Обжигающий след. Потерянные (2+3 заключительные части)

ГЛАВА 2. Зеркало Устиньи Сладчайшей

Белесый полог соскользнул, открывая взору знакомый кабинет.

– Ну наконец-то наше сиятельство соизволило к нам явиться! – Юлий кривил губы в говорящей ухмылочке. – И как прошли бурные ночи? Все как я предрекал? Жар-птица упала к тебе в объятия, а затем, вцепившись в тело, не отпускала двое суток?

Демьян отвернулся и, с щелчком раскрыв серебряный портсигар, выудил сигару. Затем неторопливо раскурил.

– Нет, ну это издевательство, мне же не пробиться в твою черепушку! – возмутился чтец. – Расскажи хоть что-нибудь, ты ж меня знаешь, я не отстану.

Клуб горького табачного дыма замылил очертания кабинета.

– Прорицатель из тебя пустобрехий, Юлька.

– Ох ты ж, – крякнул тот, потирая подбородок. – Хочешь сказать, отвергла? И снова на балу... Ну, брат, тебе везет!, – Он цокнул языком.

Демьян не ответил.

– Так, может быть, ну ее, кралю твою? Столько кущевых птах вокруг, а? Только руку протяни, князь. Чего стоит только одна...

– Я. Не. Князь, – перебил чтеца главвэй, чеканя слова.

– Ладно-ладно, – хмыкнул Жигаль, – ты всего лишь наследник титула.

– Это недоразумение.

– Мне бы такое недоразу...

Невзоров медленно опустил руку с сигарой, глядя на друга, и тот смолк.

Пару минут в кабинете раздавалось лишь тиканье напольных часов. Мужчины отвернулись к окну и смотрели в серое небо раннего утра. Ветер раскачивал тополя и гнал поземку по освещенному фонарями тротуару.

– Могу помочь закопать соперников. – Непоседливый чтец все же не выдержал.

Тонкие губы главвэя растянулись в скупой улыбке.

– Ты хоть лопату когда-нибудь в руках держал, головоломщик?

– Нет. Но чего ради друга не совершишь, – усмехнулся Юлий. И уже серьезней добавил: – Гляжу, она крепко тебя зацепила, опервэйн.

Очередная порция дыма. И молчание как знак согласия.

– И что будешь делать?

 Демьян взглянул на друга.

– Заслуживать право быть с ней.

Чтец собирался было что-то сказать, но промолчал, удивительное дело. Невзоров открыл форточку, впуская клуб пара и горсть снежных искр.

Спустя минуту тишину разорвал хлопок двери. В кабинет вломился управной. За Политовым следовал мрачный главвэй Игнат Горохов.

– Плохая новость, Невзоров, – рыкнул управной. – Все, голубчик мой, мне плевать с высоты Вэйновия, что ты князь. Поигрался и будет! – выдал Политов. – Принимай оперативный отдел обратно!

– Что случилось-то? – Демьян ловко отправил затухшую сигару в пепельницу.

– Дрын драконов случился! – выматерился управной. – Знакомец твой, Войслав Гранев, сбежал из Мракота, как тебе эта весть-то? Эти олухи его только хватились. Ты понимаешь, что это значит? Что, если узнает император? А он узнает. Очередная угроза власти, – добавил он с досадой. – Прорицатели раскудахчутся. Министерство по вэй-безопасности из нас все кишки выдавит, будет жать до последнего.

– Гранев, говорите? – встрял в разговор Юлий. – Тот сумасшедший дед с железным лбом, что поклялся стереть с лица Хорна Панокию? Но это же невозможно, – хмыкнул чтец. – Он три года во Мракоте отсидел на нижнем уровне для безвозвратных отступников. Три года как должен был потерять разум.

– Получается, что не потерял. Вот как это стало возможным, вы мне и ответите. – Политов обвел подчиненных тяжелым взглядом и остановив его на Невзорове. – Отправляйтесь в острог. Чтобы к концу недели явились с докладом.
 

***

Черные дни случаются у каждого. Когда жизнь кажется бесконечной дорогой потерь и неудач. Тогда думаешь – ну почему, Боже? Почему ты со мной так жесток? Стонешь и ропщешь на жизнь. Или вообще ни о чем не думаешь, погрязая в болото мрачного равнодушия. Но как бы ни было тебе тошно, всегда нужно помнить, что нет ничего постоянного. Так и твое горе не может длиться вечно.

Рано или поздно затмение души закончится, и луч света проникнет во тьму. Тогда ты оглянешься и словно по-новому оценишь этот мир, умытый твоей слезой, и возблагодаришь Единого за шанс прикоснуться к его совершенству.

На следующий день свет покинул душу Тисы Войновой. Помахал ручкой, и даже не обещал вернуться. Обнимания со старой вишней не помогли. Урок по поиску также оказался провальным. Радужный мост не захотел появляться ни в какую. Учитель терял терпение.

– Тиса Лазаровна, прошу, сосредоточьтесь! Давайте еще раз.

– Зачем? У меня все равно не получится. Я не способная-я, – заныла видящая.

Ложкин поднялся со своего места и прошелся кругами по комнате, затем растерянно остановился.

– Это никуда не годится! Что с вами случилось? Что за нюни вы мне здесь устроили?

– Это из-за снадобья, что я выпила, – промямлила ученица. – Зачем только мне Агата ключи от кладовых дала. Мне нельзя ничего доверять. – Снова вздох.

– Ах вот оно что, – сощурил зеленые глаза Ложкин, – выпили? Никак хмельное снадобье? Единый, Тиса Лазаровна, вам сколько лет?