Обрученная с призраком

1. Эми

Наследство – слово, греющее слух и сердце, но только в том случае, когда вам достаются фамильный алмазный гарнитур брюзги-прабабки, вилла на берегу моря от неведомого троюродного дядюшки или, на худой конец, квартира-однушка от тетки, которую вы видели от силы пару раз в жизни на свадьбах дальней родни. В общем, это должно быть нечто, чему вы обрадуетесь, от человека, которого вы не будете оплакивать. В моем случае ни первое, ни второе условие не сбылись.

Я с трудом открыла скрипучую калитку и двинулась к дому по дорожке, щедро заметенной опавшей листвой. Стоял октябрь, но осень в этом году пришла ранняя. Уже успела напугать нас первыми заморозками и страшными ливнями, но потом спохватилась и вернула долгожданное тепло. Солнце просвечивало сквозь золото крон, наполняя сад нежным мерцанием. В воздухе плыли паутинки. Пахло грибами и яблоками, хотя ни того, ни другого в нашем саду не росло. Просто запах осени… Я зажмурилась, отгоняя непрошенные слезы.

Дед давно сообщил, что отписал на меня дом, чтобы потом избежать волокиты с оформлением наследства. Я понимала, что такое «потом», но дед был крепок и здоров, никогда не жаловался, да и что такое шестьдесят пять лет при нынешней-то медицине? И новость о доме я малодушно сочла попыткой манипулировать, чтобы я, если не переехала к деду жить, то хотя бы чаще его навещала… Меня грела мысль, что теперь есть место, которое принадлежит мне по праву, но выбрала, конечно же, совместную жизнь с Яношем там, где прав ни на что не имела.

Три года прошло с тех пор, как умер дед, а я так и не смогла принять этот факт. К тому же меня мучило чувство вины: занятая своими мелкими страстишками, я не успела попрощаться. Пусть врачи уверяли, что смерть от удара была мгновенной, я продолжала думать, что если бы не пренебрегала им, чаще навещала, заботилось, все сложилось бы по-другому. И теперь понимала, что маленький домик с облупившейся на фасаде краской, который до сей поры был воплощением детского рая (о, сколько счастливых летних дней я проводила тут с дедом!) отныне станет символом неугомонной совести.

Дом стоял вдалеке от оживленных трасс, и звуки города практически не долетали сюда. Я поднялась на порог, нашла на привычном месте под ржавой лейкой ключ и отперла дверь, верхняя часть которой была украшена витражами. Дед сам выпиливал стеклышки в мастерской… Одно стекло было разбито, к порогу ветром намело гору мусора, доходившую мне до колен, цветок в кадке засох, и меня остро резануло это ощущения запустения.

Чемоданы так и остались стоять у калитки, хотя улыбчивый водитель, всю дорогу пытавшийся меня разговорить, охотно вызвался помочь. Но я же видела, что ему хочется закадрить, поэтому вела себя максимально сдержанно и от помощи отказалась.Мне хотелось поскорее остаться одной.

В доме было не лучше: старый затхлый запах дома, где давно никто не живет, ветошь по углам, у самого порога – резиновые сапоги, облепленные грязью. Интересно, куда он ходил: на рыбалку? В рощу? Или просто на прогулку вместе с Каспером? Каспера забрала соседка – отдала внуку в соседний город. Она звонила мне с просьбой, и я малодушно разрешила. Пусть пес лучше живет с теми, кто будет искренне его любить.

Теперь я жалела об этом, но еще пару месяцев назад я была твердо уверена, что уеду из этого города и никогда не вернусь. А домик продам, чтобы были стартовые деньги для обустройства новой счастливой жизни. А потом… струсила. Поняла, что только в кино красиво и легко выглядит вот это: бросить все и начать жизнь с чистого листа. Как будто, поменяв географию, можно поменять душу. А мне было что бросать – я любила город, я любила маму, да и без вечной болтовни близняшек трудно представить свою жизнь. С работой, правда, облом – я поторопилась уволиться, а когда пришла обратно, на мое место уже взяли другую девушку. Ну, да это мелочи, вот сейчас немного приду в себя и обязательно найду что-то новое.

Как все же странно устроена человеческая жизнь! Вот жил человек, читал журналы (раскрытый разворот у изголовья дивана), растапливал печь (на полу осталось всего пару поленьев), что-то пил (непонятное заплесневелое месиво из стакана я брезгливо выплеснула в окно) и вдруг раз – и все оборвалось.

Я осторожно присела на диван, в воздух тут же взметнулась целая гора пыли. Я закашлялась. После того, как день ушел на сборы вещей, я чувствовала себя совершенно разбитой, но если я планирую здесь ночевать, то нужно пересилить себя и навести хоть какой-то порядок! Где-то в кладовке наверняка найдется швабра. Я с трудом поднялась с дивана и тут же замерла, уловив какой-то шорох. Воры? Сразу вспомнила истории о том, как в заброшенных домах поселяются бездомные… Затаила дыхание, но в этот момент на пол с раскрытой форточки кухонного окна брякнулось что-то мохнатое.

- Тьфу, нечистая сила, - в сердцах выругалась я, - напугал!

Нечистая сила была воплощена в оболочку отощавшего серого кота, с его усов и пушистого хвоста свисали хлопья пыли. Он подошел ближе, но недоверия ко мне не выказал и подставлять почесать ушко, как это любят делать кошки, не спешил. Я ощутила еще один укол совести:

- Прости, Граф, я совсем про тебя забыла.

Кот презрительно мявкнул. Приезжала бы чаще, читалось в его взгляде, я б, может, и доверял тебе. Дед назвал кота Графом за его забавное умение принимать гордый и независимый вид. Хитрости в нем не было, зато независимости – хоть отбавляй. Неудивительно, что я о нем забыла – известно же, что собаки нуждаются в людях, а коты всего лишь привязаны к месту.