Обрывки киноленты

Обрывки киноленты

Разноцветный зверь

Я бегаю по комнате. Комната маленькая, но мне кажется большой. И всё в ней большое. А я — маленькая — премаленькая. Но шустрая. На мне тёплые шаровары, свитер и толстые вязаные носки. Мне мешает круглый стол. Он стоит посредине и занимает всю комнату. Приходится пробегать под столом. Это не очень удобно, потому что есть стулья. В комнате много чего лишнего. Например, кровать и диван, а ещё огромный и толстый светлый шкаф. Но в нём  интересные колокольчики. Если потопать посильнее рядом со шкафом, или попрыгать сильно-сильно, то они начинают звенеть.



Но сейчас я занята серьёзным делом. Я слушаю голос. Он мне давно знаком.Почти всегда он добрый. Но сейчас другой: громкий и резкий. Мне не нравится, поэтому я топаю ногой и слушаю колокольчики.

На полу, рядом со мной, сидит лохматый разноцветный зверь. У него огромные жёлтые глаза, но я не знаю, что такое жёлтые, и поэтому думаю, что у него сразу есть и солнышко, и луна. Мне смешно. Так безудержно смешно, что запрыгиваю на кровать и начинаю подпрыгивать, а она, с каждым прыжком, подбрасывает меня всё выше и выше.

Вдруг, по полу побежали белые и холодные облака. Они забрали разноцветного зверя и спрятались под кровать. Я пытаюсь заглянуть туда и отыскать солнышко и луну. Но у меня ничего не выходит. Падаю с кровати на пол. Мне больно, но не плачу. Ищу зверя по комнате. Его нет нигде. Тогда бегу к мохнатому ковру, который стоит от пола до потолка, а за ним, я это знаю точно, живут холодные облака.



Отодвигаю в сторону и вижу коричневую стену с ручкой. Ручка высоко. Я отпускаю ковёр и попадаю в пещеру узкую и высокую. Мне страшно, но любопытно. Стою какое-то время, потом приподнимаюсь на носочки и пытаюсь ухватить ручку. И тут стена отъезжает в сторону и я вижу много-много белых холодных облаков. Они лежат повсюду, огромные и красивые. Встаю на них ногами и лечу.

А прямо передо мной лежит на облаках разноцветный зверь и смотрит на меня, но не видит и навсегда улетает далеко далёко… Я плачу.

Трусы на голове

— А Гера трусы на голове носит!!! А-ха-ха… Гера, а ты и спишь в трусах? — Корнеша, я тебя убью. Дура!

Восьмой «Д» всей толпой скакал с третьего этажа на первый. Герка бежал где-то в первых рядах. Я свесилась на половину через перила, стоя на площадке третьего этажа. Вообще-то мы с ним жили дружно, но поиздеваться любили. Класс наш насчитывал аж сорок пять бандитов — оккупантов. Пять классов по сорок пять человек! Школа раздавала знания в три смены. Мы учились в третью. А всё потому, что нашу старую и любимую, в которой мы проучились пять лет, закрыли. Старая она была. Во время войны, Великой Отечественной, в ней располагался госпиталь.
Учеников раскидали по соседним средним спец. учреждениям. Мы попали в самое новое. Объединили несколько классов, там мы с Геркой и познакомились, став одноклассниками. Учителя пополнение недолюбливали. Нам приходилось туго, но детки мы были умненькие, дружные, поэтому успеваемость класса радовала родителей и классного руководителя.
А всё решалось банально. Самые «любимые» предметы — алгебра и геометрия. На втором месте — химия, на четвёртом — физика. Одноклассники не то чтобы не хотели делать домашку, а как-то не складывались у них отношения. Поэтому приходили заранее и ждали. Витька и я, которым все эти премудрости давались очень легко, запускали свои тетрадки с разных концов класса, примерно посередине они, тетрадки эти, встречались, класс к уроку был готов. Таким же способом решали контрольные и самостоятельные работы. Главное. чтобы мы с Витькой сидели на разных вариантах, которых было два. Сложностей не возникало.

