Обсидановые лица, розовые глаза

Обсидановые лица, розовые глаза

...ановые лица, розов...

(...название почти не уцелело, предположительно, если судить дальше по тексту - Обсидиановые лица, розовые глаза)

(предыдущие страницы сгорели, эта страница обгорела наполовину)

- ...нам осталось восемь часов.

- В смысле? – оторопело смотрю на Черную Королеву, что ей вообще пришло в голову.

- Восемь часов... а потом нас убьют... всех...

Меня передергивает, отчаянно пытаюсь понять, кого это – всех, кто на этот раз станет жертвой дворцовых интриг, боевой Слон или Пехотинец, или даже Его Величество...

- Моя королева, я готов сделать для вас что угодно...

- Нет-нет, ты не понял... – Королева прикасается к моей шее, чувствую, как дрожит его рука, - нас убьют всех... вообще всех...

Неприятный холодок бежит по спине, не могу представить, чтобы Белые расправились с нами окончательно и бесповоротно, и на этот раз мы не смогли отбить их нападение.

- Белые...

- ...и Белых тоже убьют.

- Но... к-кто?

Королева в изнеможении опускается на мою спину, опускает поводья.

- Нет, ты не поймешь... я знала, что ты не поймешь...

- Я сделаю все, чтобы понять вас, моя королева...

- Понять... я и сама это толком не понимаю... пойдем... я покажу тебе...

Королева чуть дергает поводья, бью копытами, скачу через бескрайнее поле, - стремительно, и в то же время легко-легко, ровно-ровно, чтобы королева даже не дрогнула в седле.

- Вот здесь... у обрыва...

К обрыву идти не хочется, к обрыву идти мне боязно, - но королева настаивает. Спешивается возле обрыва, осторожно-осторожно подходит к краю, за которым тянется белесоватый туман.

- Смотри... видишь?

Не понимаю, куда она показывает, поворачиваю голову и так, и эдак, не понимаю.

- Или... или только я это вижу? – в голосе королевы отчаяние, - только я?

- Что именно... только вы?

- Здесь... край страницы...

Только сейчас понимаю, про что она говорит, только сейчас вижу как будто краешек исполинского листа бумаги, который теряется в тумане.

- Да... страницы... страницы книги... которую сожгут завтра на рассвете, понимаешь, сожгут дотла!

Это кажется безумием, вернее, казалось бы – если бы не вот этот край страницы, который я вижу перед собой...

- Но... кто? Но... почему?

Королева в отчаянии сжимает виски, видно, она и сама толком не может понять...

- Я давно на это смотрю... много дней... понимаешь, оттуда мало что приходит... какие-то обрывки фраз, мыслей даже...

Прислушиваюсь, ничего не слышу.

- Это надо долго слушать, чтобы услышать... понимаешь... сегодня до меня дошли обрывки слов... неправда... и сжечь...

- Сжечь?

- Да, сжечь нас, понимаешь? Потому что мы – неправда!

Мне кажется, я ослышался, я не могу понять, кто из нас сошел с ума, я или весь мир...

- Величайшее сражение черных и белых не может быть неправдой...

- Разумеется... неправда в чем-то другом... кто-то из наших верных подданных может оказаться предателем, или, наоборот, тот, кого мы считаем мерзавцем, окажется благороднейшим человеком...

- Вы пожелаете сообщить Его Величеству?

- Обязательно... и всем, всем...

(обугленный клочок страницы)

...я сбиваю пехотинца с ног, я стираю с его лица черную ваксу, за которой проступает бледно-розовая кожа, мерзкая, как у новорожденного крысенка...

(следующие страницы сгорели, от этой страницы маленький клочок, а дальше несколько страниц целы)

- ...что они замышляют... – королева смотрит на белого пехотинца, кажется, еще немного – и пронзит его шпагой, - отвечай... что они замышляют?

- Ваше величество... – пленный фыркает, смотрит, как кажется мне, с презрением, - вы не там ищете... совершенно не там...

- И где же нам искать?

- Ищите в себе...

- В себе? – королева смотрит на пленного, бледнеет, в жизни не думал, что черная королева может побледнеть, - вы хотите сказать... что это я...

- Нет, не вы лично... а вы все...

- И что же мы... все?

Пленный смотрит насмешливо, с вызовом:

- А вы как думаете?

Королева презрительно фыркает:

- Уж не скажете же вы, что это мы, черные, напали на ваш белый город и получили по заслугам?

- Не хочу вас огорчать, Ваше Величество... но все именно так.

- Это настолько забавно, что я даже не буду комментировать.

- Воля ваша, комментировать или нет, можете отрубить мне голову, если вам так хочется, только история от этого не изменится, как бы вы не врали и не изворачивались... вернее, это не вы, это кто-то, кто писал книгу под видом летописи, и выставил вас несчастными жертвами белых... которые, к тому же, одержали победу... победу, которой на самом деле не было...

Я не даю ему договорить, я едва не бросаюсь на него, так я возмущен, что кто-то оскорбляет мою госпожу, король даже делает знак двум слонам, чтобы удержали меня.

- Отрубите ему голову, - король сжимает зубы, - не позволю... никому не позволю...

- От того, что вы отрубите мне голову, правда не изменится...

Выдвигаюсь вперед причудливым скачком:

- Позвольте... позвольте я, ваше величество...

Король кивает, я обнажаю меч, я смотрю на пленного, на белое бескровное лицо, на розовые глаза, в которых застыл смертельный ужас, ага, есть, все-таки получилось его сломить... Взмахиваю мечом, чтобы вот так, резко, с одного удара, и...

- Стойте!

Крик королевы заставляет меня вздрогнуть, выронить меч.

- Стойте... стойте... Да погодите же вы все... да как же это... Вот что... – королева нервно ходит по залу, заламывая руки, обращается к пленному, - вы... у вас есть доказательства?

- Представьте себе... есть.

- И где же они?

- В Белом Городе. В крепости... там...

- Атаковать крепость! – командует король, - немедленно атаковать крепость, мы разрушим их городишко до основания, мы узнаем правду...