Объятия опунции

Глава первая. Побег

Татьяна проснулась ранним утром. Нельзя сказать, что её мучили смутные предчувствия, или вещие сны. Толчок, глаза открылись сами и какой-то необъяснимый, липкий страх сковал тело на несколько секунд.

В эти несколько секунд Татьяна вспомнила вчерашний набивший оскомину скандал с дочерью. Хильда традиционно, до глубокой ночи, маялась дурью, зависая в смартфоне, не готовилась к тестированию, где-то бродила днями, на вопрос о ближайших перспективах на жизнь, например, какое учебное заведение привлекает, какая деятельность манит, отвечать не желала. Как всегда, молчала, с вызовом глядя на мать. Этот текст Татьяна повторяла почти каждый день кое-что добавляла, кое-что убирала лейтмотив оставался неизменным. Почему спросонья вспомнился, именно, скандал с дочерью объяснить не удалось, накрыла необъяснимая, тихая истерика. Муж Владимир спал рядом. Обычно тихое сопение останавливало тревогу и страхи, на этот раз созерцание спящего супруга не возымело успокаивающего эффекта. Захотелось выпить чаю, или проглотить снотворное, чтобы просто отключиться.

Татьяна поднялась с кровати и прошла на кухню, мимо пяти закрытых дверей по темному холлу. Включила свет и замерла, осматривая помещение. На краю кухонного стола возле чашки с остатками чая лежал смартфон дочери под ним сложенный вдвое лист бумаги.

Сердце оборвалось и понеслось сквозь тело куда-то вниз, голова закружилась женщина мгновенно, подскочила к столу, выхватила лист отодвинув смартфон. Читать не решилась. Задыхаясь помчалась в спальню по пути включая свет.

– Володя, прочти, – Татьяна испуганным шепотом вырвала мужа из сна.

– Что читать? – спросил Владимир смахивая остатки дрёмы. Пытаясь навести резкость, яркий свет слепил.

– Вот, – протянула она лист офисной бумаги, исписанный где-то на четверть. Автоматически отметив почерк неразборчивый, некоторые слова исправлены, некоторые зачеркнуты и несколько ошибок.

«Мама, я знаю, когда уходят из дома записок не оставляют, но я не смогла уйти, не высказав свои претензии. Ты хотела, чтобы я ушла, я ухожу. Твои скандалы меня достали. Смартфон оставляю, делай с ним теперь что хочешь, раз он так тебя мучил, карточки забираю, ключи найдёшь под ковриком за дверью. Хильда».

– Что за херня, я в пять утра видел Хильду, выходящую из туалета, одетую в пижаму? – сознание Владимира отказывалось вместить полученную информацию.

Владимир и Татьяна метнулись в комнату дочери. Неубранная кровать, сиротой стояла у стены, одеяло валялось на полу, на письменном столе примостилась скомканная пижама и сверху почему-то один тапочек.

Владимир выскочил в прихожую, отрыл дверь, раздался гулкий звук на пустой лестничной клетке, поднял пыльный плетеный коврик и достал ключи. Все сошлось. Смартфон без карточек, ключи под ковриком и отсутствие дочери в доме.

– Я заварю кофе, – осиплым голосом предложила хозяйка дома, посмотрела на ключи с приметным брелоком и зарыдала в голос, проглотить комок из слез не получилось. Плакать не хотелось, наоборот, она попыталась сохранить спокойствие, но именно попытка оставаться невозмутимой сорвала её с катушек. Ещё осознание, что шестнадцать лет потрачены впустую, не дало принять удар стоически и повести себя рассудительно, не впадая в бесполезную истерику. На Владимира слезы жены подействовали отрезвляюще, и он начал действовать четко и правильно.

Вымыл руки и ключи, тщательно вытер всё и повесил полотенце на крючок у раковины.

– Я вызываю полицию, не такая дура наша дочь, чтобы что-то с собой сделать, и не думаю, что она стала жертвой обмана. Ей всё же шестнадцать с хвостом, никаких суицидальных наклонностей не замечал, в городе ориентируется нормально, скандалите вы регулярно, вряд ли состояние аффекта, деньги есть немного, странно в таком возрасте уже не бегают, – очень спокойно сказал Владимир и набрал номер полиции.

Обстоятельно рассказал всё известное на данный момент, заварил кофе и сел напротив жены в ожидании полицейских чинов.

– Таня, ты что правда, выгнала Хильду из дома? – муж всё же задал убийственный вопрос жене, вспомнив текст записки.

– У меня всегда один набор требований, чтобы она отлипла от смартфона, вынырнула из своих сетей, готовилась к независимому тестированию, определилась с профессией. Вчера еще попросила, чтобы она прошлась, подышала свежим воздухом, третий день сидела сиднем дома, не отлипая от экрана. Ну, ещё пригрозила разбить смартфон, если она не пересмотрит свой график в сторону уменьшения времени, проведенного в телеграм, инстаграм, фейсбук, или где они там еще влипают. В ответ получила, что она желает, чтобы мы оплатили курсы вождения автомобилей и подобрали ей автомобиль, дали разрешение на татуировку на всю спину. Потому как она нашла способ самовыразиться. На остальные предложения по обучению ей насрать. Именно, это мерзкое слово «насрать». Подожди, Володя, ты сейчас упрекнул меня в том, что я выгнала дочь из дома, или намекнул что я ней не занимаюсь? Володя, ты в уме? Она год как рехнулась, такое впечатление у нее на плече устроился мелкий бес и нашептывает какие ещё гадости сотворить, именно, нам на зло. И сделать нам, в частности мне, максимально больно. В глазах пустота. На весенних каникулах в прошлом году, последний проблеск вменяемости, ездили по бутикам, выбирали платье на выпускной, туфли, чтобы не перед самым выпускным и выбор больше и цены не запредельные. Потом выпускной, ты вспомни, что она творила. Танцы на парапете, в обнимку с парнями. А потом как отрезало ни с кем из класса не встретилась ни разу, парней нет, а своих подружек доченька надежно прячет, – начала оправдываться Татьяна и отчетливо осознала, её слова звучат неубедительно.

Сразу после окончания школы, Хильда изменила внешний вид, на крайне странный. Татьяна попыталась выяснить, почему такое преображение, и получив в ответ абсурдный текс о том, что она не видит себя в ни в качестве жены или матери, и вообще она лесбиянка. Татьяна промолчала, переговорила с мужем, и опешившие от признания, родители, решили не акцентировать на этом внимание. В конце концов, гормональный возраст, протестное настроение. Незаметно пролетели полгода, никаких подвижек в сторону улучшение не произошло, только в сторону ухудшения. Хильда завалила тестирование и начала вести паразитический образ жизни. Ожидание не оправдались, замалчивание проблемы не принесло никакого результата. Кульминацию добрые родители получили сегодня.