Конечно, не все поголовно списывали, но большая часть точно. Так мы доучились до экзаменов. Успешно их сдали и Витька остался в школе, а я поступила в Авиационный колледж.
Перед началом учебного года первокурсников припахивали к разнообразной трудовой деятельности, так называемой практике. На самом же деле они мыли, мели, таскали, красили и т. д. Но всегда находилось одно-два «тёпленьких» местечка. Или писать, или рисовать. Вот и сейчас элегантная дамочка, глядя на нас поверх модных очков, тихо спросила, —

— У кого почерк красивый?
Не успела она договорить, как я уже стояла рядом, —

— У меня самый лучший почерк в мире.

— Да? Пошли со мной. Остальные — на кухню. Всё отмыть! — и шустро двинулась по коридору. Я — за ней.
Сижу. Заполняю какие-то карточки и вдруг, вижу в дверном проёме знакомую кучерявую голову, —

— Герка! Ага, Герка, всё трусы на голове носишь?

Герка глянул на меня, подошёл, —
- Корнешка, я тебя точно убью. А ты что здесь делаешь? — он волновался.

— Практику отрабатываю. а ты? —

— И я. А ты не знаешь, где мне Св-158 найти?

— А ты что ли в 158 попал?

— Ага, а что?
Ну, надо же, какие совпадения!

— Да я тоже в ней! Ура! Герка улыбнулся. Приятно, когда в новом незнакомом коллективе есть родная душа.
Проучились мы вместе четыре года. Герка потихоньку фарцевал. Таскал мне по сносной цене всякие классные вещички. Мы с ним даже в одной секции лёгкой атлетики все эти годы занимались. А после защиты диплома Герка должен был год отслужить в армии. И он, этот оболдуй, написал заявление с просьбой отправить его в «горячую точку». Отправили Герыча в Афганистан.
Мы встретились года через два, случайно. Я откуда-то шла, Герка рулил на классной новенькой девятке.
Он честно мне рассказал о своей боевой одиссеи. В основном про первый свой бой.
— Не поверишь, Корнеша, они как начали бомбить, стрелять — всё! Я залёг и притворился поребриком. Готов был за любой былинкой спрятаться. Страшно — это не то слово. Понимаешь, смерть, кругом смерть и воняет смертью, и за горло она тебя душит. В общем, пролежал я так до самого конца, пока всё не стихло. Так стыдно было перед ребятами старослужащими. Хоть сквозь землю провались. А они ржут и хвалят меня. Говорят, мол, молодец, в штаны не наложил и не сбежал. Многие в первом бою бегут и прячутся. А я может и сбежал бы, только у меня ноги не двигались.
Потом. в очередном бою, Герку контузило и его комиссовали. Поболтали мы ещё немного и разбежались по своим делам. Герка вскоре женился на нашей однокласснице. У нас класс оказался очень «дружный» — пять семейных пар организовали.

Долгие годы мы не виделись с Герычем. Я моталась по стране, как бешеная белка. В 2012 году вернулась в родной город. И решили мы с подружкой собрать наш класс. Лето, тепло. Собрались в летнем кафе в роще. Пришли почти все. А Герки с женой не было.

Они появились в самый разгар гулянки. Геру я не узнала. В молодости он был высокий, худой, длинноногий, с кучей кудряшек крутых. Сейчас передо мной сидел крепкий, почти на лысо бритый и абсолютно седой мужик бандитской внешности. Герка сел рядом со мной и рассказал, что после армии подался в бандиты, преуспел на этом поприще, потом подгрёб под себя сеть кафешек, чем и кормится в данное время. Думаю, что кафешки — это мелочь, но лезть с вопросами не стала. Кафе, в котором мы отдыхали, тоже он курировал.

Потом мы встретились зимой. Отмечали общий юбилей — 50 лет. Герка организовал отдельный кабинет, персонал обращался к нему с особым почтением, закуска и обслуживание — на высшем уровне. Герка грустил. А в конце вечера подошёл ко мне и попросил, —

— Наташка, я семь сорок попросил сыграть, пойдём потанцуешь, а, пожалуйста.
Герка рассказал мне, что несколько лет назад похоронил сына, потом маму и два года назад умер его младший брат от передоза. Отца Геркиного я никогда не видела.

Последняя встреча с Герой произошла летом. Он сам собрал весь класс, пригласил в кафе, которое передал младшему сыну. Весь вечер сидел тихо, пил мало, говорил ещё меньше. Мы с ним толком и не поболтали, так, перекинулись парой дежурных фраз…



Через несколько месяцев раздался звонок, —

— Наташ, ты где? — звонила одноклассница.

— Дома.

— Завтра Геру хороним… Сердце…