Новая реальность. Покориться судьбе

Глава 16

Шло время. Зима сменилась весною, но, к сожалению, легче мне не становилось. И уж, если положить руку на сердце, то слышалось не его биение, а россыпь осколков, режущих и колющих рану в груди. Казалось бы, время лечит, но почему-то с каждым днем я по крупицам теряла надежду и постепенно погружалась в темноту. Я больше не жила, существовала. Видела Николоса, но ничего не могла сделать. Только орать внутри от безысходности. Нет, я не злилась на судьбу, дедушку и силу, которую обрела, — смирилась, что иначе быть не могло. Мне было больно смотреть на Николоса и видеть в глазах тоску, слышать разочарование и чувствовать, как внутри его разрывает на части агония. Решение стало причиной отчаяния любимого человека. И все, что мне оставалось — наблюдать за падением Николоса. Не знаю, сколько я еще смогу держаться в стороне, но грань оставшегося во мне благоразумия такая тонкая, что в один прекрасный момент полосонет. Лишь мысль о том, что Николос будет жить во что бы то ни стало, останавливала и не давала сойти с ума.

Томас скрашивал одиночество. Честно пытался вразумить меня с помощью различных доводов, заверить меня в том, что опасности со стороны собирателя никакой нет. Но внутри что-то не давало покоя, как шестое чувство или предчувствие. И никто не способен был повлиять на решение, которое было мной принято.

Иногда казалось, что Томас испытывал мое терпение, проверял на прочность, но после вдруг отключался, и я неделями не слышала ничего. То есть вообще ничего. Томас был рядом, но молчал. Как будто сам боялся, что не увидит нападение Меритона. Забросил всех подопечных, возился со мной, как с маленьким ребенком. Это было странное поведение, но вопросов я не задавала. Было и так понятно, что что-то идет не по плану чистильщиков. Иначе бы, что Томасу делать в Маунтан Брук почти целые сутки каждый день, спать в соседней комнате и не выпускать меня из виду?  

Несколько раз Томас забирал меня в Сталкер. Маккейлы оказались поистине прекрасными людьми с благородным сердцем и обладающие душой. Все члены семьи вели себя со мной слишком дружелюбно. Только рядом с этими людьми я теряла чувство тревоги, постепенно обретая зависимость от них. Было нечто в семье Маккейл, что выпадало из общей картины. И их отношение ко мне было таким же, как к собственным детям. Никто не поведал мне тайны, почему Маккейлы откликнулись на мой призыв и почему я для них так важна.

В нашем доме Томаса тоже воспринимали, как члена семьи. Удивительно, но мама приняла его не за то, что он чистильщик и охраняет ее дочь, а потому, что Томас растопил ее сердце. Чем-то он все же смог очаровать маму, находить бесконечные темы для разговора с отцом. И казалось, что одна, что другая сторона делала все от них зависящее от сердца.

Томас с большим рвением помогал маме на кухне, порой они часами болтали о всякой ерунде. И я чувствовала, что Томасу нравится возиться с приготовлением еды, помогать готовить и радовать нас с отцом вкусными блюдами. Они редко заводили разговоры о собирателях и силе, но часто обсуждали Билли. Мама постепенно обретала покой, простила себя и отпустила ситуацию. Томас именно этого и добивался. Только зачем ему это все нужно? Томас знал, что мне не дает покоя этот вопрос, но продолжил молчать. Роберт и Сара также держали рот на замке.

Томас упрощал нашу жизнь, но в тоже время принес с собой столько тайн. В один день просто появился, и теперь все время рядом, на виду, не спускает глаз.

Но были те редкие моменты, когда Томас отсутствовал. Его влияние заканчивалось, просыпалась тревога. Конечно, я старалась в такие минуты выделить время для чтения в парке. Тогда-то Николос появлялся рядом. Условно рядом. Он наблюдал за мной издалека. Знал, что я чувствовала его, слышала его мысли, но иначе не мог. Иногда Николос приходил к моему дому, стоял под окнами и мысленно рассказывал мне, как ему плохо. Я чувствовала, что таким способом он делился болью, чтобы окончательно не сойти с ума. И слушала, роняя слезы от несбывшихся надежд. Николос приносил мне книги из отцовской библиотеки и оставлял их на столе. Я в те моменты спала, поэтому трудно сказать, что он делал. Наверное, смотрел, как я сплю, а может, таким образом, скрашивал свое одиночество и наполнялся силами для еще одного дня.

Спокойствие настало и в душе Кайла, учитывая, что Томас влиял на эмоции друга с помощью силы. Вреда такое воздействие не приносило, поэтому я была не против такого вмешательства. Я знаю, что Томасу самому не нравилось держать Кайла под контролем, но сейчас он это делал не ради сестры, а для меня, чтобы дать время на временную передышку, учитывая ситуацию с Николосом.

Тяжелее всего было видеться с Николосм в школе каждый день. Мы не приближались друг к другу, только смотрели в глаза и общались взглядами, а порой мыслями. Не каждый день проходил спокойно. Были дни, когда Николос сбегал, теряясь где-то в лесу, потом возвращался и извинялся, потому что не в силах себя был сдержать. Тогда-то Томас приходил на помощь, заглушал порог боли воздействием на эмоции, проявлял заботу и уводил из Маунтан Брук.

В какой-то момент, я как наркоман, просила Томаса избавить меня от страданий, чувствуя такую непреодолимую зависимость. В результате просыпалась в здравом уме. Именно тогда испытывала стыд перед собой, что не справлялась с чувствами собственными силами. Нужно было поставить точку. И я решилась.

— Томас, — обратилась я к чистильщику, собравшись с духом. Я отвела от своей головы его ладони и посмотрела ему в глаза. — Я попробую без влияния. На этот раз не трогай мой разум.

— Ты точно хочешь почувствовать все разом? — уточнил Томас. Я кинула.

Томас расстроился, когда я отказалась от помощи, но только потому, что не хотел видеть страдания.

— Все в порядке, — заверила я. — Мне нужно вернуться в настоящее, а не жить иллюзиями счастья. Ты хороший друг, но позволь мне начать чувствовать то, что каждый день ощущает Николос.

— Ребекка, если понадобится помощь, — начал говорить Томас, но я была обязана его перебить.



Отредактировано: 01.10.2021