Новая реальность. Покориться судьбе

Глава 23

Неделя ушла на то, чтобы привыкнуть к новым способностям. Тело менялось, будто набирало сил. С каждым движением я становилась сильнее, опытнее и крепче; искала источники энергии в себе. Это нужно было только для того, чтобы использовать силу в случае ее острой необходимости. Не всегда организм срабатывает как часы, хотя мой механизм сейчас отменно подлатали, но испуг, например, может сыграть плохую шутку. Кайл вот злился и не мог сдерживать себя. Я помню, какую температуру набирало его тело, не говоря уже о внешнем расходовании силовых ресурсов.

Но не только тело подвергалось трансформации: обретала покой душа. Страхи стали постепенно отступать. Несомненно, где-то глубоко внутри засело осознание, что Меритон — не единственный враг, который может хотеть силу Билли. И только сила придавала мне уверенность в завтрашнем дне. Может, эгоистично с моей стороны, но мне нравилась новая роль, которую так благородно передал мне Томас. Немного угнетал тот факт, что судьба моя полностью в руках Маккейлов, но я смирилась. Семья чистильщиков действительно ко мне отнеслась по особенному. За их терпение и любовь я позабыла, что именно дедушка Маккейл поиграл с моей судьбой. Обстоятельства сильнее нас, поэтому стоит принять, чтобы дальше жить в гармонии с собой, а не винить всех в округе.

Иногда вечерами я размышляла о предназначении. Мне казалось, я понимала ответ, но без подтверждения Томаса запрещала себе мечтать. Он так и не ответил на вопрос про видение, которое ему в день взятия силы Меритона ему было. Оставалось только гадать. Чем я периодически занималась. Томас не просто хотел, чтобы я стала чистильщиком, было нечто плохое, отчего он хотел меня защитить. Роберт сначала разозлился, но по каким-то чудодейственным причинам: возможно, тоже увидел будущее, сменил гнев на милость. И кстати, я ярко видела в их сердцах любовь, не смотря на то, что каждый из мужской половины Маккейлов пользовался щитом. От меня своих чувств они скрыть не могли.

На самом деле, любовь — двигатель всего живого. Она везде, вокруг, рядом, около: дружеская, братская, семейная, страстная. Любовь связывает нас, направляет, дает возможность дышать. Что наша жизнь без ее пламени? Ведь любовь чиста и неизменна во все времена. Любовь повсюду и выступает в разных вариациях. Невозможно сказать все, когда говоришь о любви, нужно уметь чувствовать и жить с ней, обучаться и подпитывать ее. Вот и я отдалась в ее власть, наконец, обретая то, о чем могла только мечтать. Рядом со мной мои родные, близкие, любимые люди. Я жива, потому что они есть в моей жизни. Сколько бы я не злилась, я признаю, что без них не смогу.

Томас оставил меня семье и дал возможность насладиться свободой. Он писал сообщения, но не появлялся. Кажется, он испытывал небольшой стыд, потому что заставил меня забрать силу, но другая причина мне нравилась больше: у Томаса проснулась совесть, поэтому он дал нам с Николосом провести больше времени наедине.

Несколько дней мы провели на поляне, где однажды Николос спас меня от волков. Сбежали от всех, чтобы сидеть и смотреть друг на друга. Мне не верилось, что я могу быть рядом с парнем, которого люблю. Николос держал меня за руку, я таяла от нежности, которая исходила от него. Мы столько разговаривали, будто не виделись долгое время. Такой долгожданный и заманивающий момент, когда никого для тебя больше не существует. Теперь вы видите, на что похоже было мое счастье. На бабочек в животе.

Признаюсь, мы не только любовались друг другом, еще испытывали вместе мои способности. Николос учил меня развивать скорость.

— Наперегонки? — с горящими глазами предложила я, когда оценила подаренные мне знания и утвердилась, что могу потягаться с профессионалом в беге. Николос иронично покачал головой. — Неужели боишься, что обгоню тебя?

Довод прозвучал, как пощечина.

— Ну уж нет! Держись, моя дорогая! Поддаваться не буду.

— Я и не рассчитывала, — дала я ответ, скривив лицо.

Мы определили траекторию забега, километраж и препятствия. Когда оба приняли стойку, Николос посмотрел на меня угрожающим взглядом.

— Ты еще можешь отказаться, — предложил Николос.

— Еще чего! — воспротивилась я. — Теперь я за двоих готова побежать.

— Вперед, — скомандовал Николос. Он дернулся с такой скоростью, но мне показалось, что я попала в стоп-кадр, наблюдая, как каждая волосинка на его голове шелохнулась. Это невозможно прекрасное ощущение видеть движение в замедленной съемке. От скорости двух сумасшедших качалась листва на деревьях, ломались небольшие кустики. Удивительное ощущение: баланс скорости и четкости. Я мчалась сквозь густую зелень так стремительно, при этом не испытывала напряжение в мышцах. Порой казалось, что не бежала, а играла роль для фильма, изображая человека в движении, все ждала, что начну вот-вот задыхаться, но дышала по-прежнему легко и ровно. Удивительно спокойно перелетала через кочки, отталкивалась от земли, чтобы прыжком набрать скорость. Этому меня научил Николос. Было неправильно пользоваться его приемом, но кто сказал, что соревнования должны быть честными.

Самым невероятным казался мир вокруг, потому что я была способна видеть маленьких насекомых и слышать, как они жужжат или передвигаются по лесной чаще. Лес был полон жизни, которую не замечаешь, когда ты обычный человек. 

И, несомненно, во время движения на большой скорости я могла делать параллельно еще дела. Если бы мне сейчас дали спицы с нитками, я бы вязанием могла заняться в процессе забега.

Мне нравилось наблюдать, как меняются эмоции на лице Николоса, как ветер раздувает волосы, как он улыбается мне. В лучах солнца он казался особенно прекрасным, как лучик света, за который я хочу уцепиться. И настоящие чувства, которыми Николос рассказывал мне о своих открытиях, когда он вернулся из-за границы. Я было отстала и чуть не воспользовалась своей другой способностью — телепортироваться, но не стала нарушать правила.

— Отстаешь, милая, — слышала я голос Николоса.