Обжигающий след. Потерянные (2+3 заключительные части)

ГЛАВА 4. Мухомор с носом

К утру сон незаметно сменился видением, в котором она снова наблюдала вэйна. Теперь эти картины были сладки и горьки одновременно, как дикий мед, ворованный с чужих кладовых.

Демьян бросил поводья рысака, передав древнего молодому помощнику Мокию.

– Демьян Тимофеевич, вы прибыли из пустоши? Скажите, это правда, что их шаманы умеют останавливать сердце противников?

– Правда.

– Как бы я хотел научиться!

– Запускать остановившееся сердце куда полезнее, мой друг. – Главвэй хлопнул парня по плечу и последовал коридорами в кабинет управного. Там Невзоров и Политов обменялись рукопожатием и заговорили о делах. Тиса привычно отстранилась и следила за беседой со стороны. Дорожный костюм Демьяна, без изысков и отличий, контрастировал с сияющим регалиями мундиром управного. Обветренное лицо, стянутые в нить губы, тонкая веточка морщинки на открытом лбу. Русые волосы собраны в хвост. Как он умудрился отрастить их такой длины за полгода, одной святой Вэе известно.

– Вы забрали тотум? – Тиса прислушалась к разговору.

– Успокойся, Невзоров. Выходотайствовал я твой невесомый под предлогом доследования. Только не пойму, зачем? У тебя он будет в большей опасности, чем в имперской секретке.

Политов открыл ключом палисандровое бюро и достал что-то похожее на коробку-футляр, передал главвэю. Щелкнул замок. И Тиса увидела на дне коробки знакомую нить оберега.

– Чутье, Роман Валентович, – ответил Демьян, созерцая чуть светящуюся спираль.

– Чутье, – протянул ворчливо управной. – Поглядим. Войслав Гранев на выдумку богат, но даже он не выдюжит ограбить секретку.

– Так раньше говорили, что и из Мракота никто бежать не сможет. Как видите, ошибались. – Главвэй поднес ладонь к оберегу и неслышно прошептал знакомые Тисе слова. Нить живой змейкой обвила его руку. Демьян задрал рукав и наблюдал, как оберег закручивается на предплечье, превращаясь в ярко-синюю наколку.

– Войславу нужны невесомые латы. – По окончании действа колдун огладил оберег, словно старого знакомого, и застегнул манжету. – Ему нужна обещанная легендой мощь, чтобы стереть с лица Хорна Панокию, которую он так люто ненавидит. Источников близ Панокии девятнадцать. Половину мы уже проверили, пока без результата, увы. Но есть надежда на остальные.

– Отступник может осесть не в прямой близости к источнику.

– На то есть местные вэйностражи, пусть тоже шевелятся. Однако сдается мне, Гранев рискнет. Жаден больно.

Управного привлек едва слышный шум подъезжающих саней за окном, и он приоткрыл портьеру.

– Может быть, – протянул Политов, наблюдая, как от саней величаво вышагивает женщина в белой шубке. Баронесса Лилия Разумовская без проблем отыскала взглядом окно, у которого застыли двое мужчин, и помахала им ручкой в приветствии.

«На сегодня достаточно горького меда», – решила Тиса и малодушно схлопнула видение.

***

Гишка занес ведро воды и слинял, пока постоялица еще чего не попросила. Чтобы испить чая после завтрака, Тиса поставила чайник греться на печь и отправилась снимать белье, высохшее за ночь на морозе. Утро уже час как перевалило за отметку «позднее». Хлопнула дверь хозяйского дома, и с крыльца сошла Алевтина с неизменной корзинкой. Оказалось, очередной раз несет выпечку Отрубиным. Устин топтался рядом с матерью.

– Ой, Тиса Лазаровна! – хозяйка обрадовалась поделиться новостями с постоялицей. – Губернатор такую свадьбу готовит, поди все деньги губернии решил спустить на празднество. Застолье аж на тыщу гостей соберут! А уж невесту как куклу обряжают. Фонька сказала, четыре швеи шьют, там шелков на дюжину платьев хватило бы, а фата с самого Крассбурга свезена, колдовскими проходами доставлена. Наместный вэйн салют снова обещает. Правда богатая будет свадьба!

– Вот чего-чего, а удивятся все, – согласилась со всей ответственностью Тиса.

– Ма, она девчонку чужую во флигель водит, – наябедничал Устин, указывая варежкой на постоялицу.

– И что с того? – отмахнулась мать. – Тиса Лазаровна вольна водить кого пожелает, покуда снимает у нас жилье. Иди давай, друг мой, на улице обожди меня, нечего уши развешивать на взрослые разговоры! Я ж забыла спросить, как долго снадобье-то давать моему бедовому? – спросила Алевтина, как только сын отошел.

– Пока не закончится бутыль.

– Я ему в борщи да супы добавляю, – прошептала довольная собой женщина. – Всей душей чаю – авось поможет! Ладно, спасибо вам еще раз. Побегу, а то к обеду баре моих пирожков не дождутся. Гневаться изволят.

Кадушкина поспешила к калитке, а Тиса вспомнила о чайнике и вернулась во флигель.

– Как куклу обряжают, значит... – прошептала видящая себе под нос, заваривая чай. Какое-то время она задумчиво крутила чашку в ладонях, вдыхая пар. – Нет уж, Зыков, ты меня не разочаровывай. Проскулятов пусть ищет себе другую куклу.

Сделав пару глотков, девушка отставила кружку и поднялась с табурета.

Видение пришло сразу, лишь только она прикоснулась к подушке головой.

Быстрым шагом Сергей вошел в ворота особняка Отрубиных и направился к парадному крыльцу. По правое плечо рядом с ним шагал друг Иван, а по левое семенил незнакомый мужчина в парике и сумкой в руках.