Обжигающий след 1.Колдун

Глава 26. Лесник

Стоит лишь поразиться, как быстро распространяются слухи. Уже на следующий день все кому не лень в части судачили о погибших беглых. Тиса избегала этих сплетен, как могла, чтобы лишний раз не дразнить дар, который в эту ночь, надо сказать, вел себя смирно и видениями не тревожил. От осознания, что она не увидит Трихона в ближайшие дни, мир слегка потерял краски. И этому способствовал хмурый денек. Дождь уже не лил, но двор наводнили лужи, которые приходилось обходить, играя с жадной грязью в перетягивание калош.

Травница намеревалась до обеда, как и планировала, заняться приготовлением силуча, но дед Агап куда-то запропастился. Глафира не смогла ответить, где он. Лишь сказала, что старик быстро собрался и ушел, наказав заботиться о малыше. Женщина пожаловалась, что, присматривая за ним, не успевает приготовить обед. И помощница лекаря осталась в приемной с маленьким пациентом. Болезнь еще не полностью его отпустила. Тиса покачивала ребенка на руках и поила его отваром.

— Мама? — еле слышно произнес робкий мальчик.

— Мамочка твоя на работе, Боренька, она скоро придет. А ты знаешь сказку про оборотня и семерых козлят?

Мальчик кивнул. Значит, Агап уже успел рассказать ему единственную сказку, которую хорошо знал.

— А про петушка и горошину?

— У-у, — малыш отрицательно покачал головой.

— Ну тогда слушай...

Глафира управилась по хозяйству и, вернувшись, нашла ребенка спящим на руках девушки.

— А я думала покормить ангелочка, — прошептала женщина, глядя на его нежное личико. — Ну, раз уснул, пусть поспит, болезный. Иди-ка сама пообедай. Я уж тут теперь справлюсь.

Тиса осторожно уложила мальчика на койку, прикрыла козлиной шкурой. Затем решила последовать совету. Лекарь возвращаться не спешил, а она и в самом деле успела проголодаться. Видимо, организм понял, что зима не за горами, и начал запасаться впрок. Вернувшись в свою кухню, молодая хозяйка подосадовала, что снова наткнулась на разговор о дахмарцах. Она прислонилась плечом к дверному косяку, сплела руки на груди.

— Погорели, — шептал Егор пораженной стряпухе. — Слыхал, от каторжников ничего почитай не осталось. Но самое странное, Камилл Санна, что одежа-то почти целехонька осталась. А под ней — обугленные кости.

— Это как же так? — охнула та, забыв о скалке и лепешке на столе.

— Агась, и черепушки подле лежат голенькие.

— Святая Пятерка, спаси и помилуй! — осенила себя святым знамением кухарка.

— Хватит сочинять, — шикнула на новобранцев Тиса.

— Это я-то сочиняю? — обиделся Егор. — За что купил, за то и продаю.

Девушка усмехнулась.

— Вот вы, Тиса Лазаровна смеетесь, а оно все чистая правда, — Федот решил поддержать товарища. — Мы сами все слышали от Гришки, а тот от Струнникова...

— А Струнников еще от кого-то, — продолжила капитанская дочь. — Вы, кажется, за водой собрались? — кивнула на пустые ведра в их руках.

— Угу, — промычали парни.

— Ну так идите, — она повернулась к стряпухе. — Камилл, а что у нас на обед?

— Так лапшичка на бульончике курином, — очнулась кухарка. Она накрыла стол и через некоторое время направилась с пустой авоськой в погреб за картошкой.

Тиса обедала, втягивая в себя горячую лапшу, и вспоминала вчерашний разговор с Трихоном. Как ни печально было слышать о гибели каторжников, но теперь лес не представлял опасности. И можно было бы самой навестить древоеда, пока шкалуш в станице. Вчера на прощание она сказала об этом Трихону, однако он попросил ее подождать. «Пока до конца не станет ясна причина гибели дахмарцев», — объяснил парень. И она ничего не смогла сказать на это. Не говорить же, что знает причину — беглых погубил лесной пожар. Это значило бы признаться в своем безумном даре. А к этому Тиса была еще не готова.

Войнова заскребла ложкой по пустой тарелке. Оставалось надеяться, что отец сегодня-завтра огласит причину смерти беглых, и тогда можно смело, не нарушая обещания дорогому человеку, отправиться к древоеду. С этой мыслью она понесла посуду в кухню и, пока кухарка не вернулась, вымыла свою пару тарелок в мойке. В столовой послышались шаги Камиллы, а затем требовательный голос отца:

— Камилла, где Тиса?

— Да здесь только была, Лазар Митрич. Девочка обедала.

Тиса вытерла руки о полотенце и поторопилась выйти.

— Я здесь. Что ты хотел?

Капитан стоял в дверях и колебался с ответом. Затем сморщил лоб и покачал головой.

— Ничего, дочь. Ничего.

Девушка удивленно сморгнула, когда он развернулся и покинул столовую.

Что бы это могло значить? Войнова проследила взглядом, как отец поднялся на второй этаж и через секунду исчез за поворотом лестницы. Она пожала плечами. Хлопнула входная дверь, впуская новых посетителей, и сырой сквозняк тронул щиколотки девушки.

— ...капитан скажет на совете.

— По мне — это несчастный случай, — бас Гора.

— Ага, по-твоему, каторжники нечаянно сами себя спалили? — это Кубач. — А потом решили: давай-ка подшутим над местными. Встали скелетики, надели на себя робу и чиванские халаты и легли под соснами? Балда. О чем ты говоришь?

— Ты забыл про след, — мрачный голос Витера. — Я не знаю ни одного зверя, который оставлял бы такие следы.

— Я не утверждал бы, что это след. За пару дней столько воды вылилось...

— Это след, я в этом уверен, — огрызнулся Крохов. — Но я понимаю — в твои годы зрение уже подводит.

Мужчины осеклись, заметив капитанскую дочь. Поздоровались. Витер, не глядя в ее сторону, отделался кивком. Старшины проследовали к лестнице в молчании. Все, что она только что услышала, казалось таким странным. Одно понятно: Егор не врал тогда, на кухне.