Обрученная с призраком

26.Призрак

Это было невыносимо. Она сидела, закутавшись в плед, такая юная, такая прекрасная. Глаза, густо-подведенные чем-то блестящим, светились изумрудами. Накрашенные ресницы отбрасывали тень на нежные щеки. Губы, яркие, манящие, призывно алели.

Никогда, за все время его пробуждений, ему не было так тоскливо. Ощущение безнадежности раздирало грудь. Как можно чувствовать почти физическую боль, если у тебя нет тела? Как можно испытывать такое жгучее желание?

В ответ на реплику Эми, что правды от него не дождешься, Джесс лишь грустно улыбнулся. Иногда люди просто не хотят знать правду, не хотят ее слышать даже тогда, когда ее говорят открытым текстом. Но это, как раз, объяснимо. Кто он для Эми? Бесплотный призрак, так некстати свалившийся ей на голову.

Джесс уже жалел о своей откровенности, но понимал, что рано или поздно придется все рассказать. Только он еще не решил – до или после.

- Я не умер, Эми. Меня убили.

Она вздрогнула и обхватила руками колени. Блеск кольца на тонком пальце показался Джессу невыносимо ярким.

- За что? В смысле, как это случилось?

Он усмехнулся:

- Ваш первый вопрос точнее отражает ситуацию. Именно – за что. С точки зрения крестьян, что расправлялись с феодалами, я получил по заслугам.

- Значит, вы – аристократ?

- Да, но не настолько знатен и богат, и принадлежал к роду, который не оставил яркого следа в истории. Что касается того, как это случилось… Это случилось внезапно и быстро. Восставшие подожгли замок. На Сильвестра же принято как можно громче веселиться, вот и я сначала принял шум и огни за праздничное веселье. А когда оказалось, что пожар отрезал мне путь к выходу, было уже поздно. Они загнали меня на башню…

- И вы спрыгнули? – спросила Эми, вспомнив, как он упоминал об этом.

- Ну, нет, - это было бы слишком просто для тех, кто решил от меня избавиться. Мы дрались. Это, - он оттянул ворот рубахи, обнажив извилистый шрам, уходящий от могучей шеи вниз, - след от косы. Это – от топора, - на этот раз он задрал рубаху, демонстрируя другой шрам. Так что перед Всевышним душа моя чиста, и падение было не шагом отчаяния, а вынужденной мерой.

Эми зажмурилась и зажала ладонью рот.

- Это тот случай, - невнятно пробормотала она, - когда я бы не хотела, чтобы вы выглядели максимально по-человечески.

- Простите, - спохватился он, - этого я не учел. Женщины моего времени привыкли врачевать раны, их подобным зрелищем не смутить.

Девушка выпрямилась и отдышалась, стараясь прийти в себя.

- А… потом, - спросила она, - ну, когда вы пришли в себя, вы сразу поняли, что произошло?

- Нет, конечно, - усмехнулся он, - лишь удивился, что ничего не болит. Только когда обнаружил, что окружающие меня не видят и не слышат. Что я могу проходить сквозь стены…Не самое приятное открытие, но все же лучше, чем ничего.

- Зачем вы взяли с меня обещание? – спросила Эми. – Что в вашем прошлом есть такого, что может меня оттолкнуть?

Джесс пожал плечами:

- Вы же учили историю, Эми. Вы знаете, как феодалы обращались со своими крестьянами. Даже не будь я тираном, а я им, кстати, не был, многое из того, что я считал нормальным, вы бы сочли жестоким…

- И что вы делали? Пороли детвору? Насиловали служанок?

Джесс вдруг рассмеялся:

- Поверьте, в последнем точно не было нужды.

- Фу!

- Что, простите? – изумился он.

- Фу! – твердо сказала Эми. – И так понятно, что вы были любимцем женского пола. Но слышать от вас об этом еще хуже, чем слышать о восстании!

Джесса ее гневная тирада от души позабавила.

- Да, ладно, Эми, - расхохотался он, - вы не кажетесь ханжой, так отчего же?

- Я понимаю, - включилась в спор девушка, - на вас нахлынули неприятные воспоминания, и вы пытаетесь компенсировать их воспоминаниями приятными. Но если серьезно, Джесс, я, правда, не хочу об этом знать!

- Как скажете, - покорно согласился он. – На самом деле главным моим проступком в отношении подданных было то, что я заставлял их мыться чаще.

- Что? – изумилась девушка.

- Я пытался донести до непросвещенных людей, что болезни – это не столько божьи проклятия, сколько вопрос несоблюдения элементарной гигиены… Видите ли, меня всегда интересовала медицина, у меня был отличный медик, я многое изучил…

- Вы просто опережали свое время, - подсказала девушка.

- В общем, - криво улыбнулся Джесс, - в итоге меня сочли чернокнижником. Тем более, знаете, близость Трансильвании, все эти темные легенды…

- Неужели в конце восемнадцатого века народ был таким суеверным?

- Он остается таким и сейчас, просто расправу над неугодными учинить не так просто.