Обжигающий след. Потерянные (2+3 заключительные части)

ГЛАВА 6. Именные вещи

Утро Тиса провела в храме и со слезой на глазах умилялась и вздыхала, наблюдая венчание Елизаветы и Сергея. Добрым знаком примирения в семье явилось неожиданное прибытие под конец церемонии Отрубиных-старших. Марья Станиславовна с упорством рассекающей волны ладьи за руку тянула Льва Леонидовича к алтарю. Благословение родителей молодые приняли, опустившись на колени и склонив головы. Так что на урок Тиса явилась вместе с Люсенькой в добром мечтательном настроении. Возможно, именно состояние души помогло ей на сей раз не волноваться и пройти до конца радужный щуп. Да, она нашла. Нашла по ключу хозяйку, что сдавала жилье Климентию Ложкину! Человека, которого ни разу в жизни не встречала.

Ее успех перерос в настоящее событие для Увлеченного клуба. Никогда бы Войнова не подумала, что за нее будут так рады. Все клубовцы, даже Клара, что процедила поздравление с ухмылочкой. Но особенно радовались учитель и старик Мо Ши. Когда она вышла из поиска и сообщила Климу точное описание внешности пожилой женщины, любительницы кошек, тот в порыве чувств схватил видящую за плечи, стремительно обнял и так же резко отстранился. Чем несколько смутил.

– Тиса Лазаровна! Вы не представляете, что это значит! Вы действительно настоящий «золотой искун»!

Зеленые глаза его будто искрились восторгом. И кажется, здесь у ученицы порозовели щеки.

– Слава Единому! – выдохнул мужчина.

Заведующий школы одаренных, что заглянул по привычке в кабинет ассистента осведомиться об успехах видящей, разве только что не прыгал, вознося ей похвалу, жестикулировал, точно ветряная мельница, и как-то по-особенному, с благодарностью и гордостью смотрел на Климентия.

– Нужно закрепить успех! – воскликнул шуец. – Тебя, помнится, одолевали горожане, Клим. Пригласи их. Пусть девочка потренируется. Найдет этим доставалам их родственников. Давай имена, я отправлю посыльного по домам.

Тиса не успела осмыслить идею, как Мо Ши уже вылетел из кабинета с листком бумаги, в которой значились две фамилии.

Через полчаса она принимала первого посетителя в качестве видящей.

Пригладила волосы, сидя в кресле, расправила складки юбки. Не думала, что будет так волнующе. На стул напротив опустился мужик с кудлатой бородой. Щеки румяные, нос красный с мороза. Одет хорошо, похож на торговца средней руки. Потирая ладонями колени, смотрел с недоверием.

– Хм, тык... вы и вправду видящая?

Кивнула.

– О ком вы хотите узнать...

– Семен Ульянович, – подсказал Клим со своего наблюдательного пункта, то бишь кресла.

– Семен Ульянович, – повторила Тиса.

– Тык, дочка же. Родить должна была недели три назад. Далече живет, в Багряновцах. Письма все нет от ней. Женка места себе не находит. В шею уж толкает, езжай, говорит к детю, чи что случилось.

– А как дочку зовут?

– Жнуся. Вот, велели ее вещь прихватить. Нате. Пяльца. Ее любимые.

Кольца из березовой древесины, светлые, гладкие и теплые. Тиса прикрыла глаза, знакомясь с именной вещью.

– Подойдут чи нет? – обеспокоился мужчина.

– Возможно. Вы сейчас помолчите, любезный, – вместо девушки ответил Ложкин с толикой важной строгости в голосе. – Видящей необходимо сосредоточиться на поиске вашей дочери.

– Тык, молчу, молчу.

Минут пять Войнова справлялась с отвлекающими ее посторонними мыслями и волнением, затем углубилась в себя. Дар впустил ее в свой туманный мир. Только бы не упустить то ощущение, когда в руках держала пяльца. Тепло, исходящее от них. Когда-то этого гладкого обруча касалась хозяйка. Ныне молодая женщина. Еще пятнадцать минут на то, чтобы у ног замерцал, разгораясь, радужный таинственный свет. И вот уже пред ней сияет дорога-радуга, что уходит вдаль и теряется во молочной мгле. Первый шаг по щупу, второй. Идти приятно – как в детстве летом босиком по дороге, ступая в мягкую пыль. Получится ли дойти? «Получится», – ответил внутренний голос, так похожий на голос одного вэйна. Как тогда на Жнуховой горке на конкурсе. Нужно поверить.

На семьдесят третьем шаге она погрузилась в видение. Просто радужная дорога в тумане исчезла, и видящая оказалась в теплой просторной избе, сидя на лавке. Пахло свежей сдобой. В печи потрескивал огонь. Пожилая женщина подошла к люльке и заглянула в нее.

– Гулюшки-гули, вот и заснули сынули.

– Да, наелся и в спячку снова, – хохотнула молодая мать.

Тиса отстранилась и увидела Жнусю. Длиннокосая девушка с гордостью глядела на младенца.

– Вон кулаки сжимает по-хозяйски, точно в деда пойдет. Верно, Семка?

– Когда эта метель прекратится? – рядом присела на лавку свекровь. – Дороги замело. Ни письма послать, ни в город съездить. Твои-то небось уж места не находят. На вот пирожок съешь.

Жнуся не отказалась и с аппетитом откусила от румяной выпечки.

– Как осядет снег, так и отпишем. Да и чего им переживать? И так понятно. Родила.

– Глупая ты, Жнуська. Вот поживешь с наше, поймешь, как за свое дитя не переживать.

Девушка хмыкнула.

Облетев еще раз комнату, Тиса выглянула в окно. Что ж, она все узнала, что хотела. Пора возвращаться.

– Родила благополучно ваша дочь, – ответила видящая, очнувшись от поиска. – Замело их там по самые крыши.