась не запертой. Да и к чему их закрывать на ключ? Ведь через газовый барьер не пробраться, а хозяев не перехитрить. Нужно идти навстречу им. Я так и сделала, как только увидела длинный коридор. Еще один? Или обман зрения с фокусом от Томаса?

Выбора у меня не было, поэтому я пошла в сторону, откуда струился солнечный свет из одного помещения, стоял в большом горшке цветок и по всей длине стены были развешаны раритетные вещи: сабли, рога, горны, тарелки. Вот уже поистине родовитые коллекционеры! А я о Крафе была плохого мнения. Чем же чистильщики лучше? И мысли не прочесть, себя не обезопасить. Хотя бы жизни не лишают, не смотря на то, что я нарушила правила инкогнито.

Нескончаемый коридор петлял, как будто лабиринт, пока передо мной не появилось темное помещение без окон, но освещаемое свечами и лампадами. Мне пришлось весьма напрячь зрение, чтобы разглядеть на стенах роспись в виде огромного древа жизни, высотой в несколько этажей замка.

Я схватила свечу и подошла ближе, чтобы удостовериться в том, что видели глаза. Нет, это не просто семейное древо Маккейлов — здесь содержалась информация обо всех людях, наделенных силой. Множество ответвлений и самостоятельных веток гласило о том, что семьи отходили от большого клана и начинали свою собственную историю.

В груди образовался комок, разделяя чувства на несколько частей. Чем больше я видела, там труднее становилось дышать. Сначала я смотрела на незнакомые мне имена, пропуская информацию через себя, но когда глаза дошли до имен Томаса и Сары, мне стало не по себе. Если у Томаса судьба была еще не определена, то Сара отделилась от Маккейлов, соединяя судьбу с моим лучшим другом Кайлом. Даже количество детей у этих двоих какой-то умник определил. Откуда? Как? Кайл? Мой друг. К чистильщикам уйдет. Заберут. Насильно женят. И будь здоров!

Если на этой стене были отмечены Макклейлы и Кайл, значит, свое имя я тоже могу найти. Бинго! Отдельная ветвь у Николоса и у меня. Мы не соединены, но отелены от всех. У каждого по одному ребенку. Кажется, ответ крутился в голове, но я всяческим способом пыталась отгородиться от истины понимания того, что происходит. Я воткнула свечу в канделябр и, продолжая придерживать исцеляющий меня пакет другой рукой, водила пальцем то по имени Николоса, то по своему, читая маленькие цифры снизу  — даты рождения